Ростислав Самбук - Ювелир с улицы Капуцинов
Он произнес эти слова просто и обычно, но для Петра они прозвучали чудесной музыкой. “Товарищу Кирилюку…” Выходит, здесь, в глубоком тылу врага, они остаются теми же, кем и были, – людьми. Конечно, право называться человеком надо отстаивать, но ведь оружие у него есть, товарищи есть – вот и можно будет побороться! И Петро ответил просто и сердечно:
– Мы с Богданом – комсомольцы. Можете рассчитывать на нас, товарищ Заремба!
– Вот и хорошо. А так как вы комсомольцы, да еще с образованием, вам и задание – подготовьте листовку. Значит, так – фашисты принялись гнать молодежь в Германию. Надо разъяснить людям, что их там ждет… – Пододвинулся к столу, жестом подозвал Богдана. – Листовку передадите через Катрусю. Она знает, кому…
– Вот она какая, – сказал Богдан. – А еще сестра… Даже мне ни слова…
– Наш первый закон – строгая конспирация, – оборвал его Заремба. – Катруся, – ласково взглянул он на девушку, – золото! Если бы все были такие… – Задумался на минутку, потом продолжал: – Стало быть, к завтрему текст листовки должен быть готов. А основное ваше задание – набираться сил.
Перед тем как выйти, Евген Степанович долго прислушивался. Завернул за дом и бесшумно исчез в темноте.
– Пошел огородами, – сказал Богдан. – Далековато, зато вернее.
Вздохнул, внимательно всматриваясь в темноту, но так ничего и не увидел. Сказал со вздохом:
– Конспирация…
Заремба пришел спустя неделю. Снова попросил Катрусю вскипятить чаю и долго с удовольствием пил. Завел разговор об урожае на огороде, о том, что хлеб на рынке подорожал, что спекулянты окончательно распоясались – три шкуры сдирают с народа. Но хлопцы понимали, что вряд ли Заремба рискнул бы после комендантского часа пробираться на далекую окраину города для беседы о моркови на грядках и о вакханалии на рынке. Поэтому сидели молча, лишь поддакивая. А Евген Степанович, дуя на горячий чай, щурил глаза, аппетитно прихлебывал и очень серьезно обсуждал с Катрусей проблему удобрения для помидоров. Лишь раз, как бы невзначай, обратился к Петру:
– Катруся говорила, вы немецкий хорошо знаете. Верно?
– Почти как родной. Отец работал в торгпредстве в Берлине, и я вырос там.
– Так, так… – Глаза снова исчезли в узких щел shy;ках. – А ты, Богдан, почему нос воротишь?
– Да разговор уж больно любопытный – картошка, редька… Точно это самое важное…
– А зимою скажешь – картошки бы горячей!.. Или, прошу пана, супа с фасолью…
– До сих пор жили, как-нибудь переживем!
– Надо, чтобы не как-нибудь. Без пищи – какая работа! Еда – большое дело. Ihre Meinung daruber, mein junger Freund?[5] – вдруг обратился к Петру.
Тот вздрогнул от неожиданности и тут же отве shy;тил:
– Dies haben wir stattgestellt als wir in Kriegsgefangenenlager gewesen worden[6].
– Прекрасное произношение, – довольно потер руки Евген Степанович. – Еще один вопрос. Вы разбираетесь в бриллиантах, золоте, ну и в разном ювелирном хламе?
– Полнейший дилетант…
– Это беда небольшая. – Заремба вышел в переднюю и принес оттуда несколько книг. – Вот посмотрите. Быстро подковаться сможете?
– Ничего не понимаю. – Петро бегло просматривал книжки. – Справочник ювелира… каталоги… ценники. К чему все это?
– Но ведь вы не ответили на мой вопрос.
– Я думал, вы шутите.
– Неужели похоже, что я пришел сюда, чтобы шутки шутить?..
– Нет, но ведь…
– Недели хватит?
Петро почесал затылок.
– Если надо, хватит.
Заремба поднялся, зашагал по комнате. Петро смотрел на него, ожидая объяснений. Богдан тоже хлопал глазами, и он никак не мог взять в толк, что к чему. Только Катря спокойно штопала чулок.
– Так, так… – начал вдруг Евген Степанович каким-то чужим голосом. – Такое, значит, дело… – Сел верхом па стул, опершись подбородком о спинку. – Можем начать большую игру, очень большую. Можем сразу и проиграть. Риск большой. – Помолчал несколько секунд, собираясь с мыслями. – Так вот, слушайте… Недавно на шоссе около города партизаны устроили засаду и перехватили машину. Все пассажиры погибли – два офицера и один штатский. У штатского нашли интересное письмо. Какой-то юве shy;лир из Бреслау рекомендует племянника Карла Кремера своему давнему приятелю – нашему губернатору. Понимаете, самому губернатору!
Петро ничего не понял, но на всякий случай кивнул головой. Богдан недовольно буркнул:
– Но какое все это имеет отношение к нам?
– Непосредственное! – Заремба оглянулся, продолжал чуть ли не шепотом: – Подумайте, что получится, если Петро явится к губернатору с документами этого Карла Кремера и письмом от дяди?
– Думаю, его сразу же схватят, – не задумываясь, заявил Богдан. – Неужели вы полагаете, что губернатор раньше никогда не встречался с тем Кремером?
– Так, так… А ежели не встречался?
Богдан выпрямился, лицо его окаменело; он произнес сухим, властным тоном:
– Я очень рад выполнить просьбу моего старинного друга, молодой человек. Кстати, что сейчас делает фрау Эльза? Я случайно встретил ее два месяца назад, и она говорила, что у Отто неприятности… – И ехидно спросил Зарембу: – Что же все-таки делает фрау Эльза?.. Ведь он разгадает Петра в две минуты.
– Дельно замечено! – Заремба повернулся к Петру. – А вы как думаете?
Тот заерзал на месте.
– Поймите меня… Я не боюсь и, если нужно, пойду… Однако, по-моему, Богдан все-таки прав – меня разоблачат в первую же минуту.
– Приятно иметь дело с разумными людьми, – улыбнулся Евген Степанович. – Ты как считаешь, Катрунця?
Девушка не ответила, лишь смотрела на Зарембу.
– Чего глазищи вылупила? – сказал тот грубовато. – Думаешь, так сразу и пошлем? Тут ой еще сколько предстоит думать!..
Снова поднялся, начал мерить комнату наискосок большими шагами.
– Стало быть, так, – продолжал. – Что надо делать? Первое. Тебе, Петро, – перешел на “ты”, – проштудировать эти книжки. Отныне ты – Карл Кремер. Имеешь документ о том, что освобожден от службы в армии, так как хромаешь на правую ногу. Непременно раздобудь себе трость. Сперва это будет очень кстати, – указал на вытянутую ногу Петра, – потом привыкнешь. Дальше. Богдан прав, мы обязаны предусмотреть все. Приготовим тебе документы, поедешь как друг и компаньон Карла Кремера в Бреслау. В гости к дядюшке. Постараемся достать ювелирные изделия, которыми попытаешься его заинтересовать. Остальное зависит от тебя. Ты должен знать все, начиная от мелочей и кончая крупными торговыми операциями. Характер дяди, облик родственников, обстановку квартиры, различные семейные истории – все это важно; незнание какой-нибудь детали может очень дорого обойтись…
