Александр Мартынов - Работа на лето
— Ну ладно, — пробормотал Генка, обрывая ленточку…
… В доме, если не считать обыкновенных деревенских сеней, было две больших комнаты. В одной прямо в печь был вделан совершенно непонятный аппарат, чемто похожий на… какоето время Генка размышлял, на что это похоже, но так и не сообразил. Тут же на тумбочке стояли телевизор — небольшой новый «рубин» — и радиоприёмник. Из остальной мебели были стол, лавка, два стула и шкаф, в котором оказалась посуда. Вдоль стен шли, как ни странно, батареи электроотопления — это сколько же нужно платить зимой за тепло!
Генка вспомнил, что в сенях видел плиту — и тоже электрическую… а ещё — что к дому не вели провода. Подумав, мальчишка сообразил, что вообще не видел в селе проводов и усмехнулся: ну, юмористы. Света нет, зато всё на электричестве… Ладно, лето, не замёрзнем. Правда, и телевизор не посмотришь, и вечером не посидишь — хоть бы керосиновую лампу найти… Прикола ради он щёлкнул выключателем…
Под потолком ровно и мощно загорелась трёхламповая люстра дневного света.
Не поленившись, Генка вышел наружу. Проводов не было. Были «тарелка» телевизора, радиоантенна — и всё.
— Мистика, — сказал Генка.
Вернувшись, он задержался в сенях. Плита тоже работала, из крана в мойку текла вода — правда, только холодная.
Телевизор работал тоже, крутил все те же программы, что и дома у Генки, плюс ещё одну — но на этом канале «висела» заставка:
Зато на радио совершенно неожиданно обнаружился очень чистый голос — мальчишка читал явно юмористический монолог — Генка сделал погромче и пошёл обследовать дом дальше. Голос хорошо слышался везде…
"Нашёл на улице свёрток, разворачиваю — сто тысяч долларами. Честь честью понёс в милицию.
— Вот, — говорю.
Их капитан говорит:
— О! Нашли сто штук и сразу к нам. Молодец… В полнолуние себя нормально чувствуете?
— Нормально.
Смотрел, смотрел он на меня и спрашивает:
— А пятью пять сколько будет?
Я говорю:
— Двадцать пять.
Он, кажется, огорчился. Растерялся даже. Потом кладёт перед собой «макар» и говорит:
— Давайте поговорим почеловечески. Вы — нормальный человек.
Нормальный человек деньги не принесёт. Вы принесли. Значит — тут что-то не так. Давайте вот как: я никому про то, что вы сто тысяч украли, не говорю. А вы на себя берёте два убийства, одно изнасилование и угон машины.
— Ну, — говорю, — это что-то маловато…
Он аж засветился:
— А вы что предлагаете?!
— Убийства за последние десять лет — мои. Изнасилования, хранение и скупка краденого, чеканка фальшивых монет, подкупы, поджоги, наводнения — всё моё.
Он глазами захлопал:
— А сколько вам лет?
Говорю:
— Пятнадцать, но это не важно.
Ну, он обрадовался, записал на меня всё, что у нас в стране с девяносто первого года случилось плюс запугиванье ФСБ, охаивание отечественной порнографии, осквернение общественного туалета и восемь самосожжений.
Там все забегали, кофе сварили, печенье достали — в общем, мы как-то подружились даже.
— А знаете, — говорю, — кто Диму Холодова убил?
— Кто?
— Я.
Капитан из сейфа бутылку коньяку достал, салями — налил, мы на брудершафт дёрнули.
— А знаете, — говорю, — кто дефолт организовал?
— Кто?
— Я.
Они встали, подтянулись. Капитан чувствует, что скоро министром МВД станет, спрашивает почтительно:
— Ваша настоящая фамилия?
— Ельцын, — говорю. Вижу, он как-то с лица спал, успокаиваю:
Да нет, я пошутил. На самом деле я из министерства финансов, отдел расследований… Откуда у вас сто тысяч доларов?
Капитан:
— Вы же принесли!
А я ему:
— Когда?!
— Да только что! Мы ещё на брудершафт пили!!!
Я говорю:
— С кем?! Что вы несёте, я же непьющий!
Капитан понимает, что в участкового превращается, встал, говорит:
— Надо, чтоб человек человеку верил.
Ну я домой пошёл. А деньги оставил. Зачем они мне?"…
… В небольшой комнатке, вход в которую был сбоку от печи, обнаружились душ и унитаз, разделённые полиэтиленовой шторкой. Вода в душе была только холодная, но Генка всё равно сильно удивился и пару раз спустил смыв в унитаз. Мда, это была непростая деревня… село, точнее. В последней — второй — большой комнате имелись кровать, стол с лампой(она тоже горела), пустовавшие книжная полка (не совсем, правда — на ней стоял работающий механический будильник, и Генка отметил, что уже почти четыре утра) и шкаф для одежды. Под окном стояла застеленная кровать, около неё — тумбочка и стул. Полы тут, как и в первой комнате, были голые, лишь по центру застланные вязаными дорожками. Генка задумчиво поставил на тумбочку свою сумку и понял вдруг, что если сейчас не ляжет спать, то… Что — то, он выяснять не пожелал, а вместо этого разделся, дошёл до туалета, выключил на обратном пути радиоточку, перешедшую на какой-то отчёт, шаркнул ногами по дорожке(идти босиком по деревянному полу почем-то было невероятно приятно, хотя дома Генка старался с утра первым делом запрыгнуть в тапки, чтобы не встречаться с пластиком полов) и, откинув край оделяла, рухнул под него на простыни, успев с наслаждением подумать: "Щщаа!.. ккаак!.. ус!.. н… " — и всё.
СТРАННАЯ ДЕРЕВНЯ — II
Уже минуты две как Генка проснулся. С десяток секунд у него ушло на то, чтобы определиться, где он и что с ним. Ещё столько же — чтобы понять: будильник не работает. Ещё столько же — чтобы добраться до своих наручных и увидеть, что уже первый час дня и он проспал больше шести часов.
Оставшиеся полторы минуты он соображал, кто, кроме него есть в доме. А что в доме кто-то есть — он был уверен, хотя ничего не слышал.
Генка тихо сел и достал из сумки «аникс». Двери у них не запираются… нуну…
— Ой! — вырвалось у появившейся в дверях девчонки при виде пистолета.
— Ой! — вырвалось у Генки, который левой рукой набросил себе на колени одеяло. Следующий шаг он сделал первым: — Ты кто?!
— Добрый день, — девчонка пришла в себя почти так же стремительно и улыбнулась. — Я Любэ… Надеж… ну, Надя Колюбаева, но можно Любэ. Есть хочешь?
— Ну, хочу, — Генка положил пистолет на тумбочку. — А как ты тут оказалась, Надежда Любэ? Вернее, зачем ты тут?
Девчонка пожала плечами. Она была одета в джинсовые шорты, камуфляжную майку, босиком, пшеничного цвета волосы стянуты пятнистой повязкой и падают на плечи и спину. Генка невольно улыбнулся — симпатичная, загорелая уже, глазищи зелёные и загадочные…
— Диман сказал, что, пока ты здесь, я буду у тебя убирать и готовить — завтрак и ужин, а обедать будешь со всеми. Или в кафе при магазине, но там за плату… Это ты будешь учить нас стрелять?
