Александр Романенко - ВьЮжная Америка
Прыгают здесь и на велосипедах, причем не спортивных, а обыкновенных, что тоже достойно восхищения. Какого-то особого риска в этих прыжках я не заметил, но все же пару раз произошли аварии, окончившиеся, правда, легкими ссадинами.
А вот и платный аттракцион. Ничего подобного я пока еще не видел, поэтому стою и смотрю как баран на новые ворота — уж очень необычное зрелище. Теоретически это тир, но в походном варианте. То есть прямо «на улице», без всякого помещения, стоит сбитый из тонких досок щит примерно два на два метра или чуть поменьше. К щиту с помощью проволочек и простого клея прикрепляются конфеты, жвачки и самые дешевый шоколадки, какие только существуют в природе. На тысячу сукров вам дают две железные пульки с хвостиками из свиной щетины. И конечно, ружье, пневматическую винтовку неизвестной системы, отличительные особенности которой — удивительная древность, отпиленный почти под основание ствол. Дальность выстрела — десять метров.
Вы вставляете пульку и отходите от щита… на два шага. Если хотите, можете вообще не отходить, никто вас не заставляет, нет даже «линии огня», но все стрелки как я заметил, отходят из приличия ровно на пару шагов. Долго и тщательно прицеливаются — щелк! Мимо. Пулька воткнулась в доску в сантиметре от конфеты. Не беда, есть еще второй выстрел.
В принципе можно и не целиться — конфет, вафель в шоколаде и прочего на щите довольно много, они занимают примерно треть всей площади, и потому шанс попасть очень велик. Многие, конечно, попадают. И получают в награду продырявленную вафельку, которая кажется в три раза вкуснее, чем обычная, — все-таки приз! Разумеется, я не удержался и тоже попробовал Мы с Машей стреляли по очереди, простреляли пять тысяч сукров, настреляли три микрошоколадки и микропакетик с парочкой жвачек. Все остались довольны.
Парковое озеро в Кито — вовсе не озеро, а просто широкий канал, вырытый восьмеркой, так что образовались как бы два острова. Их соединили симпатичными мостиками, и получилось довольно уютно. А на зеленоватую воду выпустили стаю лодочек и водных велосипедов. По восемь тысяч сукров в час. Излишне говорить, что мы тоже арендовали такой велосипед. В отличие от тех, которые я видел в Сочи, китийские велосипеды четырехместные, широкие, с багажником, полкой и даже с навесом от солнца. На таком велосипеде можно отправиться океанское плавание. Это первое впечатление.
Второе впечатление получаешь минут через десять, когда ноги отказываются крутить тугие педали и хочется куда-нибудь причалить и посидеть в тени. Но раз уплачено — никуда не денешься, крути и крути целый час.
Однако вскоре я начинаю испытывать удовольствие. Мы с Машей — неплохие крутильщики, прирожденные. Несколько раз веселые отдыхающие вызывали нас (намеком) на гонку, мы принимали вызов и обязательно выигрывали. Местные оказались хилыми и невыносливыми. А мы раскручивали гребные колеса так, что из-под велосипеда вырывались шумные пенные валы, будто в нем установлен сорокасильный дизель.
Выходим из парка и медленно бредем вдоль неизвестной улицы. Я начинаю ориентироваться и знаю, что отель будет где-то справа. Но вдруг нас выносит на Сэйс-де-десьембрэ — улицу Шестого декабря. Мы еще не знаем, что эта улица называется именно так, но увиденное ошарашивает нас. Плавающие тучи черного смрада — как в дурном футуристическом фильме на экологическую тему. Автобусы ревут, из их толстенных труб вырываются новые и новые потоки гари, тут же оседающей на прохожих. Мальчишки-кондукторы орут во всю глотку: «Ла Марин! Ла Марин!», громко фыркают пневматические тормоза, несчастные американцы с помощью прижатых к лицам носовых платочков пытаются противостоять газовой атаке. У меня тоже першит в горле и режет глаза. Процент угарного газа — катастрофический.
Этой улице крупно не повезло: сюда сходятся большинство автобусных маршрутов, связывающих север с югом. А малодымный (бензиновый) автобус в Кито — сущий нонсенс, такого здесь никто не видел и не представляет, что это возможно. Что же до дизелей, то тут они какие-то иные, не «наши». Я подозреваю, что отечественная наша солярка и местное дизтопливо различаются та же, как квас и сок папайи. Это можно заметить по выхлопу. Сажа, гарь, ужаснейший сизый дым. Плюс пыль. В безветренные жаркие дни Сэйс-де-десьембрэ превращается в горизонтальный дымоход, заполненный цэ-о.
Поразительная вещь: достаточно отойти в сторону всего на сотню метров, и ни малейших признаков этот воздушного заражения.
Валентина тоже последовала примеру американцев — зажала нос платочком. Она возмущена до крайности. Я же терплю, зная, что скоро мы вырвемся из этого адового круга и попадем в тишину домиков-офисов, окружающих чистенькую улицу Амазонас.
Смена планов и тролли
Так нас носит по городу. Мы набираемся впечатлений. В целом нам здесь нравится. Валентина умильно глядит на высаженные то тут, то там цветочки. Обилие цветов для нее — признак благополучия города. Я же, кроме всего прочего, присматриваюсь к компьютерным магазинам, выстраивая планы моих будущих занятий. Дело в том, что у меня, собственно, сразу два плана. Первый — открыть в Кито студию компьютерной фотографии, то есть делать всяческий цифровой монтаж. Второй план касается компьютерных игр: мне очень хочется арендовать подходящее помещение и поставить там с десяток персоналок, загрузив их самыми крутыми играми, какие только найдутся в цифровом мире. И брать почасовую плату.
К моему удовольствию, в одном из наших кружений по центральным улицам нас прибило волной к игровому залу. Играют там в Нинтендо, через телевизоры. Игры крайне примитивные, восьмибитные, плоские и поразительно однотипные. В нинтендовских игрушках изменяется только графика, фон и персонажи. Все остальное — абсолютно одинаково. Задача играющего — с помощью кнопок на пульте провести своего персонажа через массу препятствий, непрерывно стреляя во все стороны. Такие игры приедаются за две недели на всю жизнь.
Но китийские пацаны давят кнопки с наслаждением. Правда, каждый третий экран занят футболом. Футбол в Южной Америке — особый вид помешательства. Об этом нужно говорить отдельно, в другой книжке, причем вряд ли хватит для такого разговора пятисот страниц. Сказать, что китийцы любят ходить на футбол, — значит не сказать ничего.
Владелец игрового зала удивил меня чрезвычайно низкой ценой — всего лишь восемьсот сукров за час игры, двадцать два цента. Я вышел оттуда несколько удрученным и погряз в мелочных расчетах. Я-то надеялся иметь доллар в час как норму, а здесь — в пять раз меньше. Было над чем поразмыслить. Все мои выкладки, даже с самыми смелыми прибавками и допущениями, приводили к одному и тому же выводу — невыгодно. Разумеется, проигрыша не будет никакого, но и выигрыш слишком уж мал. Что же делать?
