Жюль Верн - Путешествие и приключения капитана Гаттераса
Это обстоятельство имеет важное практическое значение. Действительно, если бы возможно было проникнуть через североазиатские или американские моря в полярный бассейн, то китобои могли бы быстро наполнить свой трюм добычей, так как эта часть океана, как видно, является всемирным рыбным садком, главным питомником китов, тюленей и всевозможных морских животных.
В полдень море на горизонте по-прежнему сливалось с небосклоном, и доктор уже начал сомневаться в существовании материка под этой широтой.
Но после некоторого размышления Клоубонни пришел к выводу, что в этих местах непременно должна находиться суша. И в самом деле, на заре мироздания, после охлаждения земной коры, воды, образовавшиеся вследствие сгущения атмосферных паров, повинуясь центробежной силе, должны были отхлынуть в экваториальную область, покинув неподвижные точки земного шара. Отсюда появление материков, прилегающих к полюсу. Доктор находил это соображение весьма убедительным.
Так же думал и Гаттерас.
Капитан старался проникнуть взглядом сквозь пелену туманов, заволакивавших горизонт. Он не отнимал от глаз подзорной трубы. В окраске воды, в форме волн, в направлении ветра искал он признаков близкого материка. Он вытянул шею, и вся его фигура выражала такую энергию, такое непреклонное стремление вперед, что даже человек, не знавший замыслов Гаттераса, невольно бы им залюбовался.
22. ПРИБЛИЖЕНИЕ К ПОЛЮСУ
Часы шли за часами, не принося ничего нового. Кругом все та же водяная пустыня. Ничего, кроме моря да неба. На поверхности моря не встречалось прибрежных трав, при виде которых затрепетало сердце Христофора Колумба, плывшего навстречу неведомому материку.
Гаттерас все смотрел вдаль.
Наконец, к шести часам вечера над уровнем моря появились какие-то пары неопределенных очертаний, напоминавшие клубы дыма. Небо было совершенно ясное; следовательно, это не могли быть облака; пары то рассеивались, то снова появлялись и были в непрестанном движении.
Гаттерас первый заметил это странное явление, этот необъяснимый дым, поймав его в окуляр зрительной трубы. Добрый час он внимательно наблюдал.
Вдруг капитан, видимо, что-то обнаружив, протянул руку к горизонту и звонко крикнул:
— Земля! Земля!
При этих словах все вскочили с мест, словно пронизанные электрическим током.
Над поверхностью океана был явственно виден клубившийся дым.
— Вижу! Вижу! — воскликнул доктор.
— Да, да! Несомненно! — подтвердил Джонсон.
— Это облако, — скептически заметил Альтамонт.
— Земля! Земля! — с непоколебимой уверенностью повторял Гаттерас.
Путешественники стали всматриваться, удвоив внимание. Но, как это часто бывает, когда наблюдаешь какой-нибудь отдаленный, неясно видный предмет, дым неожиданно исчез. Потом он снова появился, и Клоубонни заметил в двадцати или в двадцати пяти милях к северу как бы мимолетный отблеск огня.
— Это вулкан! — воскликнул он.
— Вулкан? — удивился Альтамонт.
— Без всякого сомнения.
— Под такой высокой широтой?
— Почему бы и нет? — возразил доктор. — Разве Исландия не вулканического происхождения? Она, можно сказать, вся состоит из вулканов.
— Пускай себе Исландия… Но так близко от полюса! — заметил Альтамонт.
— Разве наш знаменитый соотечественник капитан-командор Джемс Росс не открыл на антарктическом материке две огнедышащих горы, под семидесятым градусом западной долготы и семьдесят восьмым градусом северной широты, два действующих вулкана Эребус и Террор? Спрашивается, почему подобные же вулканы не могут существовать и у Северного полюса?
— Что ж, это вполне возможно, — согласился Альтамонт.
— Я совершенно ясно различаю его! — воскликнул Клоубонни. — Это вулкан!
— Так возьмем курс прямо на него! — заявил Гаттерас.
— Какая досада, что ветер затихает! — заметил Джонсон.
— Фока-шкот стянуть! Держи круче к ветру.
Но в результате этого маневра шлюпка стала удаляться от наблюдаемой точки, которая вскоре скрылась из виду.
Однако нельзя было сомневаться в близости материка. Если цель путешествия и не была достигнута, то, во всяком случае, она усмотрена, и не пройдет и двадцати четырех часов, как нога человека будет попирать неведомую почву. Провидение, позволившее отважным мореходам приблизиться к новой земле, не воспрепятствует им высадиться на ее берега.
Однако, как ни странно, никто не высказывал особенной радости при этом замечательном открытии. Все ушли в себя; каждый размышлял о том, какова природа новооткрытой полярной земли. Казалось, все живое избегало ее. Вечером птицы, вместо того чтобы искать убежища на материке, стремглав неслись к югу. Неужели эта страна так негостеприимна, что даже чайка или белая куропатка не может приютиться на ней? Даже рыбы и крупные киты поспешно удалялись от ее берегов. Как объяснить страх, который испытывали все живые существа в этой части земного шара?
Мореплаватели поддались этому всеобщему чувству; но постепенно они успокоились, и у них стали слипаться глаза.
Пришла очередь дежурить Гаттерасу. Он сел у руля. Альтамонт, доктор, Джонсон и Бэлл, лежа на банках, скоро уснули, погрузившись в мир сновидений.
Гаттерас старался преодолеть сон, не желая терять драгоценного времени; но мерное покачивание шлюпки убаюкивало и его, и он неприметно задремал.
Шлюпка еле двигалась. Парус бессильно свисал вдоль мачты. Вдалеке на западе несколько неподвижных льдин отражали солнечные лучи, яркими пятнами выделяясь на поверхности океана.
Сон Гаттераса был тревожен. Перед ним промелькнула вся его жизнь. Как это бывает в сновидениях, его мысль неслась с быстротой, которой не удалось измерить еще ни одному ученому. Все недавно пережитое предстало перед ним с полной реальностью: он видел события во время зимовки, бухту Виктории, Дом доктора, форт Провидения и найденного под снегом Альтамонта.
Затем перед ним всплыло более отдаленное прошлое, и ему стали грезиться его судно, сожженный «Форвард», и вероломно покинувшие его товарищи. Что сталось с ними? Гаттерас вспомнил Шандона, Уолла, грубияна Пэна. Где они? Добрались ли они по льдам до Баффинова залива?
Ему представились и еще более отдаленные события: он увидел свой отъезд из Англии, свои прежние путешествия, неудачные попытки, пережитые бедствия. И он забыл о своем теперешнем положении, о предстоящем близком торжестве и о своих надеждах, которые уже начинали сбываться. Таким образом, от радостей настоящего Гаттерас мысленно перенесся к тревогам прошлого.
Кошмар продолжался два часа; затем мысль Гаттераса понеслась в другом направлении, и он увидел себя на полюсе: он попирал ногами вновь открытую землю и торжественно распускал знамя Соединенного королевства.
