Тим Северин - Золотые Антилы
Эта переменчивая жизнь обещала в равной мере опасности и награды. Плантатор мог за несколько лет нажить состояние, но за тот же срок его могла унести одна из эпидемий, опустошавших остров. По сведениям английских военных властей, желтая лихорадка превращала вест-индские колонии в одно из самых нездоровых мест в мире. Войска, присылавшиеся из Англии, несли такие потери, что за два года их состав полностью сменялся. Зато у тех счастливчиков-плантаторов, которым удалось пережить все опасности и дождаться приза, было мало причин возвращаться в Англию. Жизнь на Антилах в самом деле превратилась в идиллию, какую описывали первооткрыватели. Безмерно разбогатевший успешный колонист купался в роскоши: негритянки-любовницы (ценилась больше страстность, чем красота), превосходная пища, неиссякаемый поток рома и небывалые привилегии. Говорят, один барбадосский плантатор, которому за его преступления в конце концов стали угрожать преследованием по закону, изящно разрешил проблему, устроив назначение самого себя на пост судьи. Неудивительно, что когда Порт-Ройал поразило сильнейшее землетрясение, сбросившее большую часть города в бухту и унесшее бесчисленные жертвы, благочестивый наблюдатель сравнил это бедствие с судьбой Содома и Гоморры.
Итак, видение Золотых Антил в некотором роде воплотилось, и жертвы, принесенные предтечами, такими как Рэли, Уофер и Гейдж, не пропали даром. Расцвет английской Вест-Индии, оплачивавшийся ромом, сахаром, хлопком и патокой, был зрелищем, достойным легенды. И даже когда эти товары начали падать в цене, блеск не померк. Тот самый климат, что выкашивал солдат Венейблса и шотландцев Каледонии, стал предметом гордости местных жителей. «В Виргинии, — писал Лесли, — по сообщению мистера Джефферсона, ртуть в термометре Фаренгейта порой опускалась за тринадцать часов с 92 до 47 градусов. Острова Вест-Индии, — сухо добавлял он, — счастливо избавлены от столь жестоких перепадов». Полтора века спустя его похвалы снова востребованы, привлекая в тропики полчища туристов, для которых новое поколение мифотворцев воскресило легенду о Золотых Антилах.
Золочение Эль Дорадо. Из книги Питера ван де Аа «Знаменитые морские путешествия» (1727)
Туземный метод кровопускания. Из книги Лайонела Уофера «Новое путешествие и описание Панамского перешейка» (1699)
Люди «с головами ниже плеч» с верховий Ориноко. Из книги «Путешествие сэра Джона Мандевилля» (1599)
Природа, изливающая свои богатства на Золотые Антилы. Из книги Эсквемелина «История буканьеров» (1684)
Сэр Уолтер Рэли принимает дары туземцев на берегу Ориноко, книги Питера ван де Аа «Знаменитые морские путешествия» (1727)
Большой рынок в Портобело. Из амстердамского издания «Путешествий» Томаса Гейджа (1699)
Томас Гейдж в одеянии доминиканского монаха проповедует перед индейцами в Новом Свете. С фронтисписа утрехтского издания его «Путешествий» (1682)
Люди Моргана грабят испанское поселение. Из книги Эсквемелина «История буканьеров» (1684)
Сэр Генри Морган. Из книги Эсквемелина «История буканьеров» (1684)
Знаменитый пиратский капитан Бартоломео Португалец. Из книги Эсквемелина «История буканьеров» (1684)
Предводитель пиратов Франсуа Олоне. Из книги Эсквемелина «История буканьеров» (1684)
От автора
Читатель поймет, что при написании «Золотых Антил» я отталкивался прежде всего от записей, оставленных первыми путешественниками по Вест-Индии. Я с радостью узнал, что «Открытие» и «Оправдание» Рэли недавно очень тщательно переизданы видным историком У. Т. Харлоу. Эти два репринтных издания снабжены полезными примечаниями, библиографиями и дополнительным материалом, без труда направившим меня в малоизвестные закоулки плаваний елизаветинского периода и испано-американской истории того времени.
Отправной точкой для обзора эскапады Томаса Гейджа в Центральной Америке была книга его собственных путевых заметок «Англо-американец». Моими помощниками стали два отличных издания: одно — А. П. Ньютона, вполне читабельный труд, посвященный колониальной экспансии; а второе — Дж. Э. Томпсона, чья относительно недавняя работа, посвященная Томасу Гейджу, заметно помогла мне разобраться в приключениях и дневниках этого путешественника.
С другой стороны, полной современной исторической хроники кромвелевского «Западного плана» не существует, и потому мне пришлось начать со сведения воедино разнородных текстов, среди которых дневник шкипера Уистлера, «Повествование» генерала Венейблса и испанский отчет о вторжении на Ямайку.
Среди множества книг о буканьерах Карибского моря «История американских буканьеров» Эсквемелина по-прежнему на две головы возвышается над соперниками. «Новое путешествие» Уофера тоже внесло свой вклад. Записки Уофера под редакцией Л. Э. Э. Джойса, который сам много лет провел на Панамском перешейке, можно найти в списке книг «Общества Хаклюйта», чьи точные репринтные издания путевых заметок первооткрывателей представляют богатый материал.
Естественно, разгром шотландцев в Дарьене вызвал к жизни не одну полку книг, варьирующих от современных событиям брошюрок с балладами до заботливо сохраненных бухгалтерских книг Шотландской компании. Наилучший синопсис можно найти в недавно вышедшей книге «Дарьенская катастрофа» шотландского автора Джона Пеббла. Хотя эта книга вышла в свет после того, как «Золотые Антилы» были вчерне закончены, она оказала большую помощь в соединении основных нитей истории о неудачной попытке шотландцев основать колонию.
И наконец я должен добавить, что в моих исследованиях мне очень помогла возможность посетить многие из мест, упомянутых в книге. Один академический год я провел в Университете Вест-Индии. Там я получил доступ к Карибской коллекции университетской библиотеки, а также в Историческое общество Ямайки в Кингстоне и, кроме того, смог побывать в местах, откуда начиналась британская оккупация острова. Ранее я побывал на мысе Икакос на Тринидаде, откуда Рэли совершил свой бросок по Ориноко. Полезнее всего оказалось турне, которое мы с женой совершили по Центральной Америке, обращая особое внимание на места, о которых писал Томас Гейдж. Самые яркие воспоминания оставил у меня «старый» город Гватемала, ныне, увы, сильно разрушенный землетрясением, но все еще великолепный. Величие руин (на одной стене табличка в память Томаса Гейджа, названного «ирландским священником») произвело на меня такое же сильное впечатление, как на «англо-американца» в дни расцвета города, триста лет назад.
