Владимир Арсеньев - Жизнь и приключение в тайге
В настоящее время жизнь ульчей в корне отличается от прежней. По данным экспедиции Академии наук 1947 г., ульчи ныне объединены в рыболовецкие колхозы; всюду появились чистые удобные дома городского типа; возникли благоустроенные селения с школами, больницами, детскими садами и яслями и др.; в клубах ставятся пьесы на ульчском и русском языках; многие ульчи обучаются в техникумах и вузах в Николаевске на Амуре, Хабаровске, Ленинграде (Стренипа А. В. Назв. соч., стр. 40); обстановка в домах по большей части городского типа, но в то же время в редком доме не найдется берестяной ульчской утвари или небольших китайских шкафчиков, «варяду с детскими кроватками-качалками русского типа широко распространены нивхские люльки в виде выдолбленного корыта с низкими бортиками»; «старики иногда делают широкие деревянные нары, на которых не только спят, но и проводят все свое время» (там же, стр. 53).
141
Напечатано: «Приамурье», № 834, от 27 мая 1909 г.
Частично соответствует 5-й главе СА (стр. 98-100).
{1} «Паллада» — знаменитый фрегат, на котором совершил свое путешествие И. А. Гончаров; затопление его произошло в 1854 г. в бухте Постовой. Сводка материалов, относящихся к этому событию, сделана Б. М. Энгельгардтом («Путевые письма И. А. Гончарова из кругосветного плавания». Публикация и комментарии Б. М. Энгельгардта, «Литературное наследство», т. 22–24, М., 1935, стр. 324–327).
142
Напечатано: «Приамурье», № 835, от 28 мая 1909 г. Полного соответствия с текстом СА нет; совпадают лишь отдельные детали, в частности характеристики низовьев р. Тумнииа (стр. 75).-
{1} В. К. Арсеньев называет здесь почвами новейшие речные отложения (аллювий), что, конечно, неверно.
143
брусника
144
Здесь В. К. Арсеньев пользуется одной из трех классификаций берегов, предложенных Рихтгофеном в 1901 г. Термин «лагунный берег» сохранен и в большинстве современных классификаций.
145
Приисковые рудники Павлова-прииски Тумнинского золотопромышленного общества, директором которого был Павлов: о плохой организации работ на этих приисках и тяжелом положении рабочих на них подробно говорится в «Кратком очерке» (стр. 171–173).
146
Напечатано: «Приамурье», № 838, от 31 мая 1909 г.
Есть частичное соответствие с 3-й главой СА (т. III, стр. 75–76).
{1} Имя и фамилия орочского старшины селения Дата — Антон Сагды; «впоследствии я подружился с ним», — пишет В. К. Арсеньев (стр. 75): имя А. Сагда в СА встречается неоднократно; описание орочского жилища в газетном тексте дано более подробно.
147
Труд Маргаритова, на который ссылается В. К. Арсеньев, — «Об орочах Императорской Гавани». Исследование В. П. Маргаритова. Издание Общества изучения Амурского края в г. Владивостоке. СПб., 1888, описание орочских жилищ: стр. 5–8. Однако, восхищаясь точностью описания В. П. Маргаритова, В. К. Арсеньев вносит ряд существенных поправок, освещая с гуманистической точки зрения многие явления, к которым автор исследования об орочах подходил механистически и порой чрезмерно упрощенно. Одним из таких коррективов является замечание В. К. Арсеньева об опрятности орочских женщин. В настоящее время все орочи живут в домах обычного типа, но отдельные представители старшего поколения еще не могут вполне привыкнуть к условиям нового быта. С. Бытовой рассказывает, что некоторые орочи и орочки спят неизменно на полу, хотя в комнатах у них стоят кровати (Бытовой С. Поезд пришел на Тумнин, стр. 109).
148
Напечатано: «Приамурье», № 841, от 4 июня 1909 г.
Настоящий очерк имеет ряд соответствий с СА: «зверинец» в селении Дата (стр. 76), устье реки Тумнин (стр. 77), описание лодок (стр. 79), рассказ о едва не кончившейся катастрофой охоте на нерп (стр. 77–78).
{1} Описание зверинца в СА несколько отлично: в частности, там упоминаются сидящие в других домиках медведь, предназначенный для убиения на празднике, и лиса; но, с другой стороны, не упомянуты кабан и филин.
Медвежонок в клетке, очевидно, готовился для будущего жертвоприношения на медвежьем празднике. Если при охоте на медведя, предназначенного для праздника, находили медвежонка, то его приводили в стойбище и заходили с ним в каждую юрту. Его пребывание в юрте знаменовало удачу на охоте, вследствие чего каждый охотник желал, чтобы медвежонок посетил его юрту. И. А. Лопатин так описывает процесс обхода стойбища с медвежонком. «Его водят за два длинных и крепких ремня, которые держат с каждой стороны человека по 3–4. Вслед за медвежонком идут все собравшиеся на праздник, а также все жители стойбища. Это хождение со зверенышем доставляет участникам необыкновенное веселье и оживление. Все веселы, всем интересно посмотреть на смешные движения медвежонка. Каждое забавное, неловкое поворачивание вызывает взрыв самого неудержимого и громкого хохота». «Несколько человек бьют палками в особое сооружение (гудтяджи). Последнее представляет собою два столба высоты сажени в две, вбитых в землю в наклонном положении. На вершинах столбов надеваются кисти из древесных стружек, подобные тем, что надевают на себя шаманы. К столбам подвешивается в горизонтальном положении бревно, на одном конце которого очень искусно вырезается голова медведя. Бревно при ударах по нему издает громкий звук…»
«После обхода стойбища медвежонка сажают в особую, приготовленную для него клетку». Такие хождения совершаются ежедневно в продолжение всего праздника; затем запирают в клетку, где он и будет содержаться три-четыре года. «Кормят его усиленно и следят за ним очень внимательно» (Лопатин И. Орочи — сородичи маньчжур. Харбин, 1925, стр. 21–22). Об обычае орочей держать в особых срубах медвежат упоминает и В. П. Маргаритов. «Если кто изловит в тайге маленького медвежонка, то он считает своим долгом кормить его примерно лет до трех с тем чтобы потом публично убить его и съесть в сообществе с другими» (Маргаритов В. П. Назв. соч., стр. 33), — ритуальный характер этого обычая Маргаритову, однако, был не вполне ясен.
149
Улимагда (иначе: ульмагда, угдэ) — наиболее распространенный у орочей тип лодок — однодеревок. Изготовляются они обычно из тополя (реже из липы); управляют ими при движении вверх стоя, отталкиваясь шестами; при плавании вниз по реке употребляют короткие весла.
150
О старике Иване Михайловиче с Копи (Иване Бизанка) В. К. Арсеньев подробно рассказывает в главе 5-й СА. а также и в СТ: орочское имя его было — Чочо Бизанка; «это был удалый охотник, смелый мореход и кузнец на славу. Только он один умел починять замки у ружей» (СА, стр. 96). «Его отец и мать очень давно погибли в тайге от страшной оспы, а малолетку подобрали своеродцы» (СТ, стр. 15). «Когда он был юношей, какой-то проезжий миссионер крестил его и назвал Иваном. Крестным отцом его был тоже какой-то случайный русский, Михаил. Годы шли в волосах Чочо заблестели серебряные нити, и с тех пор его начали величать Иваном Михайловичем. Старику было около 70 лет, но на вид ему нельзя было дать этого возраста. Он был невысокого роста, круглая его голова с жиденькой косичкой поседевших волос, мелкие черты лица, но без глубоких морщи», смуглая кожа, небольшая темная растительность на верхней губе и подбородке, маленькие руки и ноги дадут читателю некоторое представление о человеке, с которым впоследствии мне суждено было очень сдружиться. Тембр голоса его был выше обыкновенного с хриплыми нотками. Нельзя сказать, чтобы он был речист, но говорил он охотно и немного подшучивал над неудачами молодых охотников» (стр. 95–96). В 1897 г. он спас от голодной смерти пассажиров затонувшего судна «Владивосток» (см. далее главу XXV). В 1927 г. В. К. Арсеньев вновь встретился с ним. Он был уже совершенно слеп и жил со своими родичами на реке Копи, «ожидая, когда пробьет его последний час». Бизанка был свидетелем первого прихода русских и потопления ими корабля («Паллады»).
