Карл Май - По дикому Курдистану
– Отсюда мы сможем увидеть эту свечу?
– Да. Но сейчас она будет без всякой пользы гореть, ведь до полуночи еще далеко.
– Тем не менее я попытаюсь. Вот поводок, держи собаку, положи ей руку на голову.
Я взял свечи и зашагал вперед. Волновался изрядно, и это неудивительно – ведь сейчас решится главное: проникну или не проникну я в тайну, окружавшую этого «духа». Собственно говоря, саму суть я уже, вероятно, знал.
Подойдя к стене, я заметил пещеру, вход в которую был настолько узким, что в него мог протиснуться только один человек. Прислушавшись и ничего не услышав, я зажег одну из свечей и поставил ее на пол пещеры. Это не вызвало затруднений: свеча у основания была достаточно широка.
Я вернулся к Ингдже, говоря себе, что для человека, верующего в эту чертовщину, требуется изрядное мужество, чтобы в полуночный час взобраться на гору и общаться с духом.
– Свеча зажжена. Теперь подождем, пока она не погаснет, – сказала Ингджа.
– Нет ни малейшего ветерка, и если пламя погаснет, то это верный знак того, что там Рух-и-кульян.
– Смотри! – схватила меня девушка за руку. – Она погасла.
– Тогда я иду.
– Я буду ждать тебя здесь.
Я снова подошел к пещере и, нагнувшись, попытался найти свечу – ее не было. Я был убежден, что дух находится сейчас совсем неподалеку, в боковой нише, чтобы слышать каждое слово. Другой просто высказал бы свою просьбу и удалился; я же намеревался совершить иное.
Я вошел на два шага вглубь пещеры.
– Рух-и-кульян! – крикнул я вполголоса.
Никакого ответа.
– Мара Дуриме!
Снова никакого ответа.
– Мара Дуриме, иди сюда и не бойся; я никому не выдам твоей тайны. Я – хаким из Франкистана, который исцелил твою правнучку, а сейчас должен срочно переговорить с тобой.
Я не обманулся в своих ожиданиях – сбоку послышался шорох, словно кто-то ошарашенно поднялся с земли; но только через несколько секунд я услышал ответ:
– Ты действительно хаким, эмир из Франкистана?
– Да. Доверься мне! Я догадался уже, что ты и есть этот Рух. Я не выдам твоей тайны.
– Голос-то твой, но я не вижу тебя.
– А ты испытай меня: спроси о чем-нибудь, что знаю только я.
– Ладно! Скажи, что было у того турецкого хакима в амулете, которым он пробовал лечить девочку?
– Мертвая мушка.
– Эмир, это в самом деле ты! Кто показал тебе пещеру?
– Ингджа, дочь Неджир-бея, она ждет меня снаружи.
– Пройди вперед еще четыре шага.
Я шагнул вперед, и меня, схватив за руки, буквально втянули в какое-то отверстие в стене; Мара провела меня еще немножечко вперед.
– Теперь подожди, я зажгу свет.
Через мгновение зажглась свеча, и я увидел перед собой Мару Дуриме, укутанную в широкий плащ, из-под которого мне усмехалось ее костлявое лицо, крайне походившее на череп. Белоснежные косы у нее свисали, как и раньше, чуть ли не до пола.
– Да, это ты, эмир! Я благодарна тебе, что ты пришел. Но ты не должен никому говорить, кто на самом деле является пещерным духом.
– Я буду молчать.
– Что привело тебя ко мне? У тебя есть какое-нибудь желание?
– Да. Я прошу тебя за халдеев, над которыми нависло большое несчастье. Лишь ты, наверное, сможешь его предотвратить. У тебя есть время выслушать меня?
– Да. Садись вот сюда.
Поблизости лежал большой узкий камень, на котором вполне могли уместиться двое. На нем, видимо, постоянно отдыхал «пещерный дух». Мы опустились на этот камень, поставив прежде свечу на его край. Старуха сказала озабоченно:
– Значит, произошло несчастье. Рассказывай, господин!
– Известно ли тебе, что мелек Лизана напал на бея Гумри и взял его в плен?
– Матерь Божья, на самом деле? – вскричала она, явно перепуганная.
– Да. Я сам присутствовал при этом как гость бея, меня тоже вместе с беем брали в плен.
– Я ничего об этом не знаю. Последние дни я задержалась в Хайшаде и Бириджаде и только сегодня пришла сюда.
– Теперь курды-бервари находятся прямо перед Лизаном и собираются утром начать сражение.
– О вы, глупцы, любящие ненавидеть и ненавидящие любовь! Из-за вас земля опять окрасится в красный цвет от зарева пожаров, а воды рек покраснеют от крови. Рассказывай, господин, рассказывай! Моя власть больше, чем ты можешь предположить; может быть, еще не совсем поздно.
Она слушала напряженно, сдерживая дыхание. Мне на мгновение показалось, будто я сидел рядом со смертью, и тем не менее от этого таинственного, скелетоподобного существа, может быть, зависели жизни сотен людей. Она сидела не шевелясь, складки ее одежды лежали спокойно; но, как только я закончил, она тут же встала.
– Эмир, у нас есть еще время. Ты мне поможешь?
– Конечно.
– Я знаю, что тебе нужно рассказать мне еще и про себя, но это успеется; сейчас же у меня более срочные дела. Пещерный дух долго молчал; сегодня же он будет говорить, сегодня ему придется говорить. Спеши назад в Лизан. Мелек, бей Гумри и раис Шурда должны тотчас же прийти к пещерному духу.
– Они послушаются?
– Они послушаются; они должны послушаться, поверь уж мне!
– Раиса не смогут найти!
– Эмир, если его никто не найдет, то ты сможешь его отыскать; я же знаю тебя! И он должен прийти одновременно с мелеком и с беем или позже. Я буду их ждать.
– Они меня спросят, от кого я получил такое задание. Я им отвечу: «От Рух-и-кульяна». И больше ничего. Правильно?
– Да. Им не нужно знать, кем является пещерный дух.
– Мне прийти с ними вместе?
– Ты можешь проводить их до пещеры, но снова не входи в нее. То, что я должна им сказать, предназначено лишь для их ушей. Скажи им, что они должны войти в пещеру и идти вперед до тех пор, пока не найдут это помещение, которое будет освещено.
– Ты можешь сделать так, чтобы мне вернули оружие и все мои вещи?
– Да, не волнуйся. А теперь иди! Утром мы с тобой снова увидимся, и тогда ты сможешь поговорить с Марой Дуриме столько, сколько тебе будет нужно.
Мы попрощались, и я вышел из пещеры. Вернувшись, я застал Ингджу на том же месте, на котором ее и покинул.
– Ты был там долго, – сказала она.
– Тем быстрее мы должны идти.
– Сперва подождем, пока загорится свеча. Иначе ты не будешь знать, исполнится твоя просьба или нет.
– Она наверняка исполнится.
– Откуда ты знаешь?
– Мне это сказал сам дух Рух!
– О, господин, ты слышал его голос?
– Да, он со мной долго говорил.
– Такого никогда еще не было; ты, должно быть, большой эмир!
– Дух не обращает внимания на такие мелочи, как положение человека в обществе.
– Может, ты еще и видел его?
– Да, я стоял рядом с ним, лицом к лицу.
– Господин, ты меня пугаешь! Как он выглядел?
– О таких вещах нельзя говорить. Идем, ты меня проводишь; мне надо срочно в Лизан.
