Жюль Верн - Таинственный остров
— Ура! — воскликнул Пенкроф. — Мы сделали щедрый подарок Штатам! Ведь мы уже цивилизовали этот дикий остров: назвали все его части, отыскали естественный порт, проложили дороги, провели телеграф, построили верфь, фабрики, мельницу, мосты! Правительству останется только занести его на карту!
— А что, если во время нашего отсутствия остров будет занят кем-нибудь? — спросил Гедеон Спилет.
— Тысяча чертей! — вскричал моряк. — Я предпочитаю в таком случае никуда не уезжать с острова и остаться охранять его! Ручаюсь, что его не украдут у меня, как часы из кармана зеваки!
В течение следующего часа нельзя было решить, идёт ли корабль по направлению к острову или проходит мимо него, хотя он заметно приблизился. Море было спокойно, и корабль мог подойти к острову, не боясь разбиться о скалы у неизвестных берегов.
Около четырёх часов пополудни пришёл Айртон.
Сайрус Смит пожал ему руку и, подводя его к окну, сказал:
— Мы пригласили вас по важному делу, Айртон! В виду острова появился корабль.
Айртон побледнел и вздрогнул.
Выглянув в окно, он вперил взор в горизонт, но ничего не увидел.
— Возьмите подзорную трубу, — сказал Гедеон Спилет, — и посмотрите на корабль: возможно, что это «Дункан», явившийся, чтобы отвезти вас на родину.
— «Дункан»? — прошептал Айртон. — Так скоро?
Эти слова словно против воли вырвались из его груди. Он опустил голову.
Неужели двенадцать лет одиночества на необитаемом острове не казались ему достаточным искуплением вины? Неужели он не прощал себе своих преступлений и считал, что они не прощены ему другими?
— Нет, — сказал он, не поднимая головы, — это не может быть «Дункан»…
— Посмотрите, Айртон, — сказал инженер, — нам нужно знать заранее, «Дункан» ли это, чтобы принять соответствующие меры.
Айртон взял подзорную трубу и посмотрел в указанном направлении. В продолжение нескольких минут он молча вглядывался в горизонт.
— Нет, — сказал он после нескольких минут молчания, — мне кажется, что это не «Дункан».
— Почему вы так думаете? — спросил Гедеон Спилет.
— «Дункан» — паровая яхта, а здесь я не вижу ни малейшего признака дыма ни над кораблём, ни позади его.
— А может быть, он идёт сейчас под одними парусами? — возразил Пенкроф. — Ветер как будто попутный, и вполне возможно, что он бережёт уголь, находясь на таком далёком расстоянии от обитаемой земли.
— Возможно, что вы правы, Пенкроф, — ответил Айртон, — и что яхта идёт с погашенными огнями в топках. Подождём, пока корабль не приблизится к берегу, тогда мы окончательно выясним этот вопрос.
С этими словами Айртон отошёл в глубь комнаты и уселся на табуретку, скрестив руки на груди.
Колонисты продолжали обмениваться мнениями о корабле, но Айртон не принимал больше участия в споре. Все были так взволнованы, что, конечно, о продолжении текущих работ никто и не думал. Гедеон Спилет и Пенкроф были особенно возбуждены. Они нервно шагали по комнате. Герберт был более сдержан, но и его грызло любопытство. Наб один сохранил полное спокойствие — он верил, что хозяин устроит всё к лучшему. Что касается инженера, то тот сидел, погружённый в раздумье.
В глубине души он скорее опасался, чем желал приближения судна.
А корабль между тем понемногу приближался к острову. В подзорную трубу уже можно было рассмотреть, что это бриг европейской или американской постройки, а не малайский «прао», на каких обычно плавают малайские пираты. Таким образом, можно было надеяться, что опасения инженера окажутся неосновательными и появление корабля вблизи острова Линкольна ничем не угрожает колонистам. Айртон, по просьбе инженера, ещё раз посмотрел в подзорную трубу и подтвердил, что это действительно бриг.
Теперь явственно было видно, что бриг шёл на юго-запад. Он должен был вскоре скрыться за мысом Когтя, и, чтобы следить за ним, пришлось бы взобраться на скалы в бухте Вашингтона, невдалеке от порта Шара. Это было тем более досадно, что было уже около пяти часов пополудни и скоро должны были наступить сумерки, а в темните наблюдение станет невозможным.
— Что мы сделаем, когда наступит ночь? — спросил Гедеон Спилет. — Зажжём ли мы костёр, чтобы подать сигнал о себе?
Журналист задал им самый важный вопрос, от решения которого зависела вся дальнейшая судьба колонистов. Несмотря на свои тяжёлые предчувствия, даже Сайрус Смит высказался за костёр. Ночью корабль мог пройти мимо острова, а придёт ли когда-либо другой корабль, это никто не мог сказать…
— Да, — сказал журналист, — придётся дать знать экипажу корабля, что на острове живут люди. Не использовать этой возможности вернуться на родину — значит потом всю жизнь раскаиваться.
Решено было, что Наб и Пенкроф отправятся в порт Шара и там с наступлением ночи разожгут большой костёр, чтобы привлечь внимание экипажа брига.
Но в ту минуту, когда Наб и моряк собирались покинуть Гранитный дворец, корабль неожиданно переменил курс и направился прямо к бухте Союза. Бриг, очевидно, был быстроходным, судя по той скорости, с какой он приближался к берегу.
Поездка в порт Шара была отменена, и Айртона попросили снова взять подзорную трубу, чтобы окончательно установить, «Дункан» это или нет. Дело в том, что яхта лорда Гленарвана также была оснащена, как бриг. Айртон старался разглядеть, есть ли труба между двумя мачтами корабля, находившегося теперь в десяти милях от них.
Лучи заходящего солнца ещё озаряли горизонт, и судно было отчётливо видно. Айртон опустил подзорную трубу и уверенно сказал:
— Это не «Дункан». — И вполголоса добавил: — Это и не мог быть «Дункан»!
Пенкроф снова направил подзорную трубу на корабль. Теперь отчётливо было видно, что это бриг в триста-четыреста тонн водоизмещением со смелыми и изящными линиями, отлично оснащённый и, должно быть, чрезвычайно быстроходный. Но определить, к какой национальности принадлежит судно, моряк не мог.
— На его флагштоке развевается флаг, но я не могу ещё различить цветов, — сказал он.
— Меньше чем через полчаса мы будем это знать совершенно точно, — ответил журналист. — Впрочем, теперь ведь ясно, что капитан судна намеревается пристать к нашему острову. Следовательно, если не сегодня, то самое позднее завтра мы познакомимся с ним.
— А всё-таки, — возразил Пенкроф, — лучше заранее знать, с кем имеешь дело! Я не прочь был бы уже сейчас распознать цвета флага этого молодчика! — И моряк снова взялся за подзорную трубу.
День склонялся к закату. С наступлением сумерек ветер упал.
Флаг брига бессильно повис складками, и теперь было совсем трудно разглядеть его цвета.
