Антон Соловьев - Дважды украденная смерть
Доли секунды хватило Олину и Коле, чтобы понять, что к чему. Две гранаты, полетевшие из кузова, не только опрокинули мотоцикл, но и навсегда успокоили его хозяев.
Олин выпрыгнул из кузова. И шофер, и Григорьев были мертвы. Мотор машины, захлебываясь, еще урчал: водитель, видимо, падая, держал носок ноги на акселераторе...
Олин, Коля и директор банка быстро перебросили убитых в кузов. Иван Фомич бросился на сиденье, залитое кровью, дал задний ход и вырулил на дорогу, надавил на газ. Радиатор чадил. Через две-три минуты понял: мотор едва тянет, машина получила свое от пулеметной очереди. И круто свернул на поляку. Едва он завернул за кусты, мотор заглох. «Приехали», — невесело подумал Олин.
Осмотр машины показал: ехать больше было нельзя. Кроме пробитого радиатора, изуродованы были передние колеса, пули прошили бензиновые баки.
Починить неисправности нечего было и думать.
Совещание было недолгим. Олин, как старший, велел Григорьеву и Коле тихо подготовить яму, чтобы закопать самое ценное.
— А я в село схожу. Людей я здесь в этом районе знаю, они помогут... Если ничего не выйдет — кое-что унесем, кое-что зароем, остальное — сожжем...
Иван Фомич ушел. Он хорошо продумал, к кому обратиться. Авдотья Тимофеевна была в его представлении самым надежным человеком.
Он не ошибся. Бабка Авдотья свела его с нужным человеком. Мальчик отвел его в Щербиничи, человек, вышедший на встречу, собрал группу, но... было поздно.
Прокравшись на рассвете, Иван Фомич и его помощники обнаружили: машина была пуста, в кустах лежали забросанные хвоей тела Коли и Григорьева...
Все это рассказал Иван Фомич «Батьке Матвею».
— Тут не просто Тараска с его банками, — сказал Иван Фомич, порывисто поднимаясь. — И Тараску, конечно, выручать надо, но тут дело посерьезней. Я понял тогда еще, что кто-то разгрузил машину. Но кто? Не похоже, чтобы это были немцы... Тогда-то я и решил остаться в этих краях: а вдруг удастся напасть на след пропажи? Ведь кто-то все это прибрал к рукам. И вот эти банки... Ясно, что мальчик, обнаружив тайник, взял то, что его больше всего привлекло: консервы.
Полицаи заставят его повести к тайнику. Мальчик долго не выдержит: это же звери! Сергей примерно знает, где это. Вот там и надо устроить засаду...
Через полчаса полтора десятка бойцов во главе с Олиным вышли из лагеря. Серьга повел их по Тараскиным ориентирам. Еще десять человек пошли в деревню — это на случай, если Тараску все еще держат в амбаре.
Буза не собирался вести Тараску ни в какую комендатуру. Он сам был вроде гестапо. Умел не хуже однопогонников в черных мундирах развязывать языки. Тараску он так резанул ремнем по ребрам, что тот взвыл.
— Говори, где взял банки? Не скажешь, весь ваш род изведу.
Тараска твердил слова:
— В лесу, под кустом.
— Под кустом, говоришь? Вот тебе за «подкустом»...
Буза схватил Тараску за волосы и наотмашь принялся хлестать его по лицу.
— Скажешь? Или я тебя за ноги, да об угол головой?
— В лесу... — прошептал мальчик.
— Что в лесу? Говори! Что там? Тайник?
Тараска кивнул.
— Вот так бы давно, — с удовлетворением сказал Буза. — Показывай, где это.
Он отдал приказ запрягать лошадь, взял оружие.
— Да патронов побольше. Лес он и есть лес... Там всякое бывает.
Тараску положили на телегу. Он сопел разбитым в кровь носом и пытался придумать, что ему предпринять. Где сейчас Серьга? Дошел ли он до партизан? Ведь убьют, гады, если не покажешь.
Дорога, по которой можно было ехать, кончилась. Лошадь привязали к дереву, пошли пешком.
Тараска на всякий случай пошел в сторону от запримеченного места. Буза перехватил худенькую талию мальчика узким ремешком, другой конец намотал на руку — еще сбежит, оголец...
Мысли полицая занимал тайник. Он чуял, что нажива будет большой. Так это кстати сейчас, когда немцы бегут, когда Советы давят как никогда. А с золотишком можно везде устроиться. Пантелеймон знал, что делал...
Тараска не торопился: детским своим умишком он понимал все же, что время работает на него. Чем дольше он будет водить полицаев за нос, тем больше шансов выжить...
Буза заподозрил неладное.
— Ты, гаденыш, нас не морочь. Сейчас на этом ремне вздерну на первом же суку.
— Не могу найти, — захныкал Тараска.
— Найдешь! — Буза дал мальчику подзатыльник, от которого тот полетел на землю.
— Или ты покажешь, или тебе домой больше не возвернуться, — пригрозил Буза.
Но Тараска тоже смекнул, что, если полицай его убьет, то тайника им не видать.
И неожиданно для самого себя вдруг выпалил:
— Если будете драться, вовсе ничего не покажу...
Буза попробовал изменить тактику.
— Ну, а ты подумай, — сказал он почти ласково. — Подумай хорошо. Мы ведь себе не все возьмем, тебе тоже ой сколько достанется!
— Мне надо зайти с той стороны, с которой я заходил. Тогда я лучше пойму.
Посоветовавшись, полицаи согласились. Пришлось опять выйти из леса. Потом пошли тем путем, который действительно проделал Тараска утром. Вот и воронка, в которой он нашел штык. Вот и дерево, где первый раз увидел он белку.
Тараска понимал, что риск очень велик: он невольно может выдать свою нелегкую тайну. Но шел, повинуясь неведомому инстинкту: все равно партизаны должны быть где-то поблизости...
До тайника оставалось совсем немного, как лесную тишину разорвала автоматная очередь. Полицаи попадали в траву.
— Бросай оружие! — раздался грозный оклик.
Рябой и Кутура кинули свои автоматы в ту сторону, откуда донеслось приказание. Но Буза, который шел позади, отполз, таща Тараску, а потом метнулся в сторону. Выхватив «Вальтер» и подняв высоко Тараску, он выбежал на поляну и закричал:
— Если вздумаете подойти, пристрелю мальчишку!
* * *Сергей вел отряд к тому месту, которое описал Тараска. Он снова почти бежал, так что взрослые еле за ним поспевали. То и дело тыкался лицом в паутину, с отвращением сбрасывал ее, но упорно шел и шел...
И тут ему послышалось, что впереди кто-то громко выругался. Серьга вцепился в рукав шедшего за ним Ивана Фомича. Все замерли.
И отчетливо донесся до партизан голос Бузы:
— Ну, вспомнил?
Они шли, не опасаясь, как хозяева: уверены были, что партизан поблизости нет. И как только полицаи показались, Иван Фомич дал очередь из автомата над их головами...
Маневр Бузы привел всех в смятение. Прикрываясь мальчиком, полицай уходил все дальше и дальше. Положение становилось критическим. Любое неосторожное действие могло привести к непоправимым результатам. Все понимали: такие, как Буза, впустую грозить не станут...
Буза, оторвавшись от преследователей, ринулся к тому месту, где оставил лошадь. Мальчика он бросил на плечо и бежал, хромая, не оглядываясь. И хотя партизаны преследовали его по пятам, у Бузы было одно преимущество: угроза лишить ребенка жизни давала ему большой козырь...
