Владимир Арсеньев - Жизнь и приключение в тайге
229
Иван Иванович — Зарубин Иван Иванович — сотрудник Музея этнографии, впоследствии профессор Университета, известный знаток языков народностей Памира.
230
Иосиф Маркович — А н ш е л е с Иосиф Маркович — ныне профессор Ленинградского университета, зав. кафедрой кристаллографии, в то время студент физико-математического факультета.
И. И. Зарубин и И. М. Аншелес были участниками экспедиции Л. Я. Штернберга и во время пребывания в Хабаровске познакомились с В. К. Арсеньевым. Отвечая на мой запрос о знакомстве с В. К. Арсеньевым, проф. И. И. Зарубин писал: «В. К. Арсеньев оказал экспедиции большое внимание и содействие во всех отношениях. Он также был нашим попутчиком от Николаевска до Александровска, и мы все трое (то есть сам автор письма, Аншелес и Штернберг) почувствовали, хотя конечно по-разному, силу его обаяния».
231
В. К. Арсеньев провел в Петербурге зиму 1910–1911 гг., в это время в залах Русского этнографического музея была устроена выставка его коллекций, имевшая большой успех; сам он неоднократно выступал с докладами в заседаниях различных научных обществ. В это время друзьям В. К. Арсеньева удалось добиться создания для него особого положения, по которому он, оставаясь в военном звании и сохраняя военные чины, освобождался от службы в войсках и штабах и был прикомандирован к Министерству земледелия и государственных имуществ. Соответственный приказ военного министра был опубликован в «Русском инвалиде» 25 апреля 1911 г. Аналогичное положение было создано ранее для известного путешественника П. К. Козлова.
232
Гондатти Николай Львович — приамурский генерал-губернатор. По окончании Московского университета совершил ряд этнографических экспедиций к народностям Севера и Северо-востока Сибири, обративших на себя внимание ученых специалистов. Однако уже с середины 1890-х годов он отходит от научной деятельности, стремясь создать себе административную карьеру; был правителем дел канцелярии Иркутского генерал-губернатора, затем губернатором в Тобольске (1905 г.) и в Томске (1908 г.); с 1911 г. назначен приамурским генерал-губернатором с огромными полномочиями. До этого времени Гондатти считал возможным и нужным «заигрывать» с либеральными кругами, стараясь прослыть «мягким» и «гуманным» администратором, но с назначением его на Дальний Восток резко порвал с ними и стал энергичным проводником реакционной политики правительства.
Печальную память оставил Гондатти в крае как покровитель Приамурского отдела Русского географического общества, не давая возможности работать местным исследователям и выдвигая своих любимцев из круга привезенных им с собою чиновников особых поручений, по большей части совершенно невежественных и видевших в «научной работе» лишь путь для создания служебной карьеры. См. следующие письма В. К. Арсеньева и дополнения на стр. 281.
В 1917 г. Гондатти был арестован органами революционной власти, по затем освобожден и эмигрировал в Харбин, где и умер.
233
Адлер Бруно Фридрихович (род. в 1874 г.) — этнограф-музеевед; впоследствии профессор Казанского университета; в 1910–1911 гг. был хранителем этнографического отдела Русского музея в Петербурге.
234
18 марта 1911 г. в этнографическом отделении Русского географического общества В. К. Арсеньевым был сделан доклад: «Орочи-удэhе» по программе, включавшей все стороны быта, материальной и духовной культуры (приведена в журнале «Живая Старина», 1911, вып. 2, стр. XI–XII). Вследствие слишком обширной программы, вынудившей докладчика о многих чрезвычайно важных и сложных явлениях говорить чересчур кратко и порой весьма общее, доклад оказался более похожим на лекцию (как и называет его в письме В. К. Арсеньев), что и вызвало несколько резкое выступление Л. Я. Штернберга, упрекавшего автора в недостаточной разработке некоторых важных проблем.
Это было первое публичное выступление В. К. Арсеньева в столице, привлекшее большое внимание ученых-специалистов. На этом заседании присутствовали В. В. Бартольд, В. В. Владимирцев, Ф. К. Волков, Д. К. Зеленин, Д. Л. Иванов, П. К. Козлов, Г. В. Вильяме и др. Председательствовал С. Ф. Ольденбург, давший в заключительном слове высокую оценку путешествиям В. К. Арсеньева.
235
Айвуаны и наммоло — точнее айванеты и наммолы, иначе анкалены или анкелиты; под этими названиями Арсеньев подразумевает эскимосов Северо-востока СССР; М. А. Сергеев указывает, что термин «намолло» (от корякского слова н ы м ы л — оседло живущий) встречается у Ф. Литке, отметившего, между прочим, близость языка и некоторых элементов их
культуры с «эскимами» (Се р г е е в М. А., Экспедиция Ф. П. Врангеля и Ф. Ф. Матюшкина и изучение малых народов крайнего Северо-востока» — в книге: «Путешествие по Северным берегам Сибири и по Ледовитому Океану, совершенное в 1820, 1821, 1823 и 1824 гг. экспедицией под начальством флота лейтенанта Ф. П. В р а н ге л я. Л., 1948, стр. 414).
236
Важным дополнением к этому письму служит письмо В. К. Арсеньева к Б. М. Житкову, которому он также сообщил о плане задуманной экспедиции; из этого письма видно, что он в какой-то степени хотел повторить опыт Миклухо-Маклая. «В 1914 году я решил покончить с Уссурийским краем, — писал он в этом письме, — и перенести свои исследования на Крайний Север Сибири — на острова Врангеля, Новую Сибирь и другие. Хочу ехать к айванам. Хочу составить подробное географическое описание этих островов; хочу поработать, пока еще есть здоровье и сила. Хочу просить, чтоб меня отвезли на эти острова и оставили бы там, а через три года зашли бы за мной и взяли бы обратно. Мой план такой: первый год я посвящу изучению языка айванов, второй и третий год займусь этнографией» (см. шеститомник, VI, стр. 241).
В. К. Арсеньеву не удалось реализовать свои замыслы, но он совершенно правильно оценил значение этнографического изучения приморских племен Крайнего Северо-востока для разрешения этногенетических проблем народов Дальнего Востока. В советское время этими народами занимались А. М. Золотарев, М, Кнопфмиллер, В. Ф. Власова, Е. П. Орлова, Н. Шнакенбург и др. Полный перечень литературы советского времени, относящейся к этим народностям, приведен в названной работе М. А. Сергеева (стр. 428–430).
Так как на островах Врангеля и в Ново-Сибирском архипелаге в 1912 г. не было населения (на острове Врангеля поселение эскимосов было создано в 1926 г. при организации полярной станции), то очевидно, что Арсеньев имел в виду изучение эскимосов острова Лаврентия и Чукотского полуострова, а на островах Врангеля и Ново-Сибирском архипелаге и на северном побережье к западу от Уэллена хотел производить археологические исследования для отыскания древних поселений эскимосов.
