Франц Бенгтссон - Рыжий Орм
Вдова Гудни подошла к камню. Это была сильная, статная женщина, еще не настолько старая, чтобы отпугивать мужчин. Она четко и серьезно пересказала все, что произошло. Она и девушки отправились в лес, чтобы собрать лекарственных трав, и пробыли там весь день, ибо растения эти стали попадаться все реже. Они зашли далеко в глушь, как вдруг разразилась ужасная гроза, с громом, градом, проливным дождем, так что они перепугались, вымокли до нитки и сбились с пути. Так они блуждали некоторое время в поисках тропинки, пока не набрели на избушку, где можно было бы спрятаться от непогоды. Все они замерзли, устали и проголодались. В избушке оказались двое парней, охотники, и они хранили там свою охотничью добычу — шкурки выдры. Вдова почувствовала некоторое облегчение, когда увидела, что люди эти не опасны. Охотники приветливо встретили их, усадили у огня, накормили и дали подогретого пива. В этой избушке она с девушками и переждала непогоду, а тем временем наступила темная ночь.
До сих пор, как утверждала вдова, она опасалась только грозы, да еще тревожилась за свою спину, которая разболелась из-за мокрой одежды. Но потом она начала бояться и за девушек тоже, и этот страх был гораздо больше. Ибо мужчины очень обрадовались и заявили, что лучшего они и ожидать не могли и что они давненько уже не видели в лесу женщин. Они щедро подливали девушкам пиво, — а в избушке у них стоял целый бочонок, — и все подогревали новое, чтобы согреться. У девушек закружилась голова, так они были молоды и неопытны. Тогда вдова начала допытываться, как им добраться до дома, и ей показали дорогу. Однако мужчины были больше озабочены тем, что сидели рядом с девушками и все щупали, высохла ли на них одежда. И дело дошло до того, что Слатте Лис взял в руку две щепки и сказал, чтобы девушки выбрали, с кем из мужчин они лягут ночью, и предложил им тянуть жребий. Тогда вдова строго сказала, что девушки должны идти домой и попытаться найти в темноте дорогу туда. Сама же она, как она сказала, вынуждена будет остаться в охотничьей избушке, так как совсем промокла и разболелась от холода.
— Я сказала так потому, что подумала: теперь охотники успокоятся и отпустят девушек с миром, если я останусь у них. И я решила, что так будет лучше всего, если я возьму это на себя ради девушек, ибо мне принесет это меньше вреда. Однако вместо этого мужчины просто разъярились, осыпали меня ругательствами и вытолкали вон из избушки: они кричали, что помогут мне убраться отсюда своим луком и стрелами. Всю ночь мне пришлось бродить одной по лесу, страшась диких зверей и привидений. И когда я вернулась домой, то рассказала, что с нами произошло, и люди побежали к охотничьей избушке, но та была уже пустой: ни охотников, ни девушек, ни шкурок выдры. Из-за того, что мне пришлось вытерпеть от этих злых людей, я слегла в постель и долго болела.
Так свидетельствовала вдова Гудни, и в конце голос ее звенел от слез. Затем со своего места поднялся Гудмунд с Совиной Горы и сказал, что он выступает за двух молодых охотников. Ибо отчасти он умнее их и лучше сможет описать происшедшее, отчасти же он уже не раз слышал, как было дело, — и от своего племянника Слатте, и от Агне из Слевена, и даже от обеих девушек. А потому он знает о всех обстоятельствах гораздо лучше других. Что же до того свидетельства, которое только что все слышали из уст вдовы Гудни, то он может лишь сказать, что многое в нем верно, но в основном это ложь.
— И Слатте, и Агне рассказывали мне, — начал он, — что они сидели в своей избушке, когда началась гроза, и из-за разгулявшейся непогоды им едва удавалось поддерживать в печи огонь. Когда они услышали за дверью голоса, Слатте выглянул посмотреть, кто там, и заметил под дождем три создания, юбки которых были задраны на головы. Сперва он перепугался и решил, что это лесные тролли. То же самое подумали о нем девушки, когда увидели его голову, торчавшую из двери: они отпрянули назад и громко вскрикнули от страха. Тогда он понял, что это люди, вышел наружу и успокоил их. Все трое охотно последовали за ним в избушку, сели у огня, и девушки настолько устали, что всхлипывали. Вдова же не плакала, и парни сказали, что по ней было незаметно, чтобы она устала. Она пристально смотрела на них все время, пока сидела у огня и сушила свою одежду. Она пожелала, чтобы ей растерли спину и дали шкурок выдры, чтобы согреться. Потом она начала жадно глотать их подогретое пиво, повеселела и стянула с себя почти всю одежду. Так лучше чувствуется тепло, сказала она им, и ей нужно было как будто бы согреться.
— Слатте и Агне еще молодые, — продолжал Гудмунд, — но не глупее других. И для них не было новостью поведение вдовы, которая увидела мужчин. Поэтому они переглянулись, когда она заявила, что девушки лягут в углу избушки, а она будет сторожить их сон, чтобы с ними ничего не случилось. И Агне, и Слатте сказали мне, что они охотно позабавились бы с ней, если бы она пожаловала к ним в избушку одна. Но оба они посчитали, что их мужское достоинство пострадает, если они будут делить какую-то вдову, тогда как здесь же оказались две юные девицы, которые скорее всего столь же благосклонны к ним, как и она. В противном случае их поднимут на смех, когда узнают, как было дело. А потому они сели рядом с девушками и тихо заговорили с ними, помогая им согреть у огня ноги. Девушки немного пришли в себя и повеселели, отогревшись, выпив пива и поев. Однако они стеснительно отводили взгляд от мужчин и были немногословны. Этим они понравились охотникам еще больше, ибо их поведение свидетельствовало о скромности и хорошем воспитании. Девушки понравились им настолько, что они решили тянуть жребий, так чтобы не было никакой ссоры. Но едва они заговорили об этом, как вдова с криком вскочила на ноги, словно обезумев от своего одиночества, и тотчас же заявила, что девушки немедленно должны отправляться к себе домой, иначе случится большое несчастье. Они еще молоды и найдут дорогу в лесу, а она сама просит приютить ее на ночь, потому что слишком устала, и у нее болит спина. Мужчины удивились и начали спрашивать, уж не хочет ли она, чтобы девушки эти погибли. Иначе она не стала бы выталкивать их в лес, в дождь и темноту и прочие опасности. Они сказали мне, что никогда еще не видели более жестокого человека, чем эта вдова. И они решили, что не допустят того и спасут девушек от безумной тетки. Но и собственная жизнь была дорога им, а потому они не хотели больше держать у себя в избушке это чудовище, ибо она могла сделать все, что угодно, пока они спали бы. Вот почему они велели ей убираться. И так как выглядела она здоровой, как бык, по их словам, то и всякие опасности были ей не страшны. Если бы она повстречала в лесу медведя или волка, то звери точно бы пустились от нее наутек.
