Свет в океане (СИ) - "-Edelweiss-"

— Конечно, я забочусь о нём. Мы друзья. Гарри тоже о нём беспокоится…

Габриэль улыбнулась.

— Ему повезло с вами, — проговорила Делакур. Её благодарная улыбка была прекрасна, но Гермиона не видела ничего более отвратительного в своей жизни. Стереть бы её.

«Бороться», — вразумляла она Гарри. Бороться…

Может, сказать Делакур, что Регулус отлично целуется? Этого хватит, чтобы Габриэль расплакалась, чтобы её лицо перекосилось, как подгнивающий персик? Чтобы вылезли вейловские черты: перья, клюв? Чтобы она бросила Блэка? Он будет убит горем. Гермиону охватило недоброе веселье. Она злой человек, если хочет, чтобы любимому разбили сердце?

Мимолётная мысль, не успев сформироваться, мгновенно выветрилась, когда за спиной француженки показался Рональд. Он с виноватым видом воззрился на Гермиону.

— Можно тебя на минуточку? — спросил он.

Рон вывел её во двор, где их уже ждал Гарри.

— В общем, — Рон потёр шею. — Я зря так разошёлся за столом. Надо бы и перед Делакурами извиниться, но успеется. Вы сдружились с Регулусом, а я перегнул палку. Это из-за Джорджа. Когда я увидал его портрет, то словно заново пережил второе мая. Так странно: видеть его за столом. Картина застала меня врасплох. Он погиб, лежал в Большом зале… Понимаете? Хорошие люди погибли в тот день, а те же Малфои живут себе припеваючи. Блэк знал, где они скрывались всё это время — я уверен. Вот ему от меня и досталось.

— Проехали, Рон, — заверил Гарри. — Мне тоже стало не по себе из-за портрета.

— Я Дину рожу набью в следующий раз!

— Не стоит, — прошептала Гермиона. — Он хотел, как лучше.

— Я ведь и на тебя был зол, Гарри, — неожиданно признался Рон. — Думаешь, я не заметил, как ты у меня конверт с адресом Малфоев вытянул у Паркинсонов? Не-а. Заметил. Я так и думал, что ты выкинешь что-то такое, поэтому сделал вторую копию. Её-то ты и вытащил, а первую я Струглеру отнёс. Он связался с французским авроратом и запросил поддержку.

— Так вот почему он так срочно отправился в командировку! — ахнул Гарри.

— Ага, — смешался Рон, покраснев. — Я тоже сам не свой был — переживал, чтобы у него всё получилось, но Малфои опять удрали.

Гермиона стояла оглушённая. Теперь все кусочки мозаики заняли места.

— Ни о чём не мог думать, — делился Рон. — Я так злился! Это на меня не похоже… Просто… это же Люциус. Что, если это он виновен в гибели Джорджа? Или Яксли? Или…

— Во время битвы за Хогвартс, — заговорила Гермиона, привлекая внимание мальчиков, — я чуть не погибла. Замок рушился. Всё горело. Я сражалась с Пожирателем смерти и одолела его, но не успела я оправиться от заклинания, как в коридоре появился ещё один волшебник. Он был под Империусом, поэтому не узнал меня. Он собирался убить меня Авадой, но… — она запнулась, —…потолок обрушился, погребая его заживо. Это был Джордж. Это он хотел применить ко мне Непростительное.

Рот Рона приоткрылся, но слова так и не сорвались с его губ. Он смотрел на Гермиону, точно она превратилась в Беллатрису Лестрейндж прямо у него на глазах.

Сердце Гермионы болезненно ёкнуло.

Рон повернулся к ней спиной и глухо спросил:

— Почему ты столько молчала?

— Я не хотела, чтобы Джордж запомнился всем таким — одержимым.

«Это правда, это одна из причин», — успокоила совесть.

Рон кивнул и зашагал к чернеющему в ночи силуэту шатра, напоминавшему спящее чудовище, прилёгшее во дворе дома Уизли.

Гермиона смотрела Рону вслед. Ему стоит побыть одному. Она поёжилась от налетевшего ветра с холмов и тут же ощутила мягкую ткань на плечах. Гарри накинул на неё свой пиджак.

— Сейчас я скажу отвратительную вещь, — шёпотом проговорил он, — за которую Рон бы проклял меня с десяток раз: я знаю, как жить без Джорджа, но понятия не имею, как бы я жил без тебя.

Гермиона уставилась на него, едва сдерживая слёзы.

— Это не значит, что я рад, что потолок над Джорджем оказался не таким крепким, как над тобой, нет, — продолжил Гарри, сгребая её в охапку, — но, раз уж так случилось, то не терзайся, Гермиона, не вини себя, что кто-то погиб вместо тебя. Это не так! Не вини… Никого не вини. Поверь мне, я знаю, о чём говорю! Я знаю.

Комментарий к Глава 30 — Гермиона

1) Отсылка к популярнейшему в англоговорящих странах мультсериалу «Peanuts» о Чарли Брауне и его друзьях, а так же отдельному спецвыпуску «Это Великая Тыква, Чарли Браун».

Великая Тыква — своеобразное божество, в которое верит Лайнус, главного героя. Каждый Хэллоуин Лайнус ждёт появление Тыквы на тыквенном поле. Великая Тыква никогда не показывается, но это не колеблет веру Лайнуса в её существование.

2) Верука Солт — избалованная дочка богача из книги «Чарли и шоколадная фабрика».

========== Глава 31 — Регулус ==========

1 марта

Забини совершенно распоясался. Иного объяснения не было. Раньше он приходил скрытно, выползая из камина, когда Андромеда видела третий сон, или являлся через парк, перелезая через ограду со стороны луга.

Регулус внёс поправки в защитные чары дома, усилив их с помощью найденных в книгах Поллукса чар, но сделал исключения для Блейза. Иногда он глубоко сожалел о своём решении. Сын Сирены пошёл совсем не в мать, а в какого-то дикаря. Си всегда оставалась леди — даже в минуты гнева она ругалась по-особенному, подбирая скорее красочные выражения, нежели вульгарные. У неё были авторитеты, уважение к старшим, для неё многое значил этикет, в конце-то концов! Блейз же жил по собственным нормам морали. Он мог схватить любой предмет без спроса, чтобы изучить его или просто покрутить в руках. Чувство такта? Нет, не слышали. Блейза раздражало промедление. «Скорее показывай!», «шевелись!», «быстрее!» — его излюбленные выражения.

Регулус искренне пытался разобраться, что заставляет его вести с Забини задушевные беседы. Мерлин, даже Бони Эм не был так назойлив.

Забини не должен был заявляться с парадного крыльца: тут не Италия, не Франция, где он мог с помпой наведываться в гости между поездками в Японию или Непал — здесь Британия, где за поимку этого болвана назначена заманчивая награда. Но вот он стоял в дверях, широко улыбаясь Андромеде.

— За полгода, что я не видел вас, миссис Тонкс, вы стали ещё прекраснее, — торжественно произнёс Забини, прикладываясь губами к её руке.

— Блейз, — ахнула Андромеда, мастерски скрыв удивление в голосе за реакцией на галантный жест. — А ты стал расточать комплименты ещё достовернее. Сирена не писала нам о твоём приезде.

— Гони его, Энди, — подал голос Регулус, скрестив руки на груди. — Нам ни к чему проблемы с законом. А этой проблеме явно что-то надо.

— Проницателен, как гербицид.

— Чего тебе, Забини?

— Что за манеры? — возмутилась Андромеда. — Регулус, тебя воспитывали корнуэльские пикси?

— Не плохо было бы повесить хоть какой-то колокольчик у ворот или сигнальную лампу, — вклинился Блейз. — Я сегодня не один, а мой спутник не смог пройти через защитные чары.

— С каких пор на нашем доме щиты такой силы? — удивилась Андромеда.

Регулус хмыкнул.

— Можно подумать, к нам зачастили гости.

— Может, поэтому их и нет? С твоей нелюдимостью надо что-то делать, — спокойно заметила кузина и, не дожидаясь ответа, снова обратилась к Блейзу: — Кто твой спутник?

— Да так, один волшебник, у которого сложные отношения с родными.

— Я тоже подхожу под это описание, — проворчал Регулус.

— Прикажу Кричеру накрыть к ужину, — Андромеда величаво удалилась, не забыв перед этим поправить Регулусу воротник и похлопать его по груди, прошептав: — Не упускай возможность обзавестись друзьями.

Друзьями? Регулус возмущённо уставился на Забини. Это она про него? Да быть того не может! Однажды этот змеёныш чуть не сдал его Кэрроу и Волдеморту. Их связывает общее дело, не более того.

— Шевелись! — озорно подмигнул Блейз и кивнул в сторону парковых ворот.

Регулус ожидал увидеть за ними кого угодно, но только не Теодора Нотта, в адрес которого ещё несколько суток назад Блейз разве что ядом не плевался.