Юрий Ефремов - Тропами горного Черноморья
Когда он явился из фельдшерского пункта с перевязанной головой, с пластырем на скуле и пятнами изумрудной зелени на остальных частях розового лица и на руках, признаки смущения уже успели исчезнуть. Он ощутил
себя в центре внимания и шествовал победной поступью опорного героя.
Кто-то, не дав ему начать арию, ехидно спросил:
- Ну и как же снежок к завтраку?
Это вовремя сбило форс. "Герою" пришлось оправдываться.
- А вы не верите? Я ж его, дьявола, достал и нес полную шапку до самого вечера, через все кусты и камни. А река, проклятая, как сшибла меня, как пошла молотить по камням, так я и шапку из рук выпустил - плывет теперь где ни то вместе со снегом.
Потерпевшему подали щи, и остальное он рассказывал, жадно уничтожая обед.
- И где же вы побывали?
- А чего? Как сказал, так и был, вот на этой горе.
Значит, все-таки именно на Аибге (Энгель был прав, решая сосредоточить главные поиски не на Ачишхо).
Короче говоря, было так. Встал с рассветом, махнул вброд через Мзымту ("ни одного моста через нее, подлую, не нашел"), брод был тяжелый, одежду нес на себе, но все равно всю намочил. Пошел вверх кустами, лесом, вышел на тропу, потом она потерялась, так шел.
- Иду, пыхчу, ну, вижу, к завтраку мне не поспеть. Пожалел, что с собой хлеба не запас. Думаю, все же долезу. А лес густой-густой, и опять же куст пошел, да такой колючий! А потом валежник, целые буреломы. Тьфу, прости господи, и паскудная же у вас тут природа, всего исцарапало. В одном месте кабана спугнул.
- Кабана?
Рейд краснолицего озарялся новыми красками. Мы были в заповеднике и не видели ни одного зверя, а он дураком полез на незаповедную гору - и, пожалуйте, сразу кабан. Но юный проводник, грек Серафим, бойко спросил:
- Это где, выше того бурелома метров сто?
- Ага.
- Так то не кабан был. Там с эстонского колхоза свиньи на чинариках пасутся!
Такой конфуз не входил в планы рассказчика, и он упрямо повторил, что видел все-таки настоящего кабана.
- Потом шел и шел. Скалы пошли. Крутые, ну их к богу. Метров по сто на четвереньках лез. Падал, исцарапался. Увидел налево под скалой в щели снег давай к нему спускаться. Тоже трудно было. Шапку снега все-таки набрал, да и сам поел, а то пить уже так хотелось, а гора такая, что и родников нет. Обратно на скалу не полез, пошел вниз продираться кустами. А там опять же такой бурелом, колючки - тьфу. Замучился и, главное, руки заняты, шапку снега, провались она, несу, а нужно за кусты держаться да ветки раздвигать. Попав в лощину, уводит она меня все вправо - нет, думаю, не подчинюсь. Ну, и не евши с утра. Стал левее забирать - досада взяла. Все-таки по лощине-то дошел бы до ручейка. Потом снег в шапке стал подтаивать, промочил ее, так что я сосал воду через шапку. Вижу, что уже не то что к завтраку, а и к обеду не поспеваю. Лезу вниз - кусты трещат, даже не верю, как высоко залез. А тут, гляжу, и темнеет. Ну, я еще нажал, уже впотьмах к реке вышел, да вот с обрыва сорвался. Где брод - выбрать нельзя. Пришлось наугад лезть: тут она меня и взяла об камни бить. И самое главное, шапку из рук вырвала, все, за чем ходил... Ну и тут - вот он я.
Исповедь была закончена. Так нелепо звучал этот набор проклятий той самой природе, которая нас только что восхищала. Ни ноты смущения не прозвучало в рассказе - ведь должен же он был понять, что здесь о нем беспокоились...
Проводник Димитрий сказал мне:
- Я знаю эти скалы и снежок в ложбине - я там медведя убил. Это ниже полутора тысяч метров.
Значит, это был совсем не тот снежок, к которому краснолицый грозился "сбегать". Горе-лихач был счастлив увидеть в расщелине грязный снег недотаявшие остатки лавинного выноса.
КРУШЕНИЕ НАДЕЖД
Поздно вечером ко мне подошла Нина и с улыбкой сообщила приятную новость. Три альпиниста, которых мы уже видели, завтра выходят на Кардывач и на Риду. Она показала им мое объявление, и они попросили меня к ним зайти. Благодарю Нину и сразу же иду представляться.
Как ловко все складывается! Уже завтра я двигаюсь к манящему Кардывачу в компании настоящих альпинистов. Вместо поисков малоприятного человека увлекательное путешествие, исполнение желаний. И ребята отличные - как решительно отложили свой маршрут ради участия в общем деле - в розысках пропавшего... Как находчиво переодели промокшего героя...
Друзья переупаковываются - вынимают из рюкзака атрибуты, предназначавшиеся для поисков, вытряхивают и скрадывают штаны и штормовку их уже вернул краснолицый.
Иду, а ноги все сильнее болят - начинается "отдача" после проделанного маршрута. Тренировки, что ли, не хватает?
- Здравствуйте, товарищи!
- Здорово. Ты автор объявления?
- Он самый. Так, значит, завтра на Кардывач?
- Да, у нас все готово. В шесть утра топаем. А ты когда и с кем думаешь?
Вот так оборот дела! Я-то уже считал, что иду вместе с ними. Как глупо! Действительно, зачем я им? Они - дружная тройка, опытные ходоки, уже откуда-то с гор, с трудных маршрутов. У них все рассчитано, собрано...
Растерянно бормочу:
- Да я, собственно, с кем попадется. Не опоздай сегодня с маршрута, может быть, и с вами успел бы. Конечно, если бы приняли...
Друзья переглянулись.
- Видишь ли, палатка у нас трехместная, но четвертого с натугой вмещает. Мы бы тебя взяли, но с условием - нам помочь. Мы хотим совершить одно -два восхождения в районе Кардывача, в сторону от пути. Тут ты нам и был бы нужен - дежурить в лагере.
Вот она, осуществляющаяся надежда! Палатка у бирюзового озера. Альпинисты лезут на пик, а я хозяйничаю в лагере. Даю пояснения проходящей группе туристов - дескать, так и так, здесь и живу. Потом с ними что-нибудь случается, и я же их где-то спасаю... До чего художественно и, главное, прытко может мечтать человек! Но первый же вопрос возвращает меня с небес на землю.
- Хорошо ли ты ходишь? Что это у тебя походка, будто у кавалериста?
- Это - так, временное. От отсутствия тренировки. Знаете, спуск сегодня был такой, с высокого хребта...
- Ага, ясно. А что на ногах? Сегодня вот в этих ходил?
Мои брезентовые полуботинки уже от одного дня лазанья по камням Ачишхо имеют совсем жалкий вид.
Я вынужден признаться, что эти туфли - моя единственная обувь.
- Э, так не пойдет. Ну, а свитер, мешок?
- Мешок?
- Ну да, спальный мешок.
- Ах, да. То есть нет. Свитера нет, мешка тоже, но пиджак теплый и есть одеяло...
Я с тревогой ждал вопроса о рюкзаке и, конечно, не сказал бы о чемодане. Но им было довольно и того, что они услышали.
- Знаешь что, друг! Ты только не обижайся. Мы народ ходкий. Только что по Сванетии шли. Трудный траверс, два перевала, два пика... А ты, видно, еще начинающий - как бы мы тебя не загнали. Ты лучше здесь поживи, подготовься, справь себе прежде всего башмаки, свитеришко - хоть в долг у кого попроси. Вот тогда и подбирай компаньонов. А так, босиком, в горы не ходят.
