Владимир Динец - Ветер в траве

Владимир Динец.

Ветер в траве

1. Ярлык на княжение

Сколько волка ни корми, у медведя все равно толще.

Из окна нашего офиса, расположенного на пятнадцатом этаже, открывался роскошный вид на центр Москвы. Лес домов, похожих издали на причудливые серые скалы, уходил за горизонт, над которым, словно дым вулканов, клубились выбросы ТЭЦ. С севера одна за другой надвигались грозовые тучи, и пыльные улицы нежились под душем коротких ливней. Шелест автомобильных шин по мутным лужам сливался в несмолкающее шипение. Никого из начальства в комнате не было, и я, оторвавшись от экрана компьютера, долго смотрел на прочерченный полосами дождя пейзаж.

Совсем другая картина стояла перед моими глазами. Спокойная, слегка холмистая, выжженная солнцем степь, легкий намек на силуэты дальних гор в полуденной дымке, убегающая вдаль колея, пропахший полынью ветер…

Звонок телефона вернул меня с равнин Монголии в Центральный административный округ.

— Совещание, — бесцветным голосом сообщила секретарша начальника.

Когда я вошел в кабинет, там уже собрался весь наш коммерческий отдел.

— На повестке дня совещания, — сказал начальник, — один вопрос: об обеспечении сотрудников отдела проездными на метро.

Всем нам приходилось постоянно ездить по городу с различными поручениями, и для этого фирма предоставляла нам машину с шофером. Два месяца назад мы предложили руководству выдать нам проездные на метро: во-первых, днем до многих мест на метро добираться быстрее, во-вторых, фирма сэкономит на аренде машин и бензине.

Начальство обсуждало эту проблему месяц, но решить не смогло и обратилось к Генеральному Шефу, который руководил работой компании из Брюсселя. И вот, наконец, Генеральный Шеф вынес вердикт.

— Проездные будут закуплены, — сообщил нам начальник, — но пользоваться ими вы будете только для служебных поездок, а в конце рабочего дня будете сдавать под расписку.

Мы переглянулись. Конечно же, на таких условиях лучше разъезжать в служебной машине, чем давиться в метро.

— Владимир Леонидович, останьтесь, — бросил начальник, когда все стали расходиться. Я остался.

— На вас поступают жалобы, касающиеся вашего морального облика, — сообщил он.

«Кто-то стукнул, — лихорадочно соображал я, — но о чем? Последний месяц вроде ничего такого не было…»

— На вечере, посвященном дню рождения Генерального Шефа, вы рассказали двум сотрудникам неприличный анекдот!

Тут я вспомнил. Анекдот был следующего содержания:

Муж приходит с работы и говорит жене:

— Сегодня у нас проводили психологическое тестирование.

— А что это такое? — спрашивает жена.

— Да всякие дурацкие вопросы задавали, неприличные, даже повторять стыдно.

— Ну какие, например?

— Ну, меня вот спросили, не был ли я в детстве онанистом.

— И что ты ответил?

— Я, конечно, ответил, что всегда был только коммунистом…

— Идиот! А если завтра онанисты к власти придут?

Начальник не стал цитировать анекдот, но предупредил меня, что при повторении подобных непристойных выходок, порочащих честь и достоинство сотрудника компании, я буду немедленно уволен.

Вернувшись на рабочее место, я стал было обдумывать проблему охраны чести и достоинства, но случайно взглянул в окно и мгновенно очутился снова в монгольской степи. Монголия не зря занимала мои мысли. Это уникальная страна, особенно с точки зрения натуралиста.

Еще несколько веков назад через всю Евразию, от Венгрии до Маньчжурии, тянулась широкая полоса степей. По ним кочевали бесчисленные стада диких зверей и всевозможные племена, постоянно воевавшие между собой. Время от времени какое-нибудь племя наезжало на земли оседлых народов и становилось известно историкам: так «повезло» гуннам и древним тюркам.

Первым, кто навел в степи порядок, был Чингисхан. При его правлении Великая Степь из театра бесконечных военных действий превратилась в процветающую империю с прекрасными дорогами, высокой культурой и твердой законностью. Многие соседние страны добровольно становились вассалами монголов, чтобы обеспечить себе безопасность и доступ к торговым путям. Таким образом, например, многие русские княжества сумели спастись от военной угрозы с Запада. Собственно говоря, именно монголы покончили с феодальной раздробленностью Руси и сделали ее единым государством. Русские историки отплатили им черной неблагодарностью, объясняя все беды последующих семисот лет «ужасной катастрофой, принесенной нашествием несметных монгольских орд». В действительности же монгольское войско было совсем небольшим, а потери русских — намного меньше, чем при регулярных княжеских усобицах.

Благодаря Чингисхану вновь ожил Великий Шелковый путь, забытый много веков назад, и стали возможными путешествия из Европы в Китай. Дороги были оснащены колодцами, почтовыми станциями для смены лошадей, караван-сараями для комфортабельного ночлега. Поэтому ездить можно было очень быстро: когда Александр Невский отправился в Каракорум, тогдашнюю столицу Монголии, за ярлыком (разрешением) на княжение в Новгороде, весь путь туда и обратно он проделал за год — фантастически короткое время по тем временам. В числе туристов был и Марко Поло, оставивший нам подробное описание Каракорума — роскошного мегаполиса, обители поэтов, художников и ученых со всей Азии. Прикосновение к великолепной культуре Монгольской империи обогатило не только отсталые страны вроде Руси и Венгрии, но и древние культурные центры — Китай, Средний Восток, а позже Индию.

Монгольская империя вскоре распалась, а через несколько столетий степь оказалась поделенной между двумя новыми империями: западная часть досталась Российской, а восточная — Манчжурской. Надо сказать, что запад и восток Великой Степи существенно отличаются. На западе, в степях Украины, России и Казахстана, зима многоснежная, а лето сухое и жаркое. На востоке, в Монголии и северном Китае, зимой снега совсем мало, зато летом то и дело идут дожди. Такой климат гораздо благоприятнее для травоядных — диких и домашних — поэтому и диких зверей, и скотоводов на востоке всегда было больше. Не случайно завоеватели всегда приходили с востока Степи на запад, а не наоборот.

Степи, доставшиеся Российской империи, ждала печальная судьба. Сначала там истребили всех диких копытных, а потом и вовсе распахали всю территорию, так что настоящую степь теперь можно увидеть только в нескольких маленьких заповедничках. Монгольским степям повезло больше: они остались практически нетронутыми, и там до сих пор неплохо сохранилась дикая фауна. Сейчас Монголия — единственное место в мире, где можно увидеть обширные пространства настоящих степей умеренного пояса. Ведь прерии Северной Америки, пушта Венгрии и пампа Аргентины тоже давно освоены и превратились в сельскохозяйственные земли. А кроме степей, в Монголии есть еще прекрасные пустыни, дикие горы, роскошные леса и замечательная кочевая культура, во многом оставшаяся неизменной со времен Чингисхана…