Николай Ломакин - Вокруг света за 80 дней. Михаил Строгов (сборник)
Вдруг между деревьями он приметил догорающую хижину, над которой еще курился дымок. Приблизившись, он увидел в нескольких шагах от гибнущего дома старика, окруженного плачущими детьми. Женщина, еще молодая, наверное, его дочь и мать этих малышей, стоя на коленях, безумными глазами смотрела на эту картину опустошения. Она кормила грудью младенца, ему всего несколько месяцев, а у нее скоро не станет молока… Вокруг этой семьи все было разрушено, этих людей обрекли на полную нищету.
Михаил Строгов подошел к старику, спросил напрямик:
– Ты сможешь ответить на мои вопросы?
– Говори, – обронил старик.
– Татары прошли здесь?
– Да, и поэтому мой дом в огне!
– Это был отряд или армия?
– Армия. Посмотри на наши поля: сколько хватает глаз, все опустошено!
– Войском командует эмир?
– Он самый, потому и вода в Оби стала красной!
– И Феофар-хан вошел в Томск?
– Да.
– А не знаешь, Колывань тоже захвачена?
– Нет, ведь она еще не горит!
– Спасибо, друг. Могу я сделать что-нибудь для тебя и твоих?
– Ничего.
– До свидания.
– Прощай.
И Михаил Строгов, положив двадцать пять рублей на колени несчастной женщине, у которой не нашлось сил даже поблагодарить его, тронул своего коня, и тот возобновил свой так ненадолго прерванный бег.
Теперь Строгову было ясно одно: он во что бы то ни стало должен объехать Томск стороной. Следует спешить в Колывань, где захватчиков пока еще нет: он туда доберется, это возможно. Но следовало подкрепиться перед долгой дорогой. А потом свернуть с иркутского тракта, переправиться через Обь, затем обогнуть Томск – иного решения быть не могло.
Определив таким образом свой новый маршрут, Михаил не должен был больше ни одной минуты тратить на сомнения. Он и не колебался: пустил своего коня быстрым равномерным аллюром по дороге, ведущей прямиком на левый берег Оби, до которой еще сорок верст. Найдет ли он паром, чтобы переправиться, или захватчики разрушили все речные суда и ему придется добираться до другого берега вплавь? Там видно будет.
Что касается его коня, к тому времени вконец изнуренного, Михаил Строгов спрашивал себя, останутся ли у него хоть какие-то силы после такого пути. Придется подыскать ему замену в Кдлывани. Он чувствовал, что ему скоро будет не хватать этого бедного животного. Итак, Колывань должна стать началом нового этапа его путешествия, ведь оттуда оно продолжится в иныхусловиях. Когда опустошенный край останется позади, его будут ждать еще большие трудности, но если успешно миновать Томск, он сможет опять выехать на иркутский тракт и продолжить путь по Енисейской провинции, еще не разоренной нашествием. Так он должен добраться до цели за несколько дней.
После довольно жаркого дня наступила ночь. К полуночи глубокая темнота накрыла степь. На закате ветер стих, и кругом воцарился нерушимый покой. Лишь топот конских копыт раздавался на пустынной дороге да порой голос всадника, что подбадривал его. В столь густых потемках требовалось все время быть начеку, чтобы не сбиться с дороги, по сторонам которой часто встречались пруды и ручейки, впадающие в Обь.
Итак, Строгов ехал как можно быстрее, однако соблюдал определенную осторожность. При этом он полагался не только на зоркость своих глаз, умевших видеть в темноте, но и на ум своего коня, поскольку знал, что тот вправду очень разумен.
И вот в момент, когда Строгов, соскочив на землю, старался поточнее рассмотреть, в каком направлении идет дорога, ему вдруг почудилось, что с запада доносится невнятный гул. Это походило на дальний стук копыт по сухой твердой земле. Да, сомнения больше не было. Позади, за одну-две версты отсюда конские копыта отбивали на дороге четкий ритм.
Михаил приложил ухо к земле на самой середине дороги и вслушался как можно внимательнее.
«Это отряд кавалерии из Омска, – подумал он. – Скачут быстро, топот все громче. Русские? Или люди хана?»
Он послушал еще.
«Да, – сказал себе, – всадники скачут крупной рысью! Не пройдет и десяти минут, как они будут здесь! Моему коню их не обогнать. Если это русские, присоединюсь к ним. А если враги, надо от них ускользнуть! Но как? Где спрячешься в этой степи?»
Оглядевшись вокруг, Михаил, наделенный исключительно острым зрением, различил впереди, в сотне шагов слева от дороги смутно проступающую в ночи темную массу.
«Это какие-то заросли, – подумал он. – Спрятаться в них, может, и рискованно, если всадники вздумают там пошарить, меня схватят. Но выбора нет! Вот они! Они уже здесь!»
Не прошло и минуты, как Строгов, ведя своего коня за уздечку, вступил в маленький лиственничный лесок, примыкающий к дороге. По обеим ее сторонам других деревьев не было, она проходила между прудами и оврагами, по краям которых рос карликовый кустарник – зарослиутесника и вереска. Таким образом, проехать там было абсолютно невозможно, отряд волей-неволей должен был проскакать мимо этого леска, раз он держал путь к Иркутску.
Михаил Строгов метнулся было в глубь леса, прячась за лиственницами, но успел сделать всего каких-нибудь сорок шагов и наткнулся на ручей, который замыкал эту чащу, образуя полукружную преграду.
Однако темень была такой густой, что Михаил мог не опасаться, что его заметят, по крайней мере, если этот лесок не станут тщательно обшаривать. Поэтому он отвел своего коня к самому берегу ручья и привязал к дереву, а сам вернулся на опушку и, прильнув к земле, стал вслушиваться, пытаясь распознать, с кем имеет дело.
Едва онуспел залечь под лиственницами, как увидел довольно странный свет, от которого отделились и замелькали тут и там среди темноты какие-то сверкающие точки.
«Факелы!» – понял он.
И отпрянул стремительно, какдикарь, нырнул туда, где заросли были гуще.
Шаг лошадей замедлялся по мере приближения к лесу. Выходит, эти всадники освещали дорогу, желая осмотреть ее малейшие повороты?
Михаилу Строгову следовало опасаться этого, и он инстинктивно отступил еще дальше, вплотную к речке, готовый прыгнуть в нее, если потребуется.
Поравнявшись с зарослями, отряд остановился. Всадники сошли с коней. Их было с полсотни. Человекдесять с факелами, их свет довольно широкой полосой озарял дорогу и ее обочины.
По некоторым признакам Михаил сообразил, что ему неожиданно повезло: они и не думали обыскивать заросли, просто выбрали это место для бивуака, чтобы дать отдых лошадям, а людям – возможность перекусить.
Действительно, лошадей разнуздали, они принялись щипать травку, которая покрывала землю густым ковром. Всадники же разлеглись на обочине дороги, стали делить между собой провизию, извлекая ее из своих вещевых мешков.
