Культивация рунного мастера 3 - Сергей Полев
Джино медленно встал. Криво усмехнулся. От осознания всего этого и того, что предстоит сделать, его трясло.
За шестнадцать лет жизни в Луноцвете Гилберт умудрился стать самым близким и одновременно ненавистным человеком для Джино.
— Отец, ты прав. Я хочу жить. И чтобы выжить мне нужна сила, — медленно произнес он.
Это был тяжелый выбор, но он его сделал.
Он отвел руку в сторону.
Замах.
Удар!
Щеку обожгло болью, а тело от полученной атака отшатнуло в бок. Джино со всей дури хлестнул себя по лицу еще раз.
— Такой сын как я, заслуживает хороший порки. Извини, отец. Я не буду пробуждать родословную.
Отхлестав себя по щекам, он выдохнул. Ему вдруг полегчало от сделанного выбора. От того, что не придется убивать отца. От того, что он наконец принял Виктуса и осознал ложь самому себе. А его нынешнее положение в темнице… Не беда.
Найдется другой способ сбежать из нее. Душа аж возрадовалась. Стала воздушной.
Джино уставился на Гилберта пустыми глазницами, улыбнулся. Весело махнул рукой, дескать все будет хорошо.
— Не переживай, отец. Мы найдем другой способ.
Они стояли в сырой темнице и тепло улыбались друг другу.
Как вдруг в груди Джино начал распространяться жар. Сердце вздрогнуло.
Она опять активируется? Нет, только не это. Пожалуйста… Джино в панике попытался отшатнуться подальше от Гилберта, но было уже поздно.
Рука, которой он хотел обнять отца, внезапно наполнилась эфиром. Концентрация энергии была настолько большой, что в воздухе послышался треск как от электрических искр. Ее напряжение чувствовалось даже на кончике языка.
Браслеты из империала блокировали волю узника, но не волю снаружи — из рунной печати.
— Сопляк, три месяца истекли, а ты до сих пор не достиг облачной ступени! Придется мне забрать самого дорогого для тебя человека, — губы Джино криво усмехнулись, против его воли. — Милосердная Селун, прими мое подношение.
Джино с ужасом слушал, что говорит его рот. С ужасом ощущал, что делает его рука. Он был абсолютно беспомощен против рун на груди.
Заряженная энергией рука медленно прикоснулась к Гилберту…
Джино не хотел смотреть, что происходило дальше. Проклятье. Почему отец так спокойно стоит и улыбается?
В ушах звучал этот отвратительный электрический треск.
Через несколько секунд все закончилось. Джино держал фрагмент позвоночника в руке… Гилберт валялся на полу. В воздухе по прежнему звучал этот отвратительный электрический треск.
— А-а-а! Будь проклята эта печать! — прокричал Джино, когда печать раба отпустила его. Он упал на колени.
— Не говори так, сынок. Печать спасла твою жизнь, не стоит ее проклинать, — успокаивающе сказал отец. Его голос звучал слабее чем раньше.
— Но, но… Она же убила тебя, отец!
— Такова моя судьба, пришло мое время. Я ни в чем не виню тебя, Джино, и ни о чем не жалею. Видя твой рост, я со спокойной душой встречусь с твоей матерью.
Джино хотел не согласиться. Хотел как обычно начать спорить с отцом, доказать ему свою правоту. Но с каждой секундой голос Гилберта становился все слабее. Времени оставалось все меньше.
— Отец, я должен тебе кое в чем признаться… — Джино замер в нерешительности, думая над тем говорить или нет дальше. Но так как времени оставалось все меньше, он в конце концов выпалил. — Я не твой сын. Твой настоящий сын погиб во время родов. Моя душа пришла из другого мира и вселилась в его тело, когда городской лорд использовал рунную печать. Прости, что обманывал тебя.
Джино стоял в ожидании разочарования на лице Гилберта.
— Тебе не за что просить у меня прощения, Джино. Я знал об этом. Я догадался об этом, когда ты спросил про другие миры и перерождение душ. И все-равно… ты — мой сын…
Голос Гилберта затих.
— Отец! Отец! — звал Джино, но в ответ лишь раздавалось молчание.
Он хотел заплакать, но не мог. Травмы в глазах оказались слишком сильными, слезные железы были повреждены.
Не в силах даже рыдать, его тело безмолвно сотрясалось на холодном каменном полу.
— Городской лорд, я ненавижу тебя!
* * *
Из-за решетки по-прежнему доносились звуки дождя. Тело Джино замерло в лихорадочной дрожи. Его сердце переполняла боль, которая темными волнами омывала эфирное тело. Под давлением этих волн и лихорадочной дрожи тело Джино необъяснимо менялось. Оно вибрировало, трещало и скручивалось…
Из него то и дело выходили густые клубы черного эфира…
Глава 58
Высоко в небе над Луноцветом вздрогнула желтая звезда. Она будто утратила опору и устремилась вниз, постепенно затухая, пока не исчезла в ночной дымке.
Десятки сильнейших людей человечества наблюдали за падением с неба ярчайшей звезды.
— Гилберт… — прошептал лорд Кристоф, смотря в окно во дворце Дома Найт. Его мертвенно бледная рука сжала бокал, по стенкам которого сразу разошлась трещина. Затем он разлетелся тысячью осколков и упал на пол.
— Гилберт… — вслед за Кристофом потрясенно прошептали практики звездной и сверхновой ступени.
Каждый из них находился в смятении от падения ярчайшей звезды.
* * *
Джино очнулся. В воздухе витал запах крови. Он напомнил о том, что все произошедшее здесь случилось по настоящему. Это не было сном.
Мертвое тело отца лежало неподалеку на холодном полу. С грустью Джино несколько раз сглотнул, хотя горло пересохло. Тяжесть боли саднила в груди. Коробила пустоту внезапно появившуюся в душе.
Если бы он знал, что все так обернется… Джино бессильно ударил кулаком по каменной плите. Ответом были лишь боль и гулкий звук удара.
«Гулкий?» — спохватился Джино. Присел. Отсутствовал осточертевший звон цепей и браслетов. Руки чувствовали себя непривычно легко и свободно. Осколки разрушенных оков валялись поблизости.
Наверное их разрушил выброс энергии во время пробуждения родословной Найт.
Джино окунул взор внутрь себя. С ним произошли странные метаморфозы после убийства Гилберта. Эфирное тело и энергия внутри почернели. На месте сосуда, в самом его средоточии клубились пары черного дыма. Дым просачивался сквозь его тело наружу. В этих завихрениях эфира зарождалось что-то новое.
Естественный прорыв случался, когда изменялись свойства эфирной энергии. Чтобы соответствовать им эфирное тело переходило на следующую ступень — облачную.
Должно быть он сейчас в середине этого процесса. Его сосуд разрушен, но на его месте создается новое вместилище энергии. Более крепкое. Более объемное.
Прорыв еще не закончился, но Джино уже сейчас чувствовал, что стал сильнее. Потоки внутренней силы
