Жюль Верн - Пять недель на воздушном шаре
Это расположение шаров представляло то преимущество, что если бы при спуске. понадобилось выпустить газ, то можно было бы начать с большего шара и даже при необходимости совсем его опорожнить; в резерве нетронутым остался бы меньший шар. В случае же сильного ветра имелась возможность освободиться от внешней, ненужной, оболочки, и меньшая, наполненная газом, в состоянии была бы лучше выдержать напор ветра, чем обыкновенный шар, наполовину потерявший газ.
В этих размерах нет ничего необычайного. В 1784 году в Лионе Монгольфье построил аэростат емкостью в 340 тысяч куб. футов. Он поднимал груз в 20 тонн.
Да и вообще при каком-нибудь злоключении – порвись, например, оболочка большого шара – меньшая оставалась бы в резерве. Обе оболочки были сделаны из плотной, крученого шелка, лионской тафты, пропитанной гуттаперчей. Это смоло-камедное вещество обладает абсолютной непроницаемостью и не подвержено действию кислот и газов. У верхнего полюса шара, где сосредоточено почти все давление, тафта эта была положена вдвое.
Такая оболочка способна была сохранять газ любое время. Каждые девять квадратных футов этой оболочки весили полфунта – следовательно, вся оболочка внешнего шара, имевшая одиннадцать тысяч шестьсот квадратных футов, весила шестьсот пятьдесят фунтов. Оболочка же внутреннего шара, поверхность которого равнялась девяти тысячам двумстам квадратным футам, весила лишь пятьсот десять фунтов; таким образом, обе оболочки весили тысячу сто шестьдесят фунтов.
Сеть, поддерживавшая корзину, была сплетена из чрезвычайно прочной пеньковой веревки. Что касается обоих клапанов, то им уделялось столько внимания и забот, как если б дело шло о руле корабля.
Круглая корзина, имевшая в диаметре пятнадцать футов, была сделана из ивовых прутьев на легкой железной основе. К нижней ее части были приделаны эластичные рессоры для смягчения толчков при спуске. Вес корзины вместе с сетью не превышал двухсот восьмидесяти фунтов.
Кроме того, доктор приказал сделать из листового железа, в две линии толщиной, четыре ящика. Они сообщались между собой трубами, снабженными кранами. К этим ящикам был присоединен змеевик двух дюймов в диаметре, оканчивавшийся двумя прямыми трубками, из которых одна была длиной в двадцать пять футов, а другая всего в пятнадцать.
Эти железные ящики были помещены в корзине таким образом, чтобы занимать как можно меньше места. Змеевик, который следовало приделать позже. уложили отдельно, равно как и очень сильную гальваническую батарею Бунзена. Весь этот аппарат был так искусно скомбинирован, что весил не больше семисот фунтов, включая сюда и двадцать пять галлонов воды в особом ящике.
Инструменты, предназначенные для путешествия, были следующие: два барометра, два термометра, два компаса, секстант, два хронометра, искусственный горизонт и альт-азимут для наблюдения за далекими и недоступными предметами.
Гринвическая обсерватория предложила свои услуги доктору Фергюссону. Впрочем, доктор не собирался заниматься физическими наблюдениями. Он хотел иметь лишь возможность ориентироваться к определять местонахождение главных рек, гор и городов.
Фергюссон запасся тремя надежными железными якорями, а также легкой прочной шелковой лестницей футов в пятьдесят длиной.
Он также вычислил очень точно вес съестных припасов, состоящих из чая, кофе, сахара, сухарей, солонины и пеммикана – препарата, содержащего в себе при незначительном объеме много питательных веществ. Помимо необходимого количества водки, доктор брал еще с собой два ящика питьевой воды, по двадцать два галлона[14] каждый.
По мере потребления этих различных припасов нагрузка воздушного шара должна была постепенно уменьшаться. Надо знать, что равновесие шара в воздухе чрезвычайно неустойчиво. Даже незаметное уменьшение нагрузки шара может ощутительно изменить его положение. Доктор не забыл также ни тента, прикрывающего часть корзины, ни одеял, составляющих всю постель путешественников, ни охотничьих ружей с запасом пороха и пуль. Вот подсчет всего, находившегося в воздушном шаре:
Фергюссон … 135 фунтов
Кеннеди … 153
Джо … 120
Внешняя оболочка … 650
Внутренняя оболочка … 510
Корзина и сеть … 280
Якоря, инструменты, ружья, одеяла, тент, разная утварь … 190
Солонина, пеммикан, сухари, чай, кофе, водка … 386
Вода … 400
Аппараты … 700
Вес водорода … 276
Балласт … 200
Всего 4000 фунтов
Таков был состав груза в четыре тысячи фунтов, который доктор Фергюссон предполагал взять с собой. Балласта «на самый непредвиденный случай», как говорил Фергюссон, – ибо благодаря своему аппарату вовсе не рассчитывал им пользоваться, – он брал всего двести фунтов.
Глава восьмая
Джо преисполнен важности. – Командир транспорта «Решительный». – Погрузка. – Арсенал Кеннеди. – Прощальный обед. – Отплытие 21 февраля. – Научные беседы доктора в кают-компании. – Дюверье и Ливингстон. – Подробности предполагаемого воздушного путешествия. – Кеннеди вынужден молчать.
К 10 февраля все приготовления были почти закончены. Оболочки обоих воздушных шаров, заключенные одна в другую, подверглись сильному давлению нагнетенного в них воздуха и с честью выдержали это испытание, показав, как тщательно они были изготовлены.
Джо от радости не чувствовал под собой ног. С озабоченным видом, но сияющий, он то и дело носился с Греческой улицы в мастерские Митчела. Страшно гордый тем, что сопутствует своему доктору, Джо охотно давал всевозможные пояснения даже тем, кто его об этом и не думал спрашивать. Кажется, тут он даже заработал несколько полукрон, показывая аэростат, сообщая слушателям идеи и планы доктора и давая им возможность взглянуть на него в полуоткрытое окно мастерской или на улице. Но не следует ставить ему это в вину, он имел право немного поспекулировать на любопытстве и восхищении своих современников.
16 февраля транспорт «Решительный» бросил якорь у Гринвича. Это был винтовой пароход водоизмещением в восемьсот тонн, с прекрасным ходом, побывавший с Джемсом Россом в его последней полярной экспедиции. Командир «Решительного» Пеннет пользовался репутацией очень милого человека и с особенным интересом относился к путешествию доктора Фергюссона, которого очень ценил с давних пор. Командир Пеннет был скорее ученым, чем солдатом, что, однако, не мешало ему иметь на своем судне четыре пушки, правда, до сих пор не причинившие никому ни малейшего вреда и лишь производившие самый безобидный на свете шум.
