Сергей Сахнов - Есть ли жизнь после 60-ти или вокруг света на велосипеде
Наконец, вижу поворот на город Богучар. Останавливаюсь на перекрёстке дорог, рядом с КАМАЗОМ. Прямо внутри контейнера взрослый мужчина и юноша обедают. Прошу сфотографировать меня. Выходят оба. Видят мою надпись и начинаются обычные вопросы. Старшего звать Ибрагим, а его сына Николай.
– Я – ингуш, – гордо заявляет он.
– Слушай, Ибрагим, я пишу книгу о моем путешествии и сегодня такой день, что мне везёт на дальнобойщиков. Расскажи самый занимательный случай из твоей практики.
Ибрагим немного задумывается и говорит:
– Я тебе сейчас такое расскажу, ты такого никогда не услышишь ни от кого. Это было недалеко от Саратова много лет назад, когда не было ещё сотовых телефонов. В августе месяце я вёз груз кирпича в один из населённых пунктов и поднимался в гору вслед за КАМАЗОМ с грузом арбузов, как оказалось позже. Вдруг погода резко изменилась; небо потемнело до полной темноты; пошёл ливень и, затем, в придачу, град с сильным ветром. До гребня горы оставалась считанная сотня метров, но впереди идущий КАМАЗ резко добавил скорости, несмотря на плохую видимость. Что он делает, ведь после подъёма там крутой спуск, – подумал я, – но грузовик уже исчез из моего поля зрения. Когда я потихоньку вырулил на гребень горы, то увидел, что КАМАЗ юзом несётся вниз под уклон. Все колеса намертво схвачены тормозными колодками, и машина, практически, уже не управляема. Я шепчу про себя: «Отпусти тормоза, отпусти тормоза, отпусти тормоза». Водитель, похоже, опомнился и на секунду снял ногу с педали тормоза. В этот же момент грузовик стремительно бросило на левую встречную полосу, контейнер слетел с платформы и полетел вниз в 10 метровый овраг, с бушующим ручьём на дне. Вслед за ним полетел и КАМАЗ кабиной вперёд. Я притормозил, и меня занесло на правую обочину, но мне удалось удержать машину. КАМАЗ ударился носом о дно оврага и водитель, пробив переднее стекло своим телом, вылетел на землю. Машина стала вертикально на носовую часть и подмяла под себя кабину, из которой за мгновение до этого катапультировался водитель. Он, в одних трусах, лежал в крови на дне оврага и с ужасом смотрел на свою машину, которая на мгновение застыла в вертикальном положении и вот-вот должна была обрушиться на него. Между тем, из открытой двери контейнера сыпались арбузы и уносились вниз по течению стремительным потоком. Потрясающее зрелище. Под воздействием бурлящей воды, наверное, подмыло грунт с одной стороны машины, и она вдруг начала разворачиваться вокруг своей оси, продолжая стоять вертикально. Развернувшись почти на девяносто градусов, КАМАЗ рухнул в ручей в противоположную сторону от водителя и встал на собственные колеса. Я бросился вниз, на дно оврага, начал помогать парню выбираться по склону наверх и только наверху понял, что у него сломана правая нога, и перелом – открытый. Водитель был в шоковом состоянии и, очевидно, не чувствовал боли.
– Почему он был в трусах? – спрашиваю я.
– Да жарко было, выше тридцати градусов, вот он и рулил в одних трусах. Ливень с градом продолжались, парень истекал кровью. Наверх по дороге поднимался военный грузовик «УРАЛ». За рулём прапорщик, а рядом с ним офицер в погонах майора. Останавливаю их и прошу помочь. Раненный водитель лежит прямо на дороге перед капотом военного грузовика. Майор отказывается взять раненного, требует освободить дорогу и кричит, что спешит. Бросаюсь к своей машине, хватаю большую монтировку, а пострадавший водитель, в это время, вскакивает с дороги и сгоряча опирается на раненую ногу, руками хватаясь за открытую дверь военного грузовика. Из ноги мгновенно выпирают в разные стороны сломанные кости, и кровь начинает литься на дорогу. Водитель переносит опору на здоровую ногу, и лицо его перекашивается от боли. Он повисает на дверце, и она ходит ходуном.
В это время, с горы вниз спускается «Москвич» и останавливается на правой стороне дороги. Я кричу водителю, чтобы отъехал, иначе его могут ударить сзади машины, идущие вниз с перевала.
Но уже поздно: из мглы вылетает небольшой грузовик и сходу бьёт стоящий «МОСКВИЧ». Машина пролетает вперёд десяток метров, и из неё вываливается, с перекошенным от боли лицом, пожилой мужчина. Ударивший его грузовик валится в правый кювет, но остаётся на колёсах. Водитель, в состоянии гроги, сидит, не шевелясь, в кабине. Кричу водителю «Москвича» – уезжай быстрей, а то ещё ударят, но тот не может отъехать, так как задние колеса блокированы рваным металлом. Гремит гром, сверкают молнии, ливень, град, ветер и почти полная тьма. На мгновение яркие вспышки молнии выхватывают из темноты лежащего на земле и истекающего кровью водителя и несущиеся вниз по течению арбузы, все ещё вылетающие из контейнера. С помощью монтировки освобождаю колеса «Москвича», и водитель, перепуганный этими событиями, быстро уезжает. Водитель, ударивший «Москвич», выскакивает из кабины, подбегает ко мне и начинает обнимать и целовать меня. «Спасибо, друг!!! – кричит он. – Мне теперь ничего не будет, а я думал, что убил его, да он ещё и уехал сам». Начинает плясать на дороге какой-то дикий танец. Сумасшедший дом, – думаю я. В это время снизу в гору поднимается «Жигули» и останавливается за военным грузовиком. Я с монтировкой подскакиваю к нему. Вид, конечно, у меня был страшен: растрёпанные волосы (тогда они ещё были), безумное выражение глаз от пережитого ужаса и монтировка в руке. Пожилая чета, сидевшая вы машине, вжимается в кресла от страха. Я прошу подвести пострадавшего до ближайшей больницы. Мужчина достаёт из багажника одеяло и стелет его на заднее сиденье, на него мы укладываем водителя, уже без сознания от болевого шока. В это время военный УРАЛ рвёт с места происшествия, а я кричу ему вслед: «Майор!!!! Приедешь в часть, сними погоны и отнеси их в туалет, – но он, конечно, уже меня не слышал.
Сын Ибрагима смотрит с восхищением на отца.
– Пап, ты мне этого никогда не рассказывал.
– Не просил, вот и не рассказывал. Вот, человек пишет книгу, хорошо меня попросил.
Прощаюсь с ними и продолжаю путь. Но, как оказалось, мне ещё придётся встретиться с ними часом позже.
Поднимаюсь на вершину перевала, звонит Татьяна, и я начинаю ей рассказывать о замечательном ингуше Ибрагиме. В это время останавливается знакомый КАМАЗ, из него выскакивает Ибрагим, бежит ко мне и протягивает мне 100 рублей. «Это тебе, Сергей, на магарыч», – сказал он и быстро уехал.
17 часов 17 минут 19 сек. по московскому времени. 4 апреля 2010 на вело компьютере – ровно 1000 км.
Первая тысяча километров, пройденная мною в этом путешествии. Только сейчас начинаю понимать всю грандиозность расстояния, которое придётся проехать.
Около шести вечера. Меня обгоняет какой-то КАМАЗ, затем он резко тормозит и останавливается, потом набирает скорость и уходит вперёд. Подъезжаю к месту его остановки: на дороге лежит сбитый заяц, глаза его уже начинают тускнеть. Смерть была мгновенной. Фотографирую его и еду дальше, но потом меня осеняет: почему бы и не взять его. Возвращаюсь и упаковываю его в пластиковой пакет.
