Андрей Бондаренко - Серебряный бумеранг
— Вот вам и ужин! — как мальчишка радовался генерал в отставке. — Седло горного барашка, запеченное над углями походного костра — изысканный деликатес, честное благородное слово! Со мной — не пропадёшь!
Лагерь разбили на берегу узкого и весёлого ручейка, собрали три брезентовые палатки, причём палатка, предназначенная для супругов Орлан, была отнесена вверх по течению ручья метров на семьдесят — от двух других.
— Нам с женой нужно обсудить некоторые неотложные и важные дела, — многозначительно пояснил во время ужина дон Диего.
Сеньора Орлан скромно промолчала, грея озябшие ладони рук о кружку, до краёв наполненную горячим глинтвейном, и задумчиво вглядываясь в даль: на горизонте простиралась высоченная горная цепь Анд, покрытая белыми шапками вечных снегов, над седловиной далёкого перевала к небу величественно поднимался столб белого дыма.
— Это что — стоянка дикого индейского племени? — донна Изабелла, капризно вскинула вверх свою густую чёрную бровь. — Это не очень опасно? Они не нападут на нас?
Мари немного поговорила с катапасе, невозмутимо курившим свою длинную трубку, вырезанную из корневища дерева омбу. Итальянец Пануччи всё же обманул, видимо, по устоявшейся итальянской традиции: Карра говорил на испанском языке более чем плохо, ещё знал с десяток английских и французских слов, а пеоны, вообще, говорили только на своём языке. Поэтому с "обслуживающим персоналом" могла общаться только Мария, владеющая несколькими индейскими наречиями племён аргентинских равнин и парагвайской сельвы, а, как известно, языки всех племён юга Американского континента имеют единую корневую основу.
— Это дымит проснувшийся "огненный язык"! — после общения с катапасе объявила Мари. — Судя по всему, имеется в виду обычный действующий вулкан.
— Вулкан! — радостно захлопала в ладоши впечатлительная донна Изабелла. — Никогда не видела действующего вулкана! Давайте подъедем и посмотрим! Диего! Хочу посмотреть на вулкан! Хочу…
Поток капризных восклицаний сеньоры Орлан был прерван громким тоскливым воем.
— Что это? — запаниковала супруга "экс-сатрапа". — Волки? Сильвио ничего не говорил о волках! Противный итальяшка! Диего, сделай же что-нибудь!
Отставной генерал послушно вскочил со своего места и завертелся на месте, водя стволом своей винтовки из стороны в сторону.
Мари незамедлительно обратилась за объяснениями к Карре, который тоже выглядел слегка озадаченным, но быстро взял себя в руки и снова надел на лицо маску невозмутимости, отвечая на вопросы "сеньоры-гаучо" короткими рублеными фразами и указывая рукой на юг.
— Он говорит, что степных волков и агуаров — красных койотов, здесь быть не может, слишком высоко. А эти звуки очень похожи на боевой клич индейцев-теульче. Только вот это племя обитает далеко к югу, чуть ли не в двухстах пятидесяти километрах отсюда, и в этих местах теульче никогда раньше не появлялись. Он сам очень удивлён и ничего не понимает.
— А кто они такие, эти теульче? — спросил Денис.
— Это очень воинственное и кровожадное племя, — перевела Мария ответ катапасе. — В последние годы промышляют тем, что берут в плен белых людей и освобождают их только за большой выкуп.
— Ну вот, я так и знала! — пафосно заявила донна Изабелла, недовольно встряхнув густой угольно-чёрной гривой волос. — Неприятности в этом мире являются в самый неподходящий момент! Все так и норовят — помешать двум любящим сердцам!
Сиреневые сумерки сменились чёрной бархатной ночью. Высокое небо незамедлительно покрылось неправдоподобно яркими и крупными звездами, возглавляемыми непревзойдённым и великолепным созвездием
Южного Креста. До самого рассвета путешественники по очереди дежурили около жаркого костра, но ничего неожиданного не случилось, угрожающий вой больше не звучал.
На следующий день дорога стала гораздо тяжелей и намного опасней. Приходилось часто преодолевать крутые длинные подъёмы, идти по узким извилистым тропинкам — вдоль бездонных широких пропастей. Мулы — друг за другом — осторожно продвигались вперёд, опустив свои ушастые головы к каменистой земле.
Иногда со снежных вершин спускалась туманная дымка, и мадрина исчезала из поля зрения остальных путников, тогда приходилось двигаться вперёд на звук колокольчиков, закреплённых на лошадиной сбруе. Всё чаще под копытами мулов хрустели буро-красные осколки застывшей вулканической лавы, покрытые разноцветными игольчатыми кристаллами. Вокруг беспорядочно громоздились мраморные утёсы, как будто стремясь вытеснить и оттолкнуть друг друга…
Четвёртый день этого похода сперва ничем не отличался от дней предыдущих: ясное безоблачное утро, крутой часовой подъём, переход через широкую бездонную пропасть по узенькому подвесному мосту, который угрожающе раскачивался под ногами и копытами, долгий переход через гранитное плоскогорье, густо покрытое разноцветными мохнатыми лишайниками, краткий обеденный привал, продолжение маршрута вдоль остроконечного узкого гребня…
Где-то за час до очередной ночной остановки откуда-то сверху снова донёсся громкий, явно угрожающий вой. Денис поднял голову: на плоской площадке гребня, в четырехстах метрах от их каравана, были отчётливо видны три всадника в индейских одеждах. Всадники угрожающе размахивали короткими ружьями и что-то громко кричали, горное эхо любезно разносило их речи по всей округе.
— Ничего не понимаю! — недовольно передёрнула плечами Мари, ехавшая впереди Ника. — Совершенно незнакомое мне наречие, нет ни одного понятного слова, надо спросить у катапасе.
Подошедший Карра был гораздо мрачнее, чем обычно, на его лбу появилась тревожная вертикальная морщинка, в глазах плескался откровенный чёрный страх. Заговорил катапасе, впрочем, подчёркнуто спокойно и где-то даже равнодушно.
— Он говорит, что нет ничего страшного, — перевела Мария. — Теульче просто охотятся на вигоней. Вигонь, она же альпака, безрогая коза с очень длинной и тёплой шерстью. Они, мол, просят, чтобы мы не ходили по северному проходу, не распугивали вигоней. Вот и всё, собственно. Тем более что северный проход нас совсем и не интересует, завтра мы пойдём по тропинке через восточный коридор.
Катапасе опять заговорил, сопровождая слова скупыми жестами.
— Он предлагает остановиться сегодня на ночлег вон на том широком плато, — поведала Мари. — Теульче — очень подлое и злобное племя. Они могут со скал сбросить на нас большие камни. Просто так сбросить. Вследствие природной склонности — к разным гадостям…
Путники разбили лагерь на каменистом плоскогорье, в отдалении от опасных скал. Поужинали варёным рисом, перемешанным с мелкими кусочками форели холодного копчения. Белые путешественники заварили крепкого байхового чая, индейцы же довольствовались традиционным мате, настоянном в тыквенной калабасе с узким серебряным ободом. Рубиновое солнце угрожающе плавилось на горизонте, прячась, время от времени, в свинцово-чёрные тучи.
