Пауль Вернер Ланге - Подобно солнцу

Самый беспощадный и целеустремленный вице-король, какой когда-либо царил в Индии, добился своей цели. Он и в дальнейшем действует не менее решительно, однако обходится более великодушно с теми, кто покорился его власти. Мужчина с завязанной узлом бородой быстро стареет, он уже позволяет себе сентиментальности, Однажды он признает с примечательной откровенностью: «Богатства из Индии улетучиваются, как дым», как будто предвидит, что все награбленные португальцами богатства исчезнут без следа. словно вода в песок, и Португалия окажется на грани краха.

Но ему пока предначертано одерживать блестящие победы. Так, в захвате Малакки снова принял участие Магальяйнш. Это случилось в июле 1511 года. Вначале противные ветры препятствовали флоту Албукерки, состоящему на этот раз из девятнадцати кораблей с восемьюстами португальскими наемниками и шестьюстами малабарскими солдатами, плыть на запад, а вынудили взять восточный курс. Правда, целью того плавания должны были якобы быть Аден и Красное море, но, возможно, то был лишь слух, специально распущенный коварным вице-королем, чтобы ввести в заблуждение султана Малакки. Если действительно такое намерение существовало, оно провалилось. Когда португальцы в первый день июля 1511 года появляются у берегов Малакки, китайские капитаны предостерегают, что султан знает об их прибытии, и собрал крупные военные силы. Поскольку неожиданное нападение сорвалось, Албукерки занялся поначалу переговорами. Он требует освободить португальцев, взятых в плен во время визита Лопиша ди Сикейры, и выплатить возмещение в размере 300 000 крузадо совершенно непомерная сумма. Кроме того, ему должно быть разрешено, заложить крепость. Его противник выпускает пленных на свободу, однако возмещения не выплачивает. Обстрел Малакки из бортовых пушек тоже не приводит к желаемым результатам. Поэтому вице-король 24 июля отдает приказ взять Малакку штурмом. Это, без сомнения, большой риск. И китайцы правы, когда указывают на то, что город получает все необходимое с моря, выдержать долгую осаду он не может. Нападающим противостоят двадцать тысяч солдат, а в устье реки — три тысячи метких орудий. Если Албукерки разобьют, то до сентября или даже октября у него не будет возможности спастись бегством в Индию, так как только осенью северо-восточный муссон наполнит паруса его кораблей.

Албукерки, конечно же, учитывает все это, но он, видимо, знает нечто большее. В городе есть богатые купцы, не желающие больше мириться с тиранией султана и непомерными налогами, которыми тот их обложил. Они не допустят, чтобы ради него гибли не только их воины, но даже рабы. В то же время многие, подробно расспросив португальских пленных, пришли к убеждению, что значительно разумнее будет не оказывать чужакам сопротивления. Все, что сейчас надо Албукерки, — это победоносная боевая вылазка и немного времени на размышление для сомневающихся. У него самого времени пока предостаточно. В схватку же пойдут проверенные в боях ветераны войн на Малабарском побережье.

Есть основания Допустить, что Фернан ди Магальяйнш командует одним из тех кораблей, которые доставляют а берег ля штурма два крупных отряда солдат под предводительством Афонсу ди Албукерки и Жуана ди Лимы; непосредственно в боях он на этот раз, видимо, участия не принимает. Он будет наблюдать, как люди Лимы совсем недалеко от дворца рубятся с гвардией телохранителей султана, взирающего на сражение го (ГIИЫЫ боевого слона. Он также станет свидетелем того, как Албукерки ворвется по мосту в город, разграбит несколько главных улиц, будет окружен и вырван Лимой из окружения. Потом загружают- ся лодки на берегу, арьергард еще некоторое время противостоит шквалу стрел, которыми его засыпают, пока вторая португальская атака на Малакку не завершается. Ее результатом вице-король определенно может быть доволен. В конце концов, султан был равен и вынужден отступить, но и португальцам еле-еле удалось избежать окружения, и теперь приходится оплакивать не менее чем семьдесят раненых — позже двенадцать человек скончались.

И вот наступает период секретных переговоров, протекающих в атмосфере недоверия и таинственности. В то время как солдаты султана укрепляют валы, а на улицах устраивают ямы-ловушки, самый богатый человек города — купец с Явы, один имеющий шесть тысяч рабов, и другие богатейшие купцы вступают в союз С будущим захватчиком. Они получают охранные грамоты и дают обещание тут же сдаться, как только португальцы достигнут их позиций. Со временем выяснится, что одно предательство стоит другого: Албукерки прикажет после очередной размолвки обезглавить яванца, союзник яванского купца среди населения, исповедующего индуизм, предпочтет самоубийство.

Но пока еще не поставлены печати на охранные грамоты. Наконец 10 августа хорошо вооруженная горстка отважных португальцев расположилась в джонке с высокими бортами, которая была снесена приливом к самому мосту. С джонки, так удачно использованной хитрыми европейцами для своих целей, захватили мост, соединяющий обе половины города. Затем подтащили пушки. Защитники города оказались разделенными на две партии. Одна из них вскоре, как и было оговорено, перешла на сторону португальцев. На левом же берегу реки приходилось с боем брать каждую улицу и каждый дом, несмотря на то что сам султан уже бежал, В результате через несколько дней Албукерки становится хозяином «ключа к островам Пряностей», а те районы города, где раньше проживали малайцы и индийцы, исповедующие ислам, он отдает на три дня на разграбление своим солдатам. Добыча много богаче, чем можно было предположить: порядка миллиона дукатов. Пятую часть награбленного получит король Мануэл, львиную долю — Албукерки, но и Магальяйнш, и другие капитаны могут теперь считать себя состоятельными людьми.

Нельзя переоценить политические и экономические преимущества, полученные их главнокомандующим. Один из важнейших центров торговой сети, простирающейся от Китая до Средиземного моря, оказался в руках португальцев — сделан предпоследний шаг на пути к захвату монополии на торговлю пряностями.

Восточноазиатские правители спешат продемонстрировать свою покорность, например король Сиама, правитель бирманского Пегу, малайские князья Суматрьт и Явы.

Португальцам не понадобилось много времени, чтобы начать осваивать из Малакки подступы к Дальнему Востоку. Как сообщает португальский историк Оливейра Маркеш, уже в 1513 году некий Жоржи Алвариш плавал будто бы в Китай. По другим источникам, этой славы удостоился Дуарти Коэльу, который в 1516 году побывал на побережье Вьетнама, а на следующий год достиг Жемчужной реки (Гуанчжоу) у Кантона. Достоверно известно, что Фернан Периш ди Андради прибыл в 1517 году с эскадрой торговых судов в Кантон. Еще в год взятия Малакки Дуарти Фернандиш появился в Сиаме, а о первом проникновении на острова Пряностей речь впереди.

На одно обстоятельство, однако, хотелось бы сейчас особо обратить внимание. При всем восхищении, какое должны у нас вызывать смелые, полные лишений исследовательские плавания тех моряков, нельзя упускать из виду, что эти путешествия ни в коей мере не были отважными «шагами в неизвестность», а, напротив, основывались на знаниях азиатских купцов-мореходов. Вашку да Гама использовал в переходе из Малинди в Каликут местного лоцмана, Дьогу Лопиша ди Сикейру сопровождали в Малакку опять же индийцы, и вряд ли можно было бы так целеустремленно осуществлять плавания на Молукки, если бы не помощь индийских и малайских лоцманов. Значит, все эти предприятия не идут ни в какое сравнение с начинанием Магеллана.

Сейчас, видимо, настал подходящий момент сказать несколько слов о дальнейшей судьбе главнокомандующего, которому тогда подчинялся Магальяйнш. Афонсу ди Албукерки после падения Малакки стал проводить политику, уже проверенную на деле. Он раздает права вершить суд и управлять землями сговорчивым местным вельможам, чеканит монеты и строит крепость из камней ближайшей каменоломни. Потом он плывет с четырьмя кораблями и с тремя сотнями солдат в гавань Гоа, осажденную восставшими. В пути с ним приключается самое большое в его жизни несчастье: корабль терпит крушение, все награбленное добро исчезает в пучине вод, среди прочего шесть гигантских бронзовых львов, выбранных Албукерки для украшения своего надгробия. Сам вице-король, взобравшись на плавучие обломки, едва сумел избежать гибели в пучине волн, чего ему могли пожелать многие. Ведь сотни людей, рассчитывавших на долю от этого богатства, оказались обманутыми. Оно буквально уплыло у них из рук, и все задавались вопросом, почему добыча не была поделена сразу в Малакке. У Албукерки, конечно, на то были веские причины, так как однажды у Ормуза капитаны бросили его в беде, получив свою долю добычи.

Непоколебимо стремится он в Гоа, разбивает восставших и через три года (1515) завершает свои военные походы окончательным покорением Ормуза и его торговых рынков. Смерть настигла его в пути из Ормуза в Гоа.