Неизведанный Рим. Легенды и секретные места Вечного города - Елена Романовна Елохина
Особенно колоритна сцена народного танца сальтарелло под гитару и бубен. В нем трастеверинцы признавались в любви. Движения выражали то страсть, то ревность, то радость и надежду. Заканчивался он непременно поклоном юноши и улыбкой красавицы ему в награду.
Если одним из главных уважаемых качеств римлянина считается чувство юмора, то в Трастевере оно возведено в степень. Порой оно граничит с хлесткой сатирой. Но то, чего от вас ждут, – не быть обидчивым и обладать здоровой самоиронией.
Среди множества типичных ресторанов квартала есть те, которые славятся сюрпризами.
В Da Meo Patacca во время ужина разыгрывают комичные сценки – спектакль разворачивается на балконе над головой у зрителей, сидящих за столиками во дворе. Красотка позирует для любовника, который поет ей серенады под окнами и высмеивает законного супруга. А тот выскакивает в ночном колпаке с горшком в руках и отвечает сопернику колоритными ругательствами.
А в Da Cencio la Parolaccia официантам разрешено злобно подкалывать и даже обзывать посетителей: в названии заведения об этом прямо сказано («паролачча» – «ругательство»). Если вы собрались там поужинать, обижаться и принимать оскорбления близко к сердцу запрещено. Хотя все посетители за этим туда и идут – встретиться с пикантным местным фольклором.
Жизнь обитателей Трастевере крутилась вокруг реки. Прибрежная часть была рыбацкой деревней, нагромождением речных мельниц и пристанищем моряков из главного римского порта Ripa Grande.
Здесь на складах хранили товары, прибывавшие из морских портов. Поскольку течение Тибра направлено в море, а не в город, груз приходилось перегружать на маленькие баржи, которые бурлаки (pilorciatori) или быки тянули канатами в Рим.
Рипа Гранде, что понятно уже из названия (Большая пристань), был важнейшим портом Рима. На папском арсенале чинили суда, работала таможня и маяк. У моряков была даже своя церковь – S. Maria del Buon Viaggio (Девы Марии доброго пути).
Размеры комплекса превышали порт Рипетта, о котором мы говорили в главе 2. Но обоих постигла одна и та же участь – быть уничтоженными при строительстве набережных в XIX веке.
О порте Рипа Гранде напоминает лишь спуск к воде с одиноко лежащим на берегу камнем круглой формы с прорезями – жерновом речной мельницы.
Архитектор Пьетро Ломбарди, автор «риональных» фонтанов, включил в свой проект два места в Трастевере.
Фонтан на месте бывшего порта изображает штурвал с надписью Ripa и два столбика с кольцами, к которым привязывали швартовые канаты.
92. Радужные крылья
Морские следы еще встречаются в названиях Трастевере – набережная Ripa Grande, Портовая улица (via del Porto), площадь Купцов (piazza dei Mercanti).
Эти живописные уголки в стороне от туристических маршрутов когда-то были самым оживленным местом квартала. На площади Купцов заключали торговые сделки, складировали привезенные по реке товары. У дома, украшенного кадками цветов, еще сохранился низкий балкон, с которого загружали телеги.
Вместо них теперь и без того узкое пространство постоянно забито машинами. А так можно было бы пофантазировать, что мы отмотали время на пару веков назад. Достоверности картинке придают обшарпанные фасады домов, живописная атмосфера под зарослями плюща у ресторана Da Meo Patacca и средневековый дом с арками на углу.
Из-за него выглядывает ослепительно белый фасад. Среди однообразного кирпично-коричневого фона соседних строений это длинное здание выбивается из стиля, как белый павлин из компании воробьев. Его даже можно было бы по ошибке принять за дворянский особняк с изящными воротами. Но нет, это церковь.
Она посвящена святой Цецилии Римской – Чечилии, или, как ее называют в православии, Киликии. Но мне привычнее первый вариант, так что я буду использовать это имя.
Стоит заглянуть в это особенное место по нескольким причинам.
Во-первых, атмосфера: монастырский двор с тихим плеском воды в мраморном фонтане, цветущие весной розы и полное ощущение уединения и оторванности от шума большого города.
Во-вторых, удивительная история святой, которую считают покровительницей музыки. Во многих странах ее именем названы консерватории и концертные залы.
Цецилия жила в Риме в начале III века н. э. при императоре Александре Севере. Хотя, некоторые считают, что это было чуть раньше – в эпоху правления Марка Аврелия или Коммода.
Загвоздка в том, что при династии Севе́ров христианам в Риме стало жить чуть попроще. Их уже не преследовали так яростно, как в предыдущем веке, и за исключением отдельных кровавых эпизодов вспомнить особо нечего.
Видимо, Цецилии не повезло, и она оказалась участницей одного из них.
Девушка родилась в богатой семье римских патрициев, что требовало от нее покорно выйти замуж за кандидата, выбранного родителями. Им стал Валериан, юноша соответствующего статуса и вроде даже недурной внешности.
Цецилия не стала противиться браку, но в глубине души вынашивала мятежный план.
В первую брачную ночь вместо того, чтобы порадовать мужа романтичной встречей в спальне, она заявила, что собирается оставаться невинной. Ибо жених у нее уже есть, и имя ему Иисус. Неизвестно, какие убедительные доводы использовала дева, но они подействовали. Валериан не только к ним прислушался, но и сам обратился в христианство. И даже удостоился чести быть крещенным самим папой римским. Понтификов тогда уже избирали, но их деятельность была подпольной.
С Валерианом за компанию к новой религии примкнул и брат жениха Тибурций.
Как и стоило ожидать, закончилось дело плохо.
Братья Валериан и Тибурций занялись благим, но запретным делом: несмотря на знатное происхождение, они искали трупы вдоль городских дорог и предавали их земле (как в будущем «Компания доброй смерти»). Состояние семьи тоже быстро тратилось на помощь бедным.
Префект Рима Турций Алмахий ввел закон о запрете на захоронение тел христиан. Наверняка не обошлось без доноса недовольных родственников, но братьев арестовали и подвергли тесту – принести жертву языческим богам. Получив ожидаемый отказ, префект приказал пытать их, а затем казнить через отсечение головы (это считалось гуманным способом, в отличие от распятия – все-таки аристократы).
Цецилия молилась на могиле мужа и деверя, на этом и попалась стражникам префекта.
После мучительных пыток она все еще стойко отказывалась вернуться в языческую веру. Алмахий решил отправить ее вслед за мужем.
Деву приговорили к смерти, заперев в раскаленной бане собственного дома. Кстати, стоял он ровно там, где сейчас церковь в ее честь. При раскопках и правда обнаружили руины богатого дома II–III века.
На исходе трех дней мучений в горячем паре Цецилия все еще была жива.
Потерявший терпение префект перепоручил ее палачу, который должен был отсечь девушке голову, чтобы уже наверняка.
Но то ли у того дрогнула рука, то ли святые силы вмешались, но нанести смертельный удар у него не
