Уилбур Смит - Весы смерти
— Черт побери! Я и то потрясен. А старый эфиоп просто очумеет! — Он прошелся вдоль ряда машин и в конце его остановился. — Ты красишь только три. А остальные?
—Я же говорил тебе. На ходу у нас только три.
— Знаешь что, приятель, ты бы чересчур не заносился, а? Давай-ка крась все пять, я и те подсуну покупателям. Гарантию мы им даем, что ли? — Гарет ослепительно улыбнулся и подмигнул Джейку, — К тому времени, когда придут рекламации, мы сменим квартиру, а адреса не оставим…
До тех пор, пока Гарет не увидел, как напряглись плечи Джейка, а краска стала заливать его шею, он не понимал, насколько грубо оскорбил лучшие чувства механика.
Еще и через полчаса они все продолжали спорить.
— Меня знают на трех океанах и семи морях! Никто не поверит, что я способен выпустить из рук такие дырявые калоши! — вопил Джейк, стуча кулаком по колесу одного из проклятых драндулетов. — Никто не посмеет сказать, что Джейк Бартон торгует дерьмом!
Гарет на практике быстро постигал темперамент своего компаньона. И сейчас интуитивно понимал, что еще совсем чуть-чуть, и дело дойдет до рукоприкладства.
— Послушай, ну какой толк в том, что мы кричим друг на друга…
— Я не кричу, — заорал Джейк.
— Нет, конечно, нет, — подыграл ему Гарет. — Я тебя прекрасно понимаю. Ты совершенно прав. Я полностью разделяю твои чувства.
На Джейка это не произвело большого впечатления, и он было открыл рот, чтобы дальше изливать свой гнев, но Гарет успел сунуть ему длинную черную сигару и поднес огонь.
— А теперь давай, раз уж Господь Бог подарил нам мозги, подумаем, ладно? Объясни мне, почему эта пара не годится и что нам нужно, чтобы они забегали?
Пятнадцать минут спустя они сидели в пятнышке тени под старым тентом Джейка, пили охлажденный «Таскер», и, благодаря миротворческому таланту Гарета, между ними снова установилась атмосфера дружеского сотрудничества.
— Значит, карбюратор «смит-бентли»?.. — задумчиво повторил Гарет.
— Все, что можно, я сделал. Здешний агент даже телеграфировал в Кейптаун и Найроби. А если заказывать в Англии — доставка займет два месяца, и то если нам крупно повезет.
— Вот что, старик. Не, буду скрывать, что такое для меня — хуже смерти, но ради нашего общего будущего я это сделаю.
У губернатора Танганьики была дочь, которая, несмотря на свои тридцать два года, солидное состояние отца и его весьма почтенную должность, оставалась старой девой.
Гарет искоса оглядел ее и сразу же понял, в чем тут дело. В голове промелькнуло — «лошадь», но потом он решил, что это не то. Скорее «верблюдица», «верблюдиха» — так, пожалуй, точнее. Захмелевшая верблюдиха, подумал он, поймав восторженный взгляд, которым она одарила его, усаживаясь на роскошное кожаное сиденье с ним рядом.
— Чертовски мило с вашей стороны разрешить мне воспользоваться лимузином вашего папеньки, старушка.
Она жеманно продемонстрировала свое расположение к нему, показав огромные желтые зубы под внушительных размеров носом.
— Надо будет и мне купить такой же, когда вернусь домой. Нет ничего лучше старого доброго «бентли», правда?
Гарет вел длинный черный лимузин по металлически поблескивавшему шоссе, затем плавно свернул на разбитый пыльный проселок, который шел на север вдоль берега между пальмами.
Полицейский-аскари издали узнал трепыхавшийся на ветру красно-сине-золотой флажок с прыгающим львом и единорогом, вытянулся по стойке смирно и застыл, отдавая честь. Гарет прикоснулся к полям шляпы так, словно проделывал это каждый день от рождения, потом обернулся к своей спутнице, которая не сводила глаз с его благородного загорелого лица с тех самых пор, как они покинули Дом правительства.
— Там, впереди, есть чудесное место, вид на пролив. В самом деле, там очень красиво. Давайте остановимся ненадолго.
Она пылко закивала, явно не решаясь заговорить. Гарет этому обстоятельству мог только радоваться — у нее был противный писклявый голос, — и он улыбнулся ей с благодарностью. Никто не устоял бы перед этой блистательной улыбкой, и девица покрылась красными пятнами.
Глаза у нее хорошие, пытался убедить себя Гарет, конечно, если вам нравятся верблюжьи глаза. Огромные, исполненные печали заводи с длинными спутанными ресницами. Он будет думать только о глазах и постарается забыть о зубах. Внезапно им овладело беспокойство. «Надеюсь, в решительные минуты она не кусается. Такими-то клыками и насмерть загрызть можно». На секунду его решимость поколебалась. «А не плюнуть ли на весь план», — подумал он. Потом заставил себя вообразить кучу денег — целую тысячу соверенов! — и мужество к нему вернулось.
Гарет сбавил скорость и стал искать поворот. В подлеске он был почти незаметен, и Гарет проскочил мимо, так что им пришлось вернуться.
Он мягко затормозил на маленькой прогалине, окруженной со всех сторон зарослями папоротника и кустарника, над которыми раскинулись своды пальмовых ветвей.
— Вот мы и приехали. Как вам тут?
Гарет поставил машину на ручной тормоз и повернулся к спутнице.
— Если вы чуть-чуть повернете голову, то увидите пролив.
Он наклонился вперед, чтобы показать ей пролив, и тут губернаторская дочь, дико вскрикнув, бросилась на него. В мозгу у Гарета только и успело промелькнуть: надо бы поберечься ее зубов…
Джейк Бартон подождал, пока огромный сверкающий «бентли» не заходил ходуном, как спасательная лодка во время шторма. Тогда он вылез из зарослей кустарника со своей ковровой сумкой и подобрался к капоту с сияющей крылатой эмблемой «В» и жестким вышитым флажком.
Поднять крышку капота бесшумно ему не удалось, но шум этот был заглушён страстными подвываниями, доносившимися из салона автомобиля. Джейк бросил быстрый взгляд через ветровое стекло и ужаснулся, увидев длинные бесформенные ноги губернаторской дочки, ее узловатые верблюжьи колени, которыми она в экстазе колотила о крышу машины. Джейк немедленно сунул голову под капот.
Он работал быстро, губы его сложились в трубочку, но свиста не последовало; от напряжения он нахмурил брови, так как карбюратор прыгал в совершенно непредсказуемом ритме под страстные вопли и подбадривавшие вскрики, означавшие требование не ослаблять усилий.
Обида на Гарета Суэйлза за то, что тот отказался поработать на покраске машин, полностью улетучилась. Сейчас бедняге приходилось нелегко, любая физическая работа не показалась бы Джейку более изнурительной, чем тот труд, который взял на себя Гарет.
Как только Джейк вытащил карбюратор и погрузил его в свою ковровую сумку, раздался последний пронзительный вскрик, «бентли» перестал раскачиваться, и в пальмовой роще воцарилась тишина.
