Моя Италия - Инга Ильм
Есть, например, здесь такая травка пунтарелле, или, как мы называем ее, цикорий. Она подается сырой, под соусом из соленых анчоусов. Когда одна моя приятельница, которая замужем за итальянцем, с гордостью рассказала, что сделала этот салат и добилась восхищения свекрови, я только вежливо улыбнулась. Экая невидаль, порезать побеги и вылить на них масло. Как же я была не права! До того я пробовала этот салат только, как выяснилось, в хорошем ресторане. Потому что секрет приготовления этой травки состоит в том, чтобы правильно ее резать! Побеги достаточно жесткие, и с них словно снимают стружку, аккуратно срезают зелень тончайшими длинными пластами. Это очень кропотливый труд, но только тогда получается нежный салат. Если же проявить небрежность, то в прямом смысле этого слова взять в рот пунтарелле будет невозможно – тяжело запихнуть в рот, да и сам процесс не доставит удовольствия. Жевать жесткие и кудрявые стебли сродни пытке. И снова – появляется такое блюдо в рационе буквально на пару месяцев. Так же как и артишоки, и финики, и многое другое. Уходит овощ или фрукт, а за ним перелистываются и страницы кулинарной книги. Не насладился вкусом? Наберись терпения, жди нового урожая.
* * *
В свое время у Жванецкого была такая шутка: когда появляется клубника в американских супермаркетах? В шесть утра! Итальянцу эта радость совершенно непонятна. Так не бывает. Еда – это то, что выращено здесь и сейчас. Когда пришла пора, тогда сорви. Хочешь клубники, подожди пока созреет. Помню, как я расстроила одного знакомого, потому что ела абрикосы, хотя они отошли еще на прошлой неделе. «Нет! – закричал он. – Так нельзя! Нельзя есть абрикосы! Уже целую неделю как нельзя! Все! Закончились! Баста! Сейчас можно есть персики, арбузы, но не абрикосы же… Нет! Абрикосы – прошли!» На самом деле я и сама заметила, что в последние дни ушел и тот умопомрачительный аромат, и живая сладость фрукта, но я списала это на то, что просто объелась ими.
Впрочем, достаточно изменить своей привычке ходить по магазинам. Если бывать только на рынке, жизнь станет прекрасна и удивительна, совершить ошибку будет невозможно. В каждом крупном, в прошлом столичном, городе и в самом захудалом крошечном городишке на площадях по утрам шумит торговля. Провинция выставляет на суд ценителей свои богатства, и одно из самых приятных утренних удовольствий – потолкаться между рядами среди своих собратьев-чревоугодников. А вообще… сложно привыкнуть к тому, что булки не растут на деревьях.
Городскому жителю, да из далекой северной страны, многие вещи недоступны для понимания. Например мы как-то отправились в ресторан, куда ходим за жареной рыбой. Это моя такая чисто питерская тема – любовь к мелкой жареной рыбешке. Для Петербурга появление корюшки, когда она идет на нерест, означает приход весны и становится настоящим праздником. Однажды город просыпается, окутанный этим странным запахом, похожим на запах свежего огурца, который, кажется, доносится из каждого окошка, и начинает пиршество. (Кстати, огурцы в Италии совсем не жалуют, и сорта, хоть чуть похожие по вкусу на наши, продаются крайне редко, порциями по 200 граммов – уж такие они дорогие). Так вот, «кошачья радость» – мелкая рыбешка, которая остается после рыбалки на благородных: тунца, сибаса, дораду, приготавливается так же, как и корюшка, обжаривается. Но каково же было наше удивление, когда оказалось, что такого блюда сегодня в ресторане нет! «Как такое возможно?» – изумилась, представляя себе схемы доставки рыбы в Москву. К нам несколько раз в неделю прилетают самолеты с морепродуктами, и рестораны своим завсегдатаям раскрывают день поставки: так ты можешь быть уверен, что вкушаешь действительно свежую рыбу. И если рыбы в Москве нет, это я понимаю. Но тут… Это ж бросовый продукт, как может его не быть! «Ветер, – расстроенно сообщил официант. – Второй день очень сильный ветер». Мне понадобилось время, чтобы сообразить, какая связь между сильным ветром и моим обедом. Но ведь рыбаки не могут выйти в море, поэтому и рыбы нет. А им даже в голову не приходит ее морозить! Зачем портить продукт? Нужно просто подождать немножко…
* * *
И это только кажется, что существует понятие «итальянская кухня». И предпочтения, и способ приготовления всегда зависят от региона. У нас вот тоже есть разница в приготовлении картошки: в Белоруссии любят драники, на Украине с ней делают вареники, а на Урале и в Сибири пекут шанежки. Но сходство между регионами Италии весьма условно и лишь напоминает деление на славянские народы, в нас гораздо больше общности. На Аппенинском полуострове изначально жили очень разные племена. На территории Флоренции – этруски, например. Культура, не имеющая изначально ничего общего с римской. И захвачена была Италия по частям, и тоже очень разными племенами. Норманны, готы, остроготы… И вот вроде бы все одно и то же для стороннего наблюдателя, ан нет. Рассматривать историю этой страны – как одновременно изучать историю нескольких европейских государств. И пусть слово «Италия» после крушения Империи продолжало жить в языке – но ведь оно не несло больше никакого определенного понятия, только если обозначение полуострова. Да и сам итальянский язык очень разный.
Неаполитанец не поймет человека с севера, римлянин смотрит кино юга страны с субтитрами. Правда столичный житель еще и откровенно хохочет над флорентийцами, уж очень странно они выговаривают (например, называют Кока-Колу – Хоха-Хола и это правило чтения распространяется на все другие случаи)… Забавно, что проще всего узнать, откуда человек родом, если услышишь, как он
