Леонид Млечин - Поединок (сборник). Выпуск 14
— Не видела. Перестал стучать, и все. Детей до утра успокаивала. В школу отправила. Арсланбек в пятый ходит, а Зульфия — в седьмой.
— А к трупу там, на шоссе, вы не подходили?
— Какой еще труп? Какое шоссе? Никуда я не ходила. Собралась в магазин, а тут вы...
— Больше не будем вас беспокоить. Позже следователь вас допросит.
Другие жильцы поселка ничего рассказать не смогли.
В восьмом часу утра Дорохов завез следователя в прокуратуру и вместе с Антоновым направился в управление.
Зашли к ответственному дежурному, передали сведения для суточного рапорта и направились было к себе, но раздался телефонный звонок.
— Вас, товарищ полковник, судебно-медицинский эксперт.
— Александр Дмитриевич, у тебя есть машина? — спросил Сироткин. — Пришли за мной срочно, я тебе кое-что покажу.
— Что именно?
— Приеду — увидишь...
— Хорошо. Посылаю за тобой Антонова.
Полковник поднялся к себе в кабинет. Решил, пока еще не собрались сотрудники, набросать план первичных действий по розыску убийц Кошкина. Придвинул к себе стопку чистой бумаги, написал несколько строк о том, что нужно сразу же ориентировать все районы, и задумался:
«Мог Кошкин, по-хулигански ломившийся в дом Галиевых, пристать к какому-либо прохожему и тот расправился с ним таким страшным образом? Мог... но, разумеется, не каждый способен на такое. Кроме того, нужно при себе иметь этот «кинжал милосердия», ну, на худой конец, стамеску. Иметь — это еще одно, но пустить в ход, сознавая, что совершает убийство, совсем другое. Где же искать этих убийц или убийцу? Среди местных жителей или он живет где-то дальше, за новым поселком? А может быть, в городе? Был у кого-то в гостях, возвращался домой, а тут Кошкин пристал... Почему сам-то убитый ночью оказался за десяток километров от своего дома?» И Дорохов записал: «Выяснить, не было ли в поселке у кого-либо вечеринок, к кому приходили гости. Когда разошлись? Со всеми переговорить. Может быть, среди таких лиц окажутся очевидцы...» Взглянул на часы, увидел, что уже начало девятого, и представил, как через час-полтора нераскрытое убийство начальство всех рангов возьмет на контроль и ему придется только крутиться, докладывая, что сделано и что будет предпринято в дальнейшем... Невеселые раздумья прервало появление Антонова и Сироткина. Эксперт быстро сиял пальто, уселся в кресло, из жилетного кармана достал небольшой пакетик и, прежде чем развернуть его, запальчиво произнес:
— Там, на месте преступления, вы ошиблись, мои дорогие друзья, в определении оружия, которым ранили Кошкина. Вы считаете, что это кинжал или отвертка, а я утверждаю, что вы ошиблись, товарищи криминалисты.
Полковник переглянулся с Антоновым, а тот только пожал плечами. Оба отлично помнили, как именно Георгий Михайлович определил вид оружия. А доктор продолжал:
— Ладно, не буду вас упрекать в ошибочном диагнозе, с каждым может случиться. Вы лучше взгляните, что я извлек из раны этого несчастного, — и развернул пакетик.
На бумаге лежал небольшой кусочек металла, меньше кубического сантиметра, с ровными непотускневшими боковыми срезами.
— Рана неглубокая, полагаю, огнестрельная, и этот кусочек свинца использовался как снаряд. Но самое главное, что я вам скажу, — Сироткин сделал паузу, взял со стола Дорохова лист бумаги, быстро набросал фигуру человека и на шее сверху вниз и влево провел линию. Взглянул на склонившихся над рисунком слушателей и объяснил: — Раневой канал идет сверху резко вниз и чуть левее... Утверждаю, что ранение нанесено Кошкину, когда он стоял правым боком к стрелявшему, а тот находился значительно выше Кошкина.
— Что же, в него стреляли с крыши? — удивился Антонов.
— Может быть, из кузова автомашины...
— Подожди! — остановил Сироткина полковник. — А если в него выстрелили, когда он лежал?
— Тогда входное отверстие было бы прикрыто скулой и челюстью, а на них нет ранения.
— Из чего же в него стреляли? Я не охотник и не баллист и никак не пойму, какое это оружие, — спросил Антонов.
— Я тоже не пойму, уважаемый Николай Иванович, хотя охотой занимаюсь с детства, — Сироткин задумался.
Полковник быстро убрал со стола бумаги, надел пальто:
— Николай Иванович, вы не видели, наша машина еще не пришла?
— Видел. Во дворе.
— Тогда давайте так: забирай, Георгий Михайлович, свою находку, да не потеряй, вместе с протоколом судебно-медицинского вскрытия вручишь следователю. А тебя, Николай Иванович, — обратился он к Антонову, — попрошу, отвези доктора и мчись в школу, что рядом с поселком. Отыщи Арсланбека Галиева, он учится в пятом классе, и его сестру Зульфию. И вместе с преподавателем поговори с ними. Пусть они расскажут, что произошло сегодня ночью.
* * *Работники уголовного розыска уже собирались в коридоре у кабинета полковника на обычную утреннюю пятиминутку. Дорохов поздоровался и кивнул двум молодым сотрудникам, недавно пришедшим в уголовный розыск:
— Кольцов и Семенов, одевайтесь и ждите меня у машины, поедете со мной.
Зашел к своему заместителю и попросил провести пятиминутку.
— А я беру с собой двух ребят и в поселок...
— Может, сразу туда группу? Там ведь глухо...
— Да нет, все ясно, — улыбнулся Дорохов. — Как говорится, студенческий случай...
— Ничего себе, ясно. Я читал рапорт дежурного.
— Так то в рапорте...
Дверь открыла Сорея Галиева. Открыла, побледнела и отшатнулась:
— Вы опять к нам? Я так и знала. Нужно было сразу самой идти. Да голова разболелась, выпила таблетку, прилегла и заснула.
Полковник прошел на кухню, увидел ведро с углем и нетронутую растопку и вздохнул с облегчением. Взял несколько спичек из тех, что лежали на щепках в тазике, две передал Кольцову, две Семенову, они с недоумением повертели их перед глазами. Видя, что его сотрудники никак не сообразят, в чем дело, он улыбнулся:
— Смотрите, спички не зажигались, а все без головок. Почему?
Когда ответа не последовало, велел пригласить понятых.
— А без понятых нельзя? — умоляюще попросила Галиева. — Я все расскажу, хотела утром, да испугалась...
* * *— Я уже говорила, как вчера ночью пьяный стучал в дверь и кричал: «Открой, открой». Проснулась дочь, разбудила сына, и мы все вместе стали звать на помощь, а хулиган не уходил, постучит-постучит, привалится к стене и стоит. Я не заметила, как Арсланбек ушел на кухню, потом слышу, там грохнуло что-то, я сразу и не сообразила, в чем дело, думала, пьяный разбил окно. Выскочила, вижу — Арсланбек стоит на подоконнике, форточка открыта, и в руке у него самопал, еще дымится, а сын мне говорит: «Я его попугал». Посмотрела в окно, а пьяного нет, ушел. Я еще сказала Арсланбеку: «Молодец, давно бы так». Улеглись спать, а успокоиться никак не могу, все тянет меня заглянуть в окно. Подошла, посмотрела, нет никого. Опять легла. Потом через полчаса вышла в прихожую, приоткрыла дверь, глянула в щель, вижу, кто-то возле крыльца лежит. Страшно мне стало, взяла фонарь, посветила в щелку и прямо зашлась вся с испугу: лежит этот пьяный, а шея вся в крови. Я сначала и не поверила, что это сын его из своего самопала...
