Андрей Чесноков - О людях, ветрах и плотах в океане. История путешествия от Южной Америки до острова Пасхи и обратно
Дело в том, что нашей задачей было держаться к ветру как можно острее, почти на том пределе, когда парус начинает полоскать. Только в этом случае мы держали курс более-менее на остров Пасхи. За счёт нашей кормы, которая глубоко сидела в воде, мы проигрывали в скорости, но могли лучше держать острый курс, чем Раити. В один момент так получилось, что Раити оказался довольно далеко от нас, и было принято решение сойтись поближе. Поскольку у команды Раити не было возможности идти острее, Тупаку пришлось увалиться. И он увалился до того, что… Два. Плота. В океане. Чуть не столкнулись. Занавес. Чтобы избежать столкновения, нам пришлось увалиться ещё сильнее, и вышло так, что мы стали бортом к волне. В это время я лежал на койке, отдыхая перед вахтой, как вдруг из щели между моей койкой и местом Хокона взметнулся фонтан солёной воды и окатил меня с ног до головы. Хорошо, что я спал под одеялом – высушить его куда проще, чем спальник. Но, вообще говоря, эту дыру в полу было бы неплохо заткнуть.
Ночью сломалась ещё одна гуара. Океан-2; гуары-0. А утром мы нашли на палубе кальмара. Чуть меньше ладони в длину, он валялся на тростниковой циновке в маленькой лужице чернил. Как писал Тур Хейердал, эти кальмары могут выпрыгивать из воды, как летучие рыбы, если за ними кто-то гонится. Этому не повезло, он выпрыгнул не на тот плот. Торгейр насадил его на крючок и отправил за борт. Будем надеяться, что на ужин будет рыба.
На этот день у нас была запланирована пробная стыковка. У Раити были какие-то проблемы с электроникой, а Борис, пользуясь случаем, решил осмотреть мою рану. Перемещения между экипажами мы осуществляли следующим образом: между плотами бросили веревку, по которой, как паром, на карабине курсировал резиновый тузик, – надувная лодочка на двух-трёх человек. Пока Хокон разбирался с электроникой, а Ула и Девид вместе с Сигне и Гунвор придумывали, как заставить Раити идти острее, под шумок, к нам вплавь добрался Пол. Торгейр угостил его пивом со словами: «Извини, сегодня мы не зарядили холодильник, поэтому не холодное». Пол ответил, что даже с нерабочим холодильником он готов жить у нас, потому что на Раити довольно строгий порядок, и ни о каком пиве речи вообще не идёт. Максимум – немного красного чилийского вина Армадор по субботам. Мы дружно посочувствовали Полу, послушали его рассказы о жизни на соседнем плоту, а потом он также своим ходом уплыл обратно. Борис обработал мне ногу, но запретил её мочить и приговорил меня к щадящему режиму. Он объявил Ойвину, что если я опять открою рану, то меня следует привязать к мачте. Чувствовать себя «инвалидом» в команде довольно неприятно, но лучше уж долечить ногу и больше к этому вопросу не возвращаться.
ГЛАВА VII
Первая рыба – инструктаж – последнее судно – пари – кит – о капитане – о еде
13 ноября 2015 года.
Утром Ула и Йостейн поймали здоровенную рыбину. Похоже, всё самое интересное происходит на утренней вахте с 04.00 до 08.00.
Мы уже нацелились отпраздновать первую добычу, но тут уместно вставить комментарий, что на самом деле рыбу им сбросили проходившие мимо рыбаки, которые забрались довольно далеко от дома. К нашим наживкам рыба пока была равнодушна. Несмотря на сей факт, мы не сильно расстроились, а вот рыбе обрадовались искренне. Для справедливости должен сказать, что первая по-настоящему пойманная рыба тоже принадлежала Уле и Йостейну.
На счёт времени вахт – с 4 до 8 можно посмотреть дельфинов, рассвет, и половить рыбу, но пока мне нравится моё время. В самую тёмную ночь иногда приходят интересные мысли. Как-то Девид задержался на камбузе, потому что варил себе кофе, а я поймал себя вот на чём:
Когда сидишь на ночной вахте один, возникает некоторое чувство одиночества. Но оно не угнетающее. Скорее это чувство обособленности и ответственности: кроме тебя некому следить за курсом, и если ты его упустишь, то подведёшь команду. Но ты не упускаешь, и всё идёт хорошо, и от этого возникает даже некоторая гордость. А ещё вот что странно: абсолютно нет ощущения того, что заветный остров Пасхи становится ближе. Возможно, потому, что мы прошли едва ли десятую часть пути, а возможно, он и не становится ближе. И дело не в морских милях и днях пути, а скорее в осознании чего-то значительного. Стихии, себя или окружающего мира, а может чего-то, что звало самих древних инков, а потом и нас в такое путешествие… И пока это осознание не состоится, остров так и останется за горизонтом, а вокруг будет всё тот же бескрайний Океан.
На обед Торгейр приготовил суперблюдо из рыбы, доставшейся нам в подарок. Вышло очень вкусно. Подали с белым вином. Чудесная трапеза получилась. А после обеда мы всё-таки решили провести инструктаж по технике безопасности (на шестой день путешествия). Инструктаж звучал примерно так:
Надевать спасжилет или нет, пристёгиваться к леерам на вахте или нет – дело твоё. Главное – не падай за борт. Плот развернуть невозможно, даже на лодке выпавшего подобрать не получится. Унесёт в океан. Вместе с лодкой. Если упал – плохо, но ещё не конец. Важнее всего добраться до спасательной верёвки, которая тащится за плотом метров на сто. Нужно ухватиться за неё и орать, что есть мочи. Тогда тебя услышат и вытянут. Если и этого не удалось, – очень жаль. Нас с самого начала было шестеро.
Не уверен в точности, но кажется Девиду принадлежала шуточка:
«В целом, всё неплохо. Есть шанс спастись. А вот если случайно выпасть из такси в Кальяо – пиши пропало».
Ночью шестого дня мы наткнулись на рыбацкое судно. Больше до острова Пасхи судов мы не видели, но с этим получилось довольно забавно. Это самое рыболовное судно мы, как бы смешно это не звучало, обогнали. Рыбаки шли очень медленно, и когда мы почти сравнялись, они принялись светить в нас прожектором. Интересно было бы увидеть их реакцию, когда ночью, в океане, в нескольких сотнях морских миль от берега, их обгоняет бальсовый плот. С ними мы, кстати, тоже еле разошлись. Когда любопытные рыбаки сбавили ход, чтобы получше нас разглядеть, нам пришлось экстренно поворачивать, чтобы не застрять гуарами в их сетях. А когда опасность миновала, Ойвин провожал бедных рыбаков отборной норвежской бранью.
14 ноября 2015 года.
Прошла первая неделя путешествия. До острова Пасхи осталось ещё пять. Утром решили сделать ставки. Кто ближе всех угадает день прибытия, получает от остальных по пиву. Даты выстроились следующим образом: Торгейр – 16 декабря, Девид – 19, Ойвин – 20, Я – 21, Йостейн – 22, Ула – 23, Хокон – в июле. Сегодня мы обнаружили первый признак того, что мы успешно пересекли холодное течение Гумбольдта. На палубе лежала летучая рыба. Она уже на крючке за кормой. Накормить одной рыбёшкой, как и кальмаром, семерых взрослых мужиков никак не получится, зато есть вероятность, что наживка привлечёт кого-то побольше.
Вахты стали проходить веселее. Днём мы с Девидом организовали музыкальный дуэт Los Dorados. Я играл на банджо, а он – на губной гармошке. Не знаю, как всем остальным, а нам было очень весело. Правда, один раз мы настолько увлеклись импровизацией, что упустили курс градусов на тридцать. А ночью Девид пришёл на вахту с большой тетрадкой, на которой от руки было написано: Книга русских шуток. И всю вахту мы рассказывали друг другу анекдоты. Юмор у русских и англичан действительно очень разный, но над некоторыми свежими шутками мы оба от души посмеялись. А под конец вахты, Девид запустил мне за ухо руку и протянул маленькую шоколадную конфету.
– Надо почаще мыть уши, Андрей! – тоном наставника сказал он, пытаясь спрятать широченную улыбку.
Надо сказать, с самого начала путешествия я нечасто ел сладкое, и по шоколаду довольно заскучал, так что жить сразу стало как-то повеселее.
Утром мы увидели кита. Небольшой (примерно в наш плот длиной), он вынырнул недалеко от нас, показал свою гладкую тёмную спину, фыркнул и ушел на глубину. Он появился так бесшумно и неожиданно, что, мы даже не успели достать камеру. Пожалуй, описать мои чувства в тот момент будет довольно сложно: только что я увидел самое большое существо на планете. Неважно, что это был не синий кит, это всё равно был кит! Значит, написанное в книге Хейердала – не сказки! Не то, чтобы я сомневался в достоверности, просто по-настоящему поверить в то, что можно увидеть такое собственными глазами, очень непросто. И неважно, что кит появился всего на секунду, так, что мы даже не особо успели его рассмотреть, – событие всё равно знаковое! Мы надеялись, что он еще навестит нас.
А несколькими часами позже Девид выловил свою первую рыбину. Не кита, конечно, но размер нас полностью устраивал. Как раз на днях мы обсуждали, что нам нужно срочно начать ловить рыбу, иначе мы будем голодать. Клюнула большая жёлто-синяя дорада14. Наверное, подействовали волшебные призывные мотивы нашего дуэта. Когда рыба только попалась на крючок, она взметнулась над волнами, похожая на эмблему какого-нибудь рыболовного клуба. Девид водил её минут пятнадцать, подтягивая к корме, а она билась в волнах, играя чешуёй в лучах солнца. Рыба резко меняла направление, уходила на глубину, давала подтянуть себя поближе, а потом собирала все силы и рвалась назад в океан так, что катушка прокручивалась, несмотря на стопор. Но Девид оказался упорнее, и когда он подтянул её достаточно близко, Торгейр ловко подцепил её крюком и вытащил на палубу. В тот день нас ждал царский ужин. Рыба выглядела очень ярко: тропическая, ярко-жёлтая окраска с длинным синим спинным плавником и самой спиной. Странная, как будто квадратная форма головы, острые и тонкие грудные плавники и раздвоенный синий хвост. Невероятно, но когда эта рыба умирает, она теряет свой чудесный окрас и прямо на глазах становится какой-то бесцветной. Рыбину, конечно, было жалко, зато у нас появилась возможность нормально поесть.
