Сергей Другаль - Мир Приключений 1990 (Ежегодный сборник фантастических и приключенческих повестей и рассказов)
— А как же помолвка? — растерянно, упавшим голосом спросила Вольская-Валуа. — Гости, стол?..
— Считайте, я буду среди вас. — Виленский обнял Полину Семеновну за плечи. — Всем своим существом!.. Поднимите бокалы за наше с Ниночкой будущее счастье…
— Сергей Николаевич, — осторожно напомнил Зайцев, показывая на часы. — Самолет могут задержать на пять — десять минут, но не больше…
— Едем, сейчас едем, — кивнул Виленский. — Не огорчайтесь, Полина Семеновна, мы в Москве такой пир закатим! А сегодня от моего имени поблагодарите всех тех, кто придет в этот дом. И запомните: помолвка не отменяется. Ни в коем случае!
Полина Семеновна понимающе кивнула.
Виленский на прощанье обнял тетку невесты и расцеловал в обе щеки.
— Не знаю даже, как вас благодарить, — сказал он прочувствованно. — За все, за все! И не говорю “прощайте”… До самого скорого!
Полина Семеновна поцеловала его в лоб, попрощалась с Зайцевым и, как только захлопнулась дверь, бросилась к окну.
Виленский с референтом сели в длинный черный лимузин. Машина тут же сорвалась в места…
Вечером, в назначенный час, собрались гости. Нина была в новом вечернем платье. Сели за стол. Рядом с невестой символически был поставлен стул, а на стол — прибор для временно отсутствующего жениха. Торжество прошло по задуманному плану (правда, без ремизовского сюрприза). Внезапный вызов Сергея Николаевича в Москву для выполнения спецзадания в какой-то степени даже придал всему элемент значимости и необычности…
Когда Игорь вернулся со вступительного экзамена по математике и рассказал матери, что там произошло, Валентина Павловна не удержалась и поспешила к Мажаровым.
— Я ваша должница на всю жизнь! — облобызала она Нину.
— Сдал, да? — порадовалась вместе с соседкой девушка.
— Только благодаря вашему жениху! — воскликнула Валентина Павловна. — Но сколько пережил мой мальчик за каких-то полтора часа! Кошмар! События развивались прямо-таки драматически…
— Ну да? — охнула Мажарова.
— Нет, вы только послушайте, — продолжала Крюкова. — Значит, берет Игорек билет. Труднейшие вопросы. И задача черт знает какая сложная. Игорь садится готовиться к ответу. Волнуется — ужас!
— А вы его предупредили? — перебила соседку Нина.
— Что вы, зачем это! Не дай бог, проговорился бы ненароком другим абитуриентам!.. Так вот, потеет он над задачей… Тот самый Гаврилов несколько раз подходил к нему, стоял, смотрел, что мальчик делает. Манера у него такая. Следит, чтобы не пользовались шпаргалками. — Валентина Павловна вытерла платочком вспотевшие ладони — так она до сих пор была взволнована.
— А дальше?. — нетерпеливо спросила Мажарова.
— Короче, задачу Игорек до конца так и не решил…
— Как это?
— Говорит, заклинило… А все уже ответили. Он один сидит в аудитории… В это время профессора Гаврилова вызвали к ректору… Экзамен принимают двое, понимаете? И тот, другой экзаменатор, тот, что помоложе, говорит: хватит, мол, думать, иди отвечать… Ответил Игорь на первый вопрос, подает решение задачи. И вы представляете, экзаменатор ставит Игорю двойку…
— Двойку? — ужаснулась Нина.
— Самую натуральную!.. Тут возвращается профессор Гаврилов и спрашивает: “Ну как?” Игорь сквозь слезы ответил, что завалил. Гаврилов взял листок с решением задачи… Ну а дальше — как в сказке… Гаврилов сказал, что хотя Игорь и не завершил задачу до конца, но нашел очень оригинальное, смелое решение… Представляете? И собственной рукой переправил двойку на пятерку!.. Все говорят, что с Гавриловым такого еще не бывало! — Крюкова подмигнула Нине. — Но мы-то знаем, в чем дело! И какой аргумент нашел, а? Вот что значит звонок ректору от самого Сергея Николаевича!
— Ну и хорошо, — сказала со вздохом облегчения Мажарова. — Главное, все закончилось благополучно.
— Не то слово! Прекрасно! А ведь на математике отсеялось больше половины абитуриентов!.. Ниночка, милая, пойдемте к нам! Это событие необходимо как-то отметить…
— Я бы с удовольствием, — сказала Мажарова, — но жду звонка от Сергея.
— Передайте ему от меня самый сердечный привет! Вы не можете себе представить, как я благодарна ему. Я же мать!
— Будем надеяться, что и остальные экзамены Игорь сдаст на “отлично”.
— Я теперь не сомневаюсь в этом. — Валентина Павловна многозначительно посмотрела на Мажарову и вдруг хихикнула: — Вашими молитвами.
Нина допоздна просидела возле телефона, но звонка из Москвы так и не было.
Виленский не позвонил ни на следующий день, ни на третий, ни на десятый. С тех пор как его вызвали внезапно в столицу, от Сергея Николаевича не было никаких вестей. Но Нина ждала. Ждала на работе, ждала дома, никуда не отлучалась по вечерам.
Полина Семеновна первое время говорила:
— Нечего изводить себя. Смотри, на кого ты стала похожа: похудела, глаза провалились… Ты должна быть в форме! Пойди погуляй, отвлекись…
Но Мажаровой казалось, что стоит только отлучиться — и именно в этот момент позвонит Виленский.
Шли дни, а от жениха не было ни слуху ни духу.
Вольская-Валуа начала потихоньку ворчать:
— Хоть бы открыточку прислал… Всего два слова…
Теперь, отправляясь в магазин или на рынок, она все чаще вздыхала, говоря при этом:
— Пора бы Сергею объявиться…
Это был намек на то, что с деньгами у обеих было весьма туго: помолвка потребовала солидных расходов.
А когда Нина в день получки вернулась совсем пустая (зарплата ушла уа покрытие долгов), Вольская-Валуа не сдержалась:
— Обижайся не обижайся, а мне все это не нравится. Так порядочные люди не поступают… Ел, понимаешь, на наш счет, пил…
— Что за мещанские разговоры! — перебила возмущенно тетку Нина. — Вы не имеете права!
— Имею! — в свою очередь перебила племянницу бывшая наездница. — Может, у него и бешеные деньги, а я тебе последние отдаю! Он, поди, сейчас черную икру трескает, а мы с тобой на макаронах сидим, копейки считаем!.. Мог бы, между прочим, подкинуть, когда уезжал…
— Так ведь Сережа предлагал, но я отказалась… Я же вам рассказывала…
— Тоже мне гордячка нашлась! — фыркнула Вольская-Валуа.
— А кто меня учил: не мелочись! На такого жениха надо, мол, поставить все, что есть! Кто, а? — упрекала тетку Мажарова.
— Ладно, ладно, — несколько поостыла та. — Что теперь говорить…
“До чего же мы рабы ничтожных бумажек! — с отчаянием думала девушка. — Надо жить так, чтобы не они властвовали над нами, а мы над ними… Так говорил и Сережа…”
Но как обрести эту желанную свободу, эту власть, Нина не знала. Но хотела. И ради этого была готова на что угодно.
