Мили ниоткуда - Барбара Сэвидж
Джон засунул свой нож обратно в мешок, потом полез в один из карманов рубахи и достал стопку визиток.
— Слушайте, мне надо двигать дальше. Но я вам сначала дам одну из моих карточек. Потом подтвердите, что я был здесь и ехал на программу по мышечной дистрофии. Желаю хорошо провести время на Авеню. Там столько громадных деревьев. Настоящие монстры!
Джон потратил какое-то время на засовывание своей левой ноги в велосипедную клипсу, прежде чем съехать на дорогу. Когда мы пожелали ему доброго пути, он приподнял свою шляпу, потом прокричал что-то в свой передатчик и поспешил вниз по дороге.
На Авеню Гигантов специальная зона для велосипедных стоянок находилась на реке Ил. Она размещалась в уединенном лесу из подпиравших небо исполинов. Когда мы приехали, то нашли там еще четырех расположившихся на отдых велосипедистов. Пока мы с Ларри ставили палатку на мягком хвойном ковре рядом с одним из деревьев-великанов шести футов в диаметре, Эрик собирал вещи для поездки в стационарный кемпинг, находившийся в полумиле, — принять горячий душ.
— Не видел горячей воды несколько дней, — сказал он, роясь в своих пожитках в поисках мыла. — Это будет замечательно! Я всегда моюсь и стираю одежду одновременно. Зайду в душ одетым и как следует намыливаюсь. Потом снимаю одежду, кладу на пол и, пока драю тело, основательно топчу ее ногами. Это, знаете ли, хорошо срабатывает. Вся грязь смывается. Потом я одежду полощу и надеваю мокрой, и прямо на теле она отлично высыхает. Конечно, чем теплее и лучше погода, тем быстрее все сохнет.
Поставив палатку, мы с Ларри отправились на реку искупаться и познакомились там с другими велосипедистами: Майком, Эдом, Крейгом и Томом. Майк был плотником из Флориды — он только что пересек Штаты, а Эд, преподаватель математики из Британской Колумбии, направлялся на юг по побережью, «туда, где начинается смог и где я сойду с велосипеда и полечу обратно домой». Крейг и Том путешествовали вместе по Северной Калифорнии и Орегону. Они оба были калифорнийцами, из Фресно, и им «действительно нравилась здоровая пища». У каждого в небольшом рюкзаке, привязанном к рулю, имелись проростки люцерны, и они крутили педали под «по-настоящему мягкую, классическую музыку», которая лилась из кассетного плеера в рулевой сумке Крейга.
— Проростки и Моцарт. Знаете, это нужно в первую очередь. — Крейг показал на руль. — Тебе, мужчине, свежие проростки необходимы. Без них совсем не то. Попробуй. Замечательная штука. Великолепная дневная закусь. Пробуй, я положил туда свои проростки.
Крейг протянул миску, из которой ел. Мы разглядели в ней жуткую смесь из люцерновых проростков, пшеничных зерен, кусочков цуккини, семечек подсолнуха, а также ряда других неопознаваемых ингредиентов. Ко всему прочему сам вид закуски Крейга вызывал невиданное отвращение.
— Большое спасибо, — сказал Ларри, пятясь от миски так, словно она могла на него наброситься, — но я останусь верен своим пончикам.
— Пончикам? Ни в коем случае. Это же белая смерть, мужик, — пробормотал с отвращением Крейг. Он покачал головой и отправил полную ложку смеси себе в рот, запил ее потом нектаром из гуайявы-абрикоса-папайи-банана-персика и вернулся к Моцарту.
Остаток дня мы с Ларри купались в реке, грелись на солнце и обследовали секвойевую рощу. Мышцы, уставшие от велосипеда, отлично отдохнули. Вечером Эрик, Майк, Эд и Ларри скинулись и отправились в продуктовый магазин. Вернувшись, приготовили зеленый салат и наложили полную тарелку свежих фруктов. Все (не исключая Крейга и Тома, скушавших очередную порцию своей смеси) собрались у костра и дружно уничтожили съестное и три бутылки вина, которые Майк охладил в реке.
Ночь стояла ясная; видневшееся сквозь секвойи небо было усыпано звездами. Ларри и я свернулись рядом на матрасах около костра. Пламя согревало, воздух был насыщен запахами хвои, растений, дымом костра, пением реки и потрескиванием огня. Меня охватило ощущение покоя, и впервые с начала путешествия мои мышцы почти не болели. Я вдруг подумала, что, возможно, пока только — возможно, осилю дорогу до Орегона.
Глава четвертая
Медведи
После Авеню Гигантов, вплоть до Южного Орегона, все складывалось чудесно. Нужные мышцы у меня наконец развились и окрепли. На второй день в Орегоне я впервые смогла проехать за день восемьдесят миль и, между прочим, чувствовала себя отлично. Мне понравилось работать, ежедневно укрепляя мышцы; постоянное упражнение поднимало настроение и даже стало необходимостью. В те дни, когда мы не пользовались велосипедом, мы всегда предпринимали пешие прогулки или бегали трусцой, чтобы избежать приступов раздражения или апатии, которые могли появиться в отсутствие тренинга.
Теперь, когда я набрала форму, велопробег казался мне замечательным способом путешествовать. Мы двигались достаточно медленно, чтобы видеть и слышать все, что автомобилисту представляется лишь как цветовые мазки и отрывочные звуки. Мы ощущали запах и поверхность почвы и растительности. А поскольку велосипедист не создает шума, то дикие животные при нашем приближении не бросались в испуге наутек. Олени, привыкшие видеть и слышать на дорогах огромные шумные «коробки» из мощной стали, часто подбегали к краю шоссе выяснить, что мы такое. И кроме того, велосипедное путешествие облегчало знакомство с людьми.
Как только мы останавливались в каком-нибудь городке перекусить или прикупить запасов в местных магазинчиках, люди всегда спешили с нами поговорить. Особенно дружелюбными оказались орегонцы; у владельцев магазинов всегда находилось время присесть и поболтать с нами. Во-первых, они хотели узнать о нашем путешествии и о том, как обстоят наши дела. Потом они рассказывали все, что, с их точки зрения, нам следовало узнать о них самих, их друзьях, родственниках, об истории городка и интересных местах дальше по дороге.
Как раз в Южном Орегоне мы впервые нашли место для бесплатной стоянки, нечто такое, что придает велотуру особую прелесть. В конце первого дня в Орегоне поблизости не оказалось ни одного кемпинга, и мы устроились в укромном лесу где-то между Брукингсом и Голд-Бич, поставив палатку на траве у пляжа. Лесок был окружен и защищен высокими скалами, покрытыми зеленым папоротником, с одного из утесов к песчаному пляжу сбегал чистый ручей, впадавший в океан. На закате мы с Ларри искупались в ручье и смотрели, как синий океан превращается в ослепительно-оранжевый, а белые чайки прочерчивают в разных направлениях темнеющее небо. Вне кемпинга мы находились впервые, и
