Самый Лучший Ветер - 3 - Артём Сергеев
Глава 23, в которой герои приближаются к истине
И вот я снова сидел на крыше грузовика, курил и смотрел в небо, где луна и звёзды уже начали терять свой зеленоватый оттенок, переходя в привычную синеву. Красиво было, чего уж там, и я невольно любовался звёздным куполом странного оттенка, размышляя о том, что иногда можно менять цвет неба под настроение, просто потому что можешь и для красоты, даром что красный цвет видеть в небе я всё же поостерёгся бы. Хотя, как предупреждение кому-нибудь, как напоминание о бренности бытия, может очень эпично выйти, и это надо будет запомнить. Степняков пугать, например — перед ежегодным набегом сделать им из облака в небе лошадь-скелет, луну рогами украсить, багрового цвета добавить, да чтоб звёзды кровавыми слезами выглядели, и пусть только попробуют не признать это плохой приметой.
Вокруг стояла всё та же тишина, но теперь, когда я понимал, почему и отчего так тихо, мне это уже не очень-то и нравилось. Так, наверное, Древние жили, не обращая никакого внимания на спокойный и от этого безжизненный в своём спокойствии, без души, мир вокруг себя, просто привыкнув к нему, без опаски и без уважения.
— И это стало им хорошим уроком! — с этими словами я, докурив, полез закапывать бычок в землю, отчего-то стало стыдно бросаться им с высоты, после таких-то мыслей.
До часа икс было уже недалеко, Арчи спал под собственным заклинанием как младенец, экипаж нашего эпичного грузохода тоже, лишь только мы с Прошкой неустанно бдили за округой в четыре глаза. Я иногда тихонько поглядывал в его сторону, он в мою тоже, когда думал, что его никто не видит. Вообще довольно цепкий и ответственный тип, какой-то слишком взрослый для их племени, что ли, вот только куда бы его пристроить… Да найду куда, не время сейчас об этом думать.
Гномы в башне, кстати, не расслаблялись, но со стороны, глазами если смотреть, всё у них было тихо. Спала примерно половина личного состава, остальные бодрились и вообще сидели в полной боевой готовности, сумели мы их насторожить. Скорее всего, не только мы, недавние события, заставившие их бросить гостиницу, безмятежному сну никак не способствовали. За мной смотрели во все глаза, но и обстановку вокруг не упускали из виду, молодцы. И не просто так наблюдали, а через охранные амулеты и обереги, да такие хорошие, что колдун средней руки глаза отвести им бы не смог.
Арчи всхрапнул было, завозился, и проснулся совершенно самостоятельно, уже бодрым и готовым решительно действовать, в правильном настроении и кристально ясным сознанием. Я видел, что он провернул сам с собой один хитрый фокус, за отведённые ему половину часа, в лечебном сне, сумев взбодрить свой организм и вывести его на пик формы.
— Научишь потом? — завистливо шепнул ему я, когда он, пошатываясь и изображая сонного, вновь протопал мимо меня в кусты. Тот мимоходом шлёпнул меня по лбу ладонью, и по телу, начиная с ног, пробежала волна ледяной безжалостной бодрости, закончившаяся в голове взрывом, вынесшей из неё всё лишнее, все тревоги и сомнения, оставив лишь ясное сознание и желание действовать. Причём настолько сильное и уверенное, какое иногда возникает по синей лавочке, когда тело требует подвигов, женской компании и ещё выпить, такое же твёрдое и сметающее всё на своём пути.
— Точняк, — прошептал я сам себе под нос, удивляясь своим недавним терзаниям и размышлениям. — Чего ждём? Самое время пощупать их за тёплое вымя, а то расселись там…
Я одним жестом подозвал к себе Прошку и затеял быстрый инструктаж, домовёнок был очень смышлёным и внимал мне усердно, с понятием, не то что некоторые бестолковые подопечные Ерша Потапыча.
— Мы пойдём, — я чуть дёрнул головой в сторону башни, — а ты здесь за часового, понял? Если будет тихо, экипаж не буди, но и спать много не давай. Если же начнётся шум или тебе просто покажется, что что-то не так, поднимай их сразу, без сомнений. Вполне может случится так, что уходить им надо будет быстро, а в таких делах каждая минута на счету, понял? Объяснить сумеешь?
— Разбудить смогу, — неуверенно пропищал Прошка, — объяснить нет! Они ж меня не видят, а если и увидят, то не поймут!
— Поймут! — успокоил я его и проделал над ним примерно то же самое, что сотворил Арчи над домовыми в тот раз, когда Кирюху приняли в экипаж, только обошёлся без всяких видимых движений и колдовских затейливых пассов со вспышками света, но получилось не хуже. Прошка стал видимым в обычном мире, да ещё на мою магию наложилась его природная уверенность и основательность, на пару дней точно хватит, а там как пойдёт.
На всякий случай вырвал из блокнота, всегда обитающего в моём нагрудном кармане, лист, и несколькими фразами набросал для Сани короткое объяснение и порядок его действий в случае чего, извинившись перед ним на всякий случай. Сложил лист в несколько раз и сунул домовёнку в цепкие лапки, наказав первым делом отдать записку старшине. Прошка, преисполнившись важности и чему-то обрадовавшись, бережно спрятал её под свой лапсердак и поклонился мне, давая понять, что всё исполнит в точности.
— Готов? — Арчи терпеливо, оказывается, дожидался конца инструктажа, стоя за моей спиной, но не мешал. Я дёрнулся от неожиданности и прислушался сначала к себе, а потом к обстановке вокруг. Я был готов как никогда, холодная решимость заполнила меня, в округе по прежнему царила тишь да гладь, а вот гномы зашевелились, что-то учуяв, но было уже поздно.
Магия во мне только и ждала осознанного согласия на действие, моментально выплеснувшись наружу, как тогда, в Новониколаевске, не оставив времени на обдумывание или хоть на какую-то реакцию, на выбор целей для удара. Осторожничать и в самом деле было ни к чему, это был классический оверкилл, таким странным древним термином в дружине называли избыточное применение оружия по слабому противнику, не оставлявшее тому даже тени шанса на спасение.
Небо вновь окрасилось изумрудной зеленью, надо уже что-то делать с этой своей визитной карточкой, по траве и по кустам засновали злые искорки электрических разрядов, Прошка взвизгнул и шмыгнул под машину, которая, на удивление, достойно выдержала мой удар, сумев защитить своих пассажиров. Скорее всего, я не воспринимал их как врагов и не бил по ним прицельно, но всё равно хорошо, когда
