Юрий Рост - Эверест-82
Миша подходит ко мне и становится на страховку. А я иду дальше. Но передо мной вертикальная стенка с малым количеством зацепок. Поэтому Миша подставляет мне бедро. Я становлюсь на него ногой, затем ставлю ноги ему на плечи и выхожу вверх во внутренний угол.
Скалы заснежены и разрушены. Внутренний угол приводит под карниз. Дальше путь идет вправо-вверх между скальной стенкой и огромным снежным надувом. Эта щель так узка, что приходится протискиваться в нее, сняв рюкзак, и я оказываюсь на узкой полке. Справа отвес в кулуар Бонингтона. Прямо вверх крутая скальная стенка. Закрепив веревку и крикнув Мише, что можно идти, я полез выше и пришел к нависающей стене. Здесь нет трещин для забивки крючьев. С трудом удалось забить один крюк и закрепить веревку еще и за выступ. Принимаю Мишу. Дальше предлагаю лезть по крутому внутреннему углу прямо вверх, но с очень трудным началом.
Но Миша успел просмотреть путь влево по стене. Здесь тоже крутое начало. Для того чтобы сделать шаг влево, забит крюк, повешена петля-оттяжка, и, взявшись за нее, я, качнувшись маятником, переваливаюсь на зацепки. И это на высоте 8200! Мы переговариваемся через маски, как поросята. Звук глухой. А когда лезешь, клапаны маски срабатывают и издают хрюкающие звуки. Через 20 м., пройдя по неявно выраженной полочке, забиваю 2 хороших крюка и принимаю Мишу.
Дальше прямо вверх крутой внутренний угол, который заканчивается нависаниями. Пройдя это место с напряжением, забиваю крюк, который не вызывает у меня уверенности. Но бить больше некуда, и я его оставляю. Дальше путь идет вправо-вверх.
Снизу слышим крики Иванова и Ефимова, чтобы мы возвращались вниз. Уже 16 часов, а внизу, в III лагере, мы договорились, что к этому времени закончим обработку. (Когда мы спустились в III лагерь, ребята сказали нам, что очень удивились, когда увидели, что мы лезем как мухи по нависающей скале. Иванов сравнил это с Пти-Дрю.) Мы крикнули им, что будем работать до 17:00, и они, оставив веревки и снаряжение, начали спускаться вниз.
Я полез дальше по полке. Через 20 м. я попытался пройти на правое ребро стенки. Заклинился между двумя выступами и оказался в очень неудобном положении, из которого мне было очень трудно выбраться или вернуться обратно. Миша в это время страховал меня внизу за перегибом и не видел, каково мне. Поэтому он начал кричать, что я лазаю без страховки, мало бью крючьев. Но крюк у меня был забит, а ответить ему я не мог — были заняты руки, я держался за скалу: чтобы ответить или спросить что-либо громко, нужно было снять кислородную маску.
Разозлившись, я все же вывернулся из этого невыгодного положения и пролез прямо вверх 10 м. очень сложных и крутых скал.
Здесь на маленькой площадочке закрепил веревку и крикнул Мише, что веревка закреплена и можно идти. А сам, отдышавшись, полез дальше около Юм вверх по скалам 4-й категории трудности.
Выйдя на гребень к снежнику, закрепил конец веревки. Подошел Миша. Было 17:00. В этот день мы с ним навесили 5 веревок. Большая часть пройденного пути была 5-й категории сложности. Оставили веревки и снаряжение, привязав все это к закрепленной веревке. Дальше путь просматривался вперед на 80 м. до снежного гребешка.
Спуск вниз занял 1,5 часа. Все время на тормозной восьмерке. В лагерь III пришли уже в темноте. На юго-западе сверкают зарницы. Последние лучи солнца подсвечивают полоску неба.
Только в палатке, сняв снаряжение, чувствуем, что устали. Особенно весь день беспокоила жажда. Фляги с жидкостью мы не взяли. Очень сохнет горло. Это оттого, что большая сухость воздуха и сильное испарение при дыхании. Это видно очень хорошо, когда через клапан маски капает постоянно влага. В этот вечер Сережа Ефимов приготовил отличный ужин: вареный рис с ветчиной и острым соусом, кисель, чай. Спать я лег с кислородом и отлично отдохнул.
17.04.82.…Сегодня вперед выходит Миша. С ледорубом он проходит снежный гребешок и дальше идет по широкому внутреннему углу. Скалы заснежены, как и вчера, и ему приходится разгребать снег, прежде чем взяться или поставить ногу.
Пройдя метров 60, он выходит на скально-снежную перемычку. Я с рюкзаком подхожу к нему. Сейчас я прекрасно понимаю, как тяжело было Мише вчера с рюкзаком. Если идти беспрерывно, то в глазах начинает темнеть. Поэтому приходится через 10–12 м. останавливаться. Я иду по веревочным перилам с самодельным зажимом, темляк которого у меня на кисти руки. Подстраховываюсь скользящим карабином. У нас в экспедиции многие пользуются зажимом жумар, но они тяжелые, и я их ни разу не использовал на восхождении.
Я подхожу к Мишке на снежную перемычку. Справа — раздвоенный кулуар Бонингтона, слева — гребень. Туркевич с большим напряжением проходит скальную стенку около 30 м. длиной. На этом участке было два нависающих участка. Дальше он упирается в фирновый гребень. Крючья у него закончились, и мы ждем, когда их поднесет Ефимов. Подходит Сережа. Рельеф такой, что очень сложно забить крючья. Делаем страховку, и Миша идет по снежному гребню. Затем садится на него верхом, так как гребень становится острым и крутым. Пройдя 40 м., он долго закрепляет веревку — некуда бить крючья.
Закрепив веревку, он перебрасывает ее на стенку правее снежного гребешка, и мы с Сережей подходим к нему.
Здесь есть вариант поставить палатку, срезав фирновый гребень. Но нужна лопата, чтобы разгрести большое количество снега. Время 17:30. Подходит Иванов с грузами для лагеря IV. Решаем оставить снаряжение в щели и спускаться вниз. Без лопаты здесь не обойтись, а делать площадку ледорубами нет никакого смысла — жесткий фирновый снег. Спуск начали в 18:00. Я ушел вниз первым. Спускался без очков — солнце уже зашло, но на глазах какая-то пелена. В лагерь IV пришел в начале 8-го. Темно, на небе опять зарницы. Ребят не слышно.
Во время спуска я поставил расход кислорода чуть меньше 1 литра в минуту, и мне его хватило почти до палатки. Утром я включил баллон, когда на монометре было 160 атмосфер. Этого кислорода хватило на 10 часов работы.
22.04.82. Базовый лагерь.В экспедиции сложилась трудная ситуация: все группы, как было предусмотрено тактическим планом, совершили по 3 выхода, а лагерь V установить так и не удалось. МЫ возлагали надежды на группу Хомутова, надеясь, что они во время своего 3-го выхода обработают часть пути от лагеря IV в сторону Западного гребня, но они в этом выходе смогли сделать только площадку для лагеря IV, занести туда кислород и установить палатку. Затем Голодов вырвал под нагрузкой крюк на конце перильной веревки и, пролетев по склону 8 м, ушибся. На этом у них завершились обработка и 3-й выход.
Руководством было предложено несколько разных вариантов дальнейших действий экспедиции. Один из них предусматривал выход нашей группы (Иванова) на обработку и установку лагеря V на 3-й день после нашего возвращения с предыдущего выхода. За такой короткий срок невозможно было восстановиться. Тем более что по тактике мы должны были спускаться в этот раз на отдых в лесную зону. Мы высказали сомнение в правильности этого решения и сказали, что после отдыха со спуском в лесную зону готовы выполнить любое задание.