Салфур: Тайны Запретного Леса - Анастасия Бегерус
— Насмешил, — хохотнул Морн, посмотрев на юношу. — Что это за белиберда такая?
— Это ваш родной язык, — неуверенно ответил Бран, оглядываясь на подруг.
Девочки лишь пожимали хрупкими плечами, стараясь выдерживать дистанцию с троллями.
— Наш язык? Да ты явно сбрендил! — вновь усмехнулся Морн, а затем, слегка успокоившись, добавил: — Мы не Морлей и не его треклятые болотные слуги. Мы — высшая раса, раса троллей. Наш язык — не набор дурацких букв. Язык, на котором мы говорим, свободный и чистый.
Бран потупил взгляд, а затем, кивнув на последнюю коробку в руках Агроба, сказал:
— Там, должно быть, подарок от вашей давней подруги Тайзети.
— Неужели? Я совсем не знаю такую, — вопросительно взглянув на юношу, произнес Морн, вырвал коробку из рук Агроба и стал нетерпеливо ее распаковывать. — Записка, — весело сказал он и, достав из коробки маленькую бумажку, исписанную кровью Тайзети, прочел ее содержание про себя. — Надо же! Знаете, эта Тайзети, оказывается, довольно хороший приятель.
Бран нервно заулыбался. Неужели Тайзети хоть в этом не соврала и действительно подарила троллям нечто ценное?
— И что же там? — с опаской глядя на тролля, спросила Ниса.
— О, так вы не знаете? — удивленно подняв брови, переспросил Морн. — Она написала, что с превеликой радостью подарит троллям в качестве откупа от своих прошлых провинностей двух прекрасных дев и одного пылкого юношу.
Ниса открыла рот в изумлении, Арин закричала, а Бран молча смотрел на то, как Агроб с усмешкой берет его под локоть и тащит прямо в центр каменной крепости.
— Нет, нет! — выкрикивала Ниса, пытаясь отбиться от сильной хватки Морна. — Это какая-то ошибка!
— Действительно, — кивнув ей, сказал Морн. — Эта ваша Тайзети слегка ошиблась и вместо двух юношей указала двух прекрасных дев. Не обижайся, парень, мы найдем тебе достойное применение в нашем свободном от воли Королевы леса обществе.
— Юноша? Но я… — хотела было возразить Ниса.
Бран приложил палец свободной руки к губам, вновь велев ей замолчать.
— Так и есть, я юноша, — неуверенно добавила девочка.
— Хотя, честное слово, ты довольно сильно походишь на деву, а потому я нисколько не удивился этой ошибке, — хохотнул Морн и повел детей в центр поселения, туда, где стоял довольно высокий каменный дом. Выглядел он лучше остальных, и Бран сразу догадался, что их ведут к вожаку. Должно быть, к Драйку.
— Не волноваться. Лейла добра. Лейла ждет тролля и тролля младшего, — с воодушевлением сказал Агроб.
— Лейла? Разве мы идем не к вашему главарю? — вопросительно глядя на троллей, переспросил Бран.
— Драйк — наш вожак. Он отправился на охоту с другими братьями и оставил нас за главных, поэтому сперва мы поведем вас к нашей жене, — ответил Морн и стал быстрее волочить Нису и Арин к каменной постройке. — Она на сносях, может нести всякую несусветицу, но покаместь ваше дело — развлекать нашу матку.
— Матку?! — удивленно спросила Арин, сквозь слезы.
— О да, Лейла — лучшая из маток, что когда-либо были у нас в Зерваре. Живет так долго, что сам Драйк в ней души не чает.
Некоторое время подростки молча следовали за троллями. Когда те наконец привели их к дому и открыли дверь в залу, заставили склонить детей головы, но перед этим они смогли увидеть нечто довольно странное.
Прелестная длинноволосая женщина восседала на светло-сером каменном троне посреди висящих над залой шкур диких зверей. Ее живот был настолько огромен и ужасен, что даже несколько слоев тонкого платья, сотканного из цветастых кусочков разномастной ткани, не мог прикрыть уродства ее беременного тела.
— Госпожа, — поклонившись, обратился к ней Морн. — Мы привели пленников.
Русалка удивленно взглянула на каждого из подростков, а затем, махнув тонкой белой ручкой, приказала троллям удалиться из ее покоев, перед этим попросив, чтобы те принесли угощения и питье для ее гостей.
Когда Морн и Агроб отправились по поручению, подростки смогли высвободиться из их жесткой хватки и как следует размять тела.
— Добро пожаловать в Зервар, — оценивающе глядя на каждого из гостей, произнесла Лейла. — Вы, должно быть, люди?
— Так и есть, — кивнув ей в ответ, сказал Бран.
— И зачем вы явились в нашу обитель?
— Мы пришли не по своей воле. Тайзети сказала, что так нужно для того, чтобы спасти… — не успел Бран договорить
Лейла тут же бросилась к нему и крепко-крепко обняла юношу за шею.
— Вас прислали русалки? Неужели они не забыли обо мне? — с радостью в голосе спросила дева и тут же кинулась к каждому, осыпая детей благодарностями. — Я уж думала, что осталась здесь навечно. А вы пришли ради того, чтобы спасти мою душу от этих ужасных страданий? Такие юные, но такие смелые!
Бран ошеломленно глядел на то, как Лейла, ярко улыбаясь, бегает из стороны в сторону, целуя руки девочкам и крепко обнимая его самого.
— Нет, мы… мы… — неуверенно начал он.
Сказав правду, он разочарует Лейлу, тем самым обречет их всех на кару русалки, но иного выхода юноша не видел.
— Мы хотели спасти нашего друга… Девина. Нас прислала Тайзети… За магическими заячьими камнями. Она не представилась, но явно не была русалкой… — неуверенно добавил он.
— Ах вот как! — печально опустив голову, ответила Лейла и, упав на каменный пол, стала громко оплакивать собственную неблагодарную судьбу.
— Все в порядке? — обратившись к ней, спросила Ниса.
— Нет! Нет! Не в порядке! — всхлипывала светловолосая дева, опуская свое миловидное личико в маленькие ладони. — Все просто ужасно!
— Мы можем чем-то вам помочь? — присев рядом с женой вожака Драйка, спросила Арин.
— Нет! Только если убьете меня. Разорвете этот порочный круг! — рыдала русалка, умоляюще глядя на подростков. — Прошу, простите мне мою глупость, но я больше не в силах терпеть это. Не в силах просыпаться от невыносимой боли и рожать на свет этих уродливых созданий!
Ниса и Арин как могли поддерживали русалку на словах, но этого явно было недостаточно. Спустя некоторое время Лейла вновь пришла в себя и, усевшись на каменный трон, стала рассказывать подросткам о том, как оказалась в Зерваре. Девушке было жизненно необходимо поговорить с теми, кто походил на нее саму, высказать все, что лежало, подобно камню, на ее хрупких плечах, и путники, понимающие это, не стали противиться ее воле.
— Элла — моя родная старшая сестра. Она
