Майн Рид - Уединенное жилище
— Тубо! Молчать! Сюда! Разве вы не видите, что это не индеец, а белый, да еще, кажется, и раненый? Ваше счастье, кабальеро, что вы обладаете такой белой кожей, — обратилась она к Гамерсли, — а то вряд ли бы мне удалось защитить вас от собак.
Франк был ошеломлен красотой девушки и не спускал с нее очарованного взора. Ему казалось, что это лишь плод его болезненной фантазии. Вдруг его возбуждение сменилось смертельной слабостью, и чтобы не упасть, Франк должен был схватиться за юкку.
— Вам нехорошо, сеньор? — увидев его бледность, девушка испугалась. — Вы истощены голодом и жаждой?
— Да, сеньора, я несколько дней не ел и не пил.
Она быстро открыла фляжку, висевшую у нее через плечо.
— Прежде всего выпейте коньяку с водой… Вот так!.. А теперь съешьте кусочек этой лепешки. К сожалению, это все, что у меня осталось!
Проглотив несколько глотков коньяку и съев кусочек лепешки, Франк почувствовал, как к нему возвращаются силы.
— Теперь вы сможете ехать? — спросила девушка.
— Не только ехать, но и идти, — бодро ответил Франк.
— Садитесь на мою Лолиту, а я пойду пешком. Здесь недалеко.
— Но я не могу уйти отсюда, — проговорил Франк.
— Почему? — удивилась она. — Остаться здесь — значит погибнуть.
— Я не один. Мой товарищ отправился на поиски воды. Я должен подождать его, а то он не поймет, что случилось.
— Ну, это легко устроить. Возьмите бумагу и карандаш и напишите вашему товарищу, что вы отправились на юг, на шесть миль отсюда. Пусть он ждет, пока вы не пришлете за ним.
Не долго думая, Гамерсли написал записку, в которой сообщил все, что сказала ему девушка, прибавив от себя слова: «Меня спас Ангел».
Молодая охотница взяла у него записку и посмотрела на написанное, как бы заинтересовавшись незнакомым языком. Промелькнувшая на ее губах улыбка, казалось, говорила, что она догадалась, что в ней написано. Не говоря ни слова, девушка подошла к юкке и нанизала бумажку на иглу.
— Теперь, сеньор, садитесь на лошадь и едем.
Франк пробовал протестовать, но вновь охватившая его слабость заставила его повиноваться.
— Ну, Лолита, ступай ровно и мягко, иначе ты не получишь обещанного лакомства!
С этими словами девушка вышла из густой поросли леса. За ней на Лолите ехал Гамерсли, а рядом бежали собаки.
XVII. Друзья или враги?
«Кто она? Откуда? Куда ведет?» — эти мысли не давали покоя Гамерсли.
— Теперь недалеко до ранчо, — нарушила молчание девушка. — У нас вы отдохнете.
Все сомнения и опасения молодого человека рассеялись при звуках этого нежного, чарующего слух голоса.
— Теперь я возьму Лолиту под уздцы, — продолжала она, — а вы отпустите совсем поводья.
Девушка круто повернула направо, где почти отвесная тропинка устремлялась вниз, и стала бесстрашно спускаться. Франку не оставалось ничего другого, как лечь спиной на лошадь и протянуть вперед ноги. Он оставался в таком положении, не произнеся ни слова, не решаясь посмотреть вниз, пока не почувствовал, что лошадь вновь едет по ровному месту и не услышал слова девушки, что опасность миновала.
— Молодец, Лолита! — похлопала она пони.
У Гамерсли опять все перепуталось в голове. Самые странные картины, мысли, фантазии — все переплелось, и ему показалось, что он теряет сознание. И на этот раз он не ошибся. Волнения, долгие страдания, потеря крови и сил, лишь временно восстановленные возбуждением, вызванным загадочным появлением этой красавицы, все сменилось упадком сил и нервной горячкой, которая привела его к полной потере сознания.
Сквозь пелену он понял, что въехал во двор, осененный деревьями, защищавшими его своей густой листвой от солнца; различил лица нескольких людей, окруживших его; услышал голос своей хорошенькой проводницы:
— Валериан! Возьмите Лолиту!
Последнее, что запомнил Франк, — к нему кто-то подошел, но для чего — чтобы помочь ему или чтобы убить — он не понял. Прежде чем до него дотронулись, все уплыло из сознания Франка, и смерть, казалось, взглянула ему в лицо.
Через несколько часов после отъезда Франка Вальтер вернулся на прежнее место. В руках у него была фляжка с водой, через богатырские плечи был переброшен убитый олень. Довольный и веселый подходил Вальтер к месту, где оставил своего товарища, но, не обнаружив его, страшно перепугался. Самые безотрадные и страшные предположения охватили его.
— Милосердное Небо! — воскликнул охотник, увидев целую стаю коршунов над юккой. — Неужели это они над ним?..
Не в силах вымолвить ужасную мысль, он машинально теребил деревцо, как бы требуя от него ответа.
Но если не бездыханное тело его друга привлекло этих хищников? Что могло быть их добычей?
— Бедный мой Франк, почему я не погиб вместе с тобой? — сокрушался Вальтер.
Вдруг его глаза остановились на белевшем между зеленью юкки клочке бумаги. Вальтер бросился к нему, сорвал, и сердце его затрепетало от радости, когда он прочел написанные знакомым почерком Франка слова: «Меня спас Ангел». Охотник даже не стал читать дальше, пока не прокричал три раза «ура», разнесшееся на несколько миль кругом. Успокоенный, он прочел письмо от начала до конца.
— «Меня спас Ангел», — повторил в восторге Вальтер. — Я уверен, этот ангел явился в лице женщины! Теперь я должен подкрепиться и, не теряя времени, отправиться в путь.
Покончив со своим «подкреплением», охотник встал и пошел по указанному в письме направлению, время от времени поглядывая на следы копыт Лолиты.
XVIII. Среди друзей
Если находившийся в полузабытье Франк думал, что попал в руки врагов, он ошибался. Его окружали шесть человек вместе с юной охотницей: двое мужчин, явно испанцы, двое слуг индейцев и молодая индианка. Трудно было решить, чем занимается старший из испанцев, седой, худощавый человек в очках. Младший также вызывал интерес. Все в нем изобличало джентльмена, а между тем на нем был военный мундир низшего чина. Ясно было только то, что он приходится братом спасительнице Франка, потому что она обратилась к нему с просьбой помочь раненому. Подхватив упавшего без сознания раненого, молодой испанец был несказанно поражен, узнав в нем своего старого знакомого. Как вы уже догадались, это был полковник Миранда.
— Доктор, — обратился он к стоящему рядом старику в очках, — неужели он умер? Умоляю вас, спасите его!
Но доктор пока еще не мог сказать ничего определенного. Больного бережно внесли в дом и уложили на постель. С волнением Миранда обратился к сестре, чтобы она рассказала, где нашла раненого, и тут же сообщил, что это его старый друг.
Всю ночь напролет у постели Франка дежурили все трое — Миранда, его сестра и старый доктор.
