Александр Насибов - Атолл «Морская звезда»

Куранты на городской площади отзвонили три часа дня, когда Сизова появилась у подножия горы Святого Франциска. Отсюда хорошо просматривались улицы, кварталы домов, а главное, две площади, на которые только и мог опуститься вертолет. Были видны и главные объекты наблюдения — церковь и таверна Кармелы. Таким образом, стало возможно не только проследить за посадкой вертолета, но и узнать, куда потом отправятся его пассажиры.

День выдался солнечный, жаркий. Она огляделась в поисках удобного для наблюдения места. Увидела прилепившуюся к склону горы крохотную кофейню — три столика под брезентовым тентом.

Заняла один из столиков, и тотчас из пристройки появился владелец заведения — пожилой китаец в черной шелковой блузе навыпуск и в широких штанах. Неслышно ступая в мягких веревочных туфлях, приблизился к столику. Заказ был мгновенно подан — чашечка кофе и стакан ледяной воды.

— Это все, — сказала Сизова, потому что китаец остался стоять у столика, склонив голову к сцепленным на животе рукам.

— У меня есть на любой вкус… — Он выдержал паузу. — Все самое лучшее. Госпожа будет довольна.

Сизова покачала головой, поняв, что речь идет о наркотиках.

Медленно тянулось время. Кофе был выпит. Сизова выкурила сигарету, зажгла вторую. Еще через какое-то время она хлопнула в ладоши, подзывая хозяина, и, когда тот появился из подсобки, повторила заказ.

— Очень хороший кофе, — сказал хозяин, ставя на столик новую чашку. — У меня самый крепкий кофе и самый лучший гашиш. — Он проявлял настойчивость, потому что не сомневался: женщина ждет, чтобы ее уговорили заказать наркотики.

Сизову стала забавлять настойчивость хозяина заведения. Может, поболтать с ним? В конце концов, они коллеги — у китайца кофейня, а ей принадлежит кондитерская… Но возник отдаленный рокот. Вертолет боком вывалился из-за горы Святого Франциска, описал широкую дугу и пошел на снижение.

— Смотрите! — Сизова улыбнулась китайцу, который все еще торчал у столика. — Очень красивая машина.

Кармела резала в кухне мясо, когда стены таверны затряслись и с потолка на разделочный стол шлепнулся кусок штукатурки. Швырнув нож, женщина выскочила на крыльцо и прокричала проклятия вслед пронесшемуся вертолету. А тот развернулся в центре площади, коснулся полозьями земли.

— Ну, вот и все, — сказал Лашке, когда вертолет улетел и можно было расслышать человеческий голос. — Поздравляем сеньориту с окончанием вояжа.

Подбежала Кармела. На языке у нее вертелись десятки вопросов. Но Лашке предупреждающе поднял руку:

— Разговоры потом. Главное вы увидели — мы живы и здоровы. Дайте нам отдохнуть и поесть.

Переодеваясь у себя в комнате, Луиза поминутно смотрела в окно — знала, что обязательно появится мать. Заметила ее в дальнем конце площади. Но тут же Ловетти постучал в дверь и объявил, что мужчины готовы к обеду.

— Повремените, я одеваюсь! — Луиза шагнула к окну, толкнула одну из створок.

Сизова увидела, как распахнулось окно. Не останавливаясь, поднесла к губам платок — дала понять Луизе, что сигнал принят.

В дверь постучали снова.

— Еще минута, и мы умрем от голода! — прокричал Ловетти.

— Потерпите, — был ответ. — Я занимаюсь косметикой, чтобы предстать перед вами юной и прекрасной!

Первой, кого увидела Сизова, войдя в зал таверны, был падре — встал при ее появлении, сделал приветственный жест.

— Собираетесь обедать?

— Как всегда в это время…

— А я уже тружусь, — священник показал на тарелки с едой. — Моя обычная скромная трапеза… Вчера вы прислали коробку пирожных. Примите мою признательность. Однако стоило ли утруждать себя, беспокоиться?

— Вы благословили кондитерскую при ее открытии. Истекла лишь неделя с того дня, а подсчеты показывают, что уже получена прибыль.

— И солидная?

— Для начала вполне достаточная. Как же я могла не вспомнить о человеке…

Она не договорила, потому что падре вдруг обернулся к входной двери.

— Глядите! — воскликнул он. — Глядите, вернулась эта отчаянная девица!

В течение следующего часа у столика падре, куда подошли Луиза и ее спутники, слышались возгласы удивления и сочувствия. О приключениях в сельве рассказывали Лашке и Ловетти. Луиза лишь изредка вставляла реплики — отшучивалась, когда, по ее мнению, события слишком драматизировались.

Сизова слушала и качала головой. Когда закурила, сумочка, из которой были извлечены сигареты и зажигалка, упала на пол. Поднимая ее, Сизова улучила момент и сунула в туфлю Луизы скатанную в шарик бумажку.

Луиза прочитала записку, когда поднялась к себе в комнату: “Приду ночью. Знак безопасности — раскрытая левая створка окна”. Сожгла записку, подумав при этом, что лучше бы им встретиться не в таверне.

Очень клонило ко сну. Знай она, что встреча сегодня, меньше бы ела. Теперь желудок полон, очень хочется спать…

Постучали. Луиза вяло повернулась к двери. Понимала: мать не станет стучать. Вошел Лашке:

— Поздно, а вы не спите. — Взглядом обшарил комнату. — Почему?

— Сама не знаю… Сейчас лягу.

Оставшись одна, Луиза походила по комнате. Убедилась, что дверь не заперта. Подошла к окну и бесшумно отворила его левую створку. Вот и вся подготовка к встрече. Теперь остается ждать.

Присела к столу, задумалась. Поймала себя на том, что неотрывно глядит на кровать с раскрытой постелью… Решительно пододвинула к себе магнитофон. Это был кассетный “Грундиг” с встроенным микрофоном и гнездами для наушников — подарок Ловетти взамен оставшегося в сельве. Наугад вынула из коробки кассету, вставила в аппарат, нажала клавишу пуска.

…Затворив дверь, Сизова осторожно повернула ключ в замке. Некоторое время глядела на Луизу. Та спала, уронив голову на крышку стола. Рядом стоял уже выключившийся магнитофон.

…Они сидели в темноте, разговаривали шепотом, держа перед собой одеяло, — комнаты Ловетти и Лашке находились за противоположной стеной, и одеяло было дополнительной преградой для звука.

Сизова включила фонарик, из-под крышки пудреницы извлекла многократно сложенный бумажный лист.

— О подвигах по спасению двух прохвостов расскажешь после, у нас с тобой мало времени. Сперва ознакомься с этим.

Луиза придвинула бумагу, быстро взглянула на мать:

— Это их сегодняшний диалог? Как удалось поймать?

— Радист слушал эфир непрерывно…

Радиоразговор Лашке и падре приводится с сокращениями.

Лашке. Что с Аннели? Как там дела?

Падре. Они израсходовали почти весь материал.

Лашке. Включая тот, что привез Ловетти?

Падре. Из пятнадцати единиц в работу пущены девять. Остальные попытались самовольно покинуть объект. Выражаюсь достаточно ясно?