Владимир Санин - Большой пожар
Лишь самой себе Нина Ивановна признавалась в том, что ничего на свете так не боится, как почетных проводов на заслуженный отдых. Никто ей на это не намекал – наоборот, во всех приказах отмечали, да и молодежь на стажировку только к ней посылали, но… На художественной выставке во Дворце искусств она видела картину: пожилой рабочий сидит один за столом, смотрит на свои хорошо поработавшие руки, а в глазах у него боль и мучительный вопрос. Картина называлась «На пенсию?», и около нее всегда стояло много людей, В прошлый день рождения Нине Ивановне среди других книг подарили жизнеописание великого в прошлом шахматиста – ради шуточной надписи: «О гроссмейстере – гроссмейстеру пожарной охраны». И в этой книге ей запомнилась одна драматическая деталь: первую половину партии престарелый чемпион проводил с блеском, а во второй допускал недостойные гроссмейстера ошибки – на эндшпиль сил у него не хватало.
Последние часы смены теперь давались Нине Ивановне с трудом. Ныло сердце, тяжелела голова, ослабевала реакция – на решение, которое раньше приходило мгновенно, теперь уходило время, и эта недопустимая потеря его особенно угнетала. Отныне она уже не просто ждала отпуска, а с нетерпением считала дни, мечтала о нем, как мечтают об очень значительном, крайне важном для жизни событии: а вдруг – чудо?
Молодость и опыт…
Личный состав гарнизона она знала прекрасно – не только имена и фамилии, но и способности каждого, его отношение к работе и где на пожаре предпочитает быть, с газодымозащитниками или в тылу. Как и бывает в жизни, одни уходили, другие появлялись, и нынче из сверстников остались трое: подполковник Головин, майор Баулин и «карьерист» Нестеров-старший, да и тот грозится, что уйдет воспитывать внука.
Ветеранов Нина Ивановна время от времени собирала на пироги; замечательные были вечера, многие из молодых стремились на них попасть – не только разных занимательных историй наслушаться, но и узнать, как тушили пожары в то время, когда еще не было тридцати– и пятидесятиметровых лестниц, пенных генераторов и подъемников; но молодых Нина Ивановна приглашала редко, потому что относилась к ним ревниво и сдержанно. Она соглашалась, что молодежь грамотнее и в теории сильнее – большинство офицеров ходило с ромбиками Высшей школы, но, с другой стороны, не видела у молодых той преданности пожарному делу, такого фанатизма, как у ветеранов. А когда ей говорили, что это несправедливо, что и в ее время был отсев и ветеранами стали только те, кто прошел естественный отбор, она сердилась и сгоряча могла обидеть. Так что сию щепетильную тему старались не затрагивать. Впрочем, молодые привыкли к этому «пунктику» и не обижались на Нину Ивановну за ее ворчанье. Они ценили, что к молодым, доказавшим на боевой работе, что в пожарную охрану пришли не случайно, Нина Ивановна относилась с сердечной симпатией и всячески им помогала: не по чину своему, а авторитетом делала она многое, Вот и сегодня рядом с ней у пульта сидел молодой старший лейтенант Круглов, недавно списанный с боевой работы. В начале декабря, когда загорелся склад баллонов с ацетиленом, Круглов возглавил опаснейшую операцию по тушению склада: известно, что когда из раскаленного баллона вырывается вентиль, баллон летит в обратную сторону, как ракета, а иногда взрывается. Но тушить надо, никто за тебя этого не сделает, и Круглов не уберегся: шальной осколок пробил его КИП. И хотя через несколько минут пострадавшему помогли выбраться на свежий воздух, он наглотался ядовитого дыма и на два месяца слег в госпиталь. Спасти-то его спасли, но заключение комиссии: «По состоянию здоровья к работе с КИПом не пригоден» – такой же приговор для пожарного, как отстранение от полетов для летчика. С таким приговором путь был один – в Госпожнадзор, но по характеру своему и темпераменту Круглов, боевой офицер, не мыслил себя за бумагами и тяжело переживал неудачу. И тогда Кожухов, который давно присматривался к этому парню, предложил Нине Ивановне взять его на выучку, а Круглову сказал: «Пройдешь хорошую школу, а там восстановишь здоровье – и прямая дорога в штаб пожаротушения».
– Пожарная охрана, – сияв трубку, отозвалась девушка. – Дымит телевизор? Немедленно выдерните шнур из розетки! Ваш адрес… Макаровская, 7, квартира 6… Этаж? Второй этаж… Второй подъезд… Телефон? 53-41-18, Савушкина Тамара Петровна… Через несколько минут у вас будут, не беспокойтесь.
– Обрати внимание, Витя, – сказала Нина Ивановна, – Надя говорила громко и четко, а Маша с ее голоса записала заявку и ввела ее в ЭВМ.
– Караул из 12-й ВПЧ выехал, – доложила диспетчер с пульта высылки.
– Что, Витя, мысленно с ним? – с улыбкой спросила Нина Ивановна. – Перестраивай мозги, дружок, отныне пожары тушить ты тоже будешь мысленно, силой своего воображения. Девочки, занимайтесь своим делом, – прикрикнула она, – ишь навострили локаторы…
И тише:
– С техникой, Витя, у нас все просто, не космодром. Начинай не с техники – с людей начинай, с этих самых девчонок. Из моих только Наташе двадцать пять, остальным – девятнадцать-двадцать, незамужние и ревнивые. Я-то с ндми справляюсь, а на тебя, молодца да холостого, вишь, зыркают, все они уже про тебя знают, даже про Ирину твою, что за два месяца в госпиталь один раз пришла, и то на пять минут. Так что держи ухо востро. Одной улыбнешься – четверо надуются, другой комплимент скажешь – четверо в зеркало начнут смотреться, почему не им; будь со всеми ровен и одинаков, непременно одинаков, иначе быть бабьему бунту! И не улыбайся, я тебе точно говорю, это тебе не мужиками командовать, здесь другой язык нужен и подход другой. Майор Кулагин, наш нынешний начальник Центрального пункта пожарной связи, даже к психологам обращался: порекомендуйте, мол, если книг таких не написано, как мужчине руководить коллективом из двух десятков девчат, и не дурнушек каких-нибудь, а красоток. Ты на Машу, на эту белеськую посмотри – ей бы в кино играть! Ох, Витя, хлебнешь горя, если не ровен будешь…
И громче:
– Каждая заявка, Витя, автоматически записывается на магнитофонную ленту, а в магнитофон встроены «говорящие часы», так что с точностью до секунд можно рассчитать, когда заявка поступила и какие по ней высланы силы. Это для нас очень важно, Витя, сам знаешь, как к пожарным относятся: «Звонили им, звонили, а приехали через час!» А ты расшифровываешь ленту – и доказываешь: заявка пришла тогда-то, по тревоге поднята ВПЧ такая-то, машины выехали и прибыли на место тогда-то. Понял, как важно? Дальше. Мы имеем прямую связь с радиоцентром, куда с пути следования и с места пожара поступает вся информация; значит, ты будешь знать все – где, что и когда. И ведет всю информацию, начиная с заявки и кончая возвращением машин в часть, вот этот пульт. Ну, буквально ведет, как локатор самолет… Лиза, не снимай трубку, пусть Виктор Сергеич с моего пульта примет заявку! Не беспокойся, Витя, я рядом.
