Уилбур Смит - Глаз тигра
– Господи, Харри, где ты пропадал? – недовольно произнес он. – Я жду тебя здесь уже целое утро.
Я заметил, что он принес из расщелины, где я его бросил, мой рюкзак. Он лежал у его ног рядом с двумя трофейными «калашниковыми» и связками амуниции.
Он протянул мне бутыль с водой, и лишь тогда я ощутил сильную жажду. Хлорированная вода показалась мне вкуснее «Вдовы Клико», но я ограничился тремя глотками.
– Я должен извиниться перед тобой, Харри, я немного пострелял. Ну, никак не мог удержаться, браток. Они там сбились в кучу и стояли на поляне, как школьники на пикнике. Ну, никак не мог удержаться, и всыпал им как следует. Двое свалились сразу, а другие разбежались, как куры. И при этом все палили в воздух.
– Да, – кивнул я. – Они мне повстречались, когда бежали через гребень.
– Слышал я стрельбу. Уже собирался пойти искать тебя.
Я сел на камень возле него и обнаружил в рюкзаке мои сигары. Я закурил одну, несколько раз затянувшись в благословенной тишине, но Чабби все испортил.
– Да, поддали мы им огоньку под хвост, не думаю, чтобы они вернулись сюда. Но ведь мисс Шерри все еще у них. Пока она в их руках – победители они.
– Сколько их было, Чабби?
– Десять, – он выплюнул прилипший к языку табак и осмотрел горящий конец сигары. – Но двух я уложил, и, верно, подбил еще одного.
– Да, – подтвердил я. – На гребне их было семеро. Я тоже в них попалил. Теперь их не больше, чем четверо, и еще восемь из моей партии. Против нас все еще двенадцать стволов, Чабби.
– Неплохие шансы, Харри!
– Давай все обдумаем, Чабби.
– Что ж, Харри, давай.
Я выбрал самый новый и наименее потрепанный из трех автоматов. К нему было пять запасных магазинов. Припрятав остальные два под плоской каменной плитой, я зарядил и проверил свой.
Каждый из нас сделал еще по глотку из бутылки с водой, а затем я, крадучись, двинулся вдоль гребня, стараясь не высовываться из-за камней, назад к лагерю. С того места, откуда я впервые заметил приближение «Мандрагоры», мы окинули взглядом всю северную часть острова.
Как мы и предполагали, Мэнни Резник и Сулейман Дада убрали с острова всех своих людей. Наш вельбот, а также меньшая моторная лодка стояли на приколе возле спасательного судна. На его борту кипела какая-то непонятная деятельность, и когда я наблюдал за снующими фигурками, моему воображению предстали потрясающие сцены гнева и негодования, происходившие в главной каюте. Сулейман Дада и его новый союзник, должно быть, обрушили лавину страшных проклятий на свои и без того побитые и деморализованные войска.
– Я хочу сходить в лагерь, Чабби. Посмотрю, что они там оставили, – произнес я и отдал ему бинокль. – Останешься часовым. Предупредительный сигнал – три быстрых выстрела.
– О’кей, Харри, – согласился он, но когда я привстал, на борту судна снова вспыхнула лихорадочная деятельность. Я взял у Чабби бинокль и увидел, что из каюты показался Сулейман Дада и с трудом поднялся на открытый мостик. В своей белой форме, увешанной блестящими на солнце медалями, в сопровождении группы помощников, он напоминал белую толстую матку термитов, которую рабочие муравьи выкатывают из ее королевской каморы.
Наконец, наступила минута переговоров. Я наблюдал через стекла бинокля, как Сулейману вручили электронный громкоговоритель. Он стал лицом к берегу, поднес микрофон ко рту и сквозь мощные линзы я увидел движение его губ. Спустя несколько секунд, до нас ясно донесся звук, усиленный прибором и подхваченный ветром.
– Харри Флетчер, надеюсь, что ты меня слышишь. – Глубокий, хорошо поставленный голос слегка искажался усилителем. – Я задумал продемонстрировать тебе сегодня вечером нечто такое, что убедит тебя в необходимости сотрудничества со мной. Будь добр, займи удобную для наблюдения позицию. Это будет захватывающее зрелище. В девять вечера на задней палубе. Это свидание, Харри. Не пропусти его.
Он протянул мегафон одному из офицеров и спустился вниз.
– Они собираются что-то сделать с Шерри, – пробормотал Чабби и с безутешным видом принялся возиться с ружьем у него на коленях.
– В девять мы это узнаем, – сказал я, наблюдая как офицер с рупором спустился с палубы в моторную лодку. Они медленно обогнули весь остров, делая через каждые полмили остановку у пустынного поросшего пальмами берега, чтобы повторить мне приглашение Сулеймана Дада. Он очень беспокоился, чтобы я его услышал.
– Ну что ж, Чабби, – взглянул я на часы, – у нас еще есть время. Я иду вниз в лагерь. Ты останешься на посту.
Лагерь подвергся почти тотальному разграблению, стащили все ценное – оборудование, продовольственные запасы, а что не успели – разбили и разбросали по полу пещер, но кое-что ускользнуло от их внимания. Я нашел пять канистр с горючим и спрятал их с другими вещами, которые еще могли пригодиться. Затем я осторожно прокрался в рощу и с облегчением обнаружил, что тайники с сундучком и золотой головой тигра, а также другие запасы остались нетронутыми. Неся пятигаллоновую канистру с питьевой водой и три жестянки с пряной говядиной и овощным ассорти, я снова взобрался на гребень, где меня поджидал Чабби. Мы поели, запив водой, и я сказал ему:
– Поспи немного, если можешь. Нам предстоит долгая и трудная ночь.
Он фыркнул и свернулся в траве калачиком, как гигантский бурый медведь. Вскоре он ровно и мягко похрапывал. Я в задумчивости выкурил три сигары, но только ближе к закату меня, наконец, осенило. Это было так ясно и просто, и так, к моему восторгу, осуществимо, что я заподозрил что-то неладное и еще раз тщательно все обдумал. Ветер стих, и когда я окончательно уверился в своей идее, было уже темно. Я сидел, улыбаясь и удовлетворенно кивая самому себе, когда эта мысль снова и снова возвращалась ко мне.
Патрульное судно было ярко освещено, все его иллюминаторы сияли, а пара прожекторов заливала слепящим белым светом всю нижнюю палубу, отчего она казалась похожей на пустую сцену. Я разбудил Чабби, мы снова поели и выпили воды.
– Давай спустимся на пляж, – предложил я. – Оттуда будет лучше видно.
– А вдруг это ловушка? – мрачно остерег меня Чабби.
– Не похоже. Они все на борту и забавляются, демонстрируя силу. И Шерри все еще у них. Вряд ли они испробуют какой-нибудь фокус.
– Послушай, если они хоть пальцем тронут девушку, – он замолк и встал. – Ну ладно, пойдем.
Мы медленно и осторожно шли через рощу, держа наготове оружие, не снимая пальцев с курка. Ночь была тиха, а роща безлюдна. Мы остановились среди деревьев в дальнем конце пляжа. Судно было от нас лишь в двухстах ярдах и я, прислонившись плечом к стволу, навел на него бинокль. Оно было так близко и хорошо видно, что я мог прочитать название на пачке сигарет, которую достал чтобы закурить, один из часовых. У нас были места в переднем ряду, какое бы представление ни затевал Сулейман Дада. Я ощутил, как во мне шевельнулось дурное предчувствие. Я был уверен, что нам предстоит пережить нечто ужасное, отчего у меня мороз пробежал по коже.
