Катерина Змея - Исцеление души
- Чего бы это она тебя выводила? - Спросил он, посмотрев на девушку вплотную, наклоняясь к ней, так что его холодные глаза оказались напротив. Виктория еле сдержалась, чтобы не отвести взгляда.
- Она добрая женщина и помогла мне, видя, как я испуганна!
- Так себя подставлять? - Задумчиво протянул Тиманэш, а после уставился вновь на Викторию. - С чего это?
- Не все такие бесчувственные, как ты и Элестэй! - Огрызнулась менестрель, сдерживая истерику.
- Только не начинай! - Хмыкнул альбинос, отстраняясь.
- Что 'не начинай'? Я все сказала! Больше и не знаю! Кто я вообще такая, чтобы оказаться в лагере с мятежниками? Им не выгодно укрывать меня!
- Вот и мне интересно, чего это ты у них оказалась! - Передразнил ее маг, не веря.
- Да и что ты сделаешь? Пытать будешь? - Чтобы не отчаиваться, девушка перешла в наступление, вскакивая на ноги. Маг скривился от ее слов. Подойдя к ней, он резко усадил ее обратно, вновь заглядывая в лицо.
- Если потребуется, то буду! - Прошипел он.
- Не-пос-ме-ешь! - По слогам протянула она, кидая вызов. В следующую секунду, обжигающий удар прошелся по ее щеке - маг ударил ее. Девушка из под лба посмотрела на него, зло хмуря брови. И все-таки это была лишь пощечина, он мог применить и магию, которую ей довелось уже чувствовать. Значит, пока не собирался ее пытать или просто начал из малого. Но ведь Элестэю это не понравится! Однако магия не оставляет следов. Нажаловаться? А кто сказал, что император не знает об их разговоре с магом? Может, он сам приказал, а перед ней хочет только выглядеть благородным?
Тиманэш отошел от нее, отвернувшись; заложив руки за спину.
- Ты ведь знаешь, глупая, что мне не стоит труда узнать, кто дежурил тогда? - Его голос был спокоен и ровен. Это заставило Викторию замереть, все тело покрылось потом от осознания, что она собственноручно запуталась в своем вранье! Выдав магу то, что не стоило говорить.
- И что, ты заставишь говорить кого угодно и что угодно. Человек признается во всем, лишь бы не видеть тебя, - холодно сказала девушка, до последнего все отрицая. Тиманэш в пол оборота посмотрел на нее, на его лице играла непонятная улыбка.
- Поверь, скажут правду, - отозвался он. - Могу поспорить, что этот охранник даже скажет, что ты была не одна...
- С Мариам, я же говорила! - Выкрикнула менестрель, с ненавистью смотря на мага.
- Глупости! - Альбинос полностью повернулся к ней, равнодушно махнув рукой. - Ты была не с той женщиной, а с повстанцем, вот он и довел тебя до лагеря.
- Чего ты взял? - Девушка была зла. Она так завралась, что ей казалось абсурдным то, что маг доказывает обратное. Виктория уже сама поверила в свою ложь, только вот Тиманэш не верил.
- Дурочка, - он наклонился к ней, отчего сердце менестрель замерло, - ты не могла подумать, что я уже все узнал?
Альбинос резко отстранился от нее. Виктория потупила взгляд, понимая, что спорить бесполезно. Изначально было понятно, что она не сможет противостоять магу!
- Этот охранник уже приговорен к казне, как и мятежники, что были легко разгромлены. Их оказалось не так уж и много...
Виктория подняла взгляд на мага. Разгромлены? Казнь? До нее стал доходить смысл этих слов. Дэйнис!
- К...как, как их поймали? - Запинаясь, проговорила она, севшим голосом.
Маг сузил глаза, в его взгляде что-то поменялось. Подойдя к ней, он наклонился так близко, что она смогла почувствовать его дыхание.
- Это неважно, но не делай поспешных выводов и тем более глупостей, - он прошептал ей на ухо, отходя и говоря уже привычным для девушки голосом. - Ты в знак наказания сможешь посмотреть на казнь. Вернее, будешь обязана прийти. А сейчас иди в свою комнату, я думаю, что Данган еще сообщит тебе эту 'радостную' весть.
Виктория замерла, не зная, как реагировать. То, что ей разрешили уйти, не могло не радовать. Как в тумане она поднялась со стула, придерживая юбку, и направилась к двери. Когда же она вышла из лаборатории, не оглядываясь на мага, то, как можно быстрее побежала в свою комнату.
***
Тиманэш оказался прав, Элестэй явился к ней ближе к вечеру, чтобы сообщить ей о казне. Виктория лежала в постели, плохо себя чувствуя. Император удивленно сдвинул брови.
- Тебе плохо? - Он приложил руку к ее лбу. - Странно, охрана и слуги заявляли, что видели, как ты бродишь по замку в полном здравие.
- Это ничего не значит, - сиплым голосом отозвалась девушка, сглотнув вязкую слюну. Разговор с магом выпил из нее все соки. Судорожные мысли крутились вокруг сказанного Тиманэшем. Голова болела от нерешенных задач. Что делать? Что с Дэйнисом?
Сказать сейчас императору? Признаться во всем? Кинуться к его ногам и умолять пощадить брата?
Поймет ли? Согласится? Потребует?..
Что делать?!
- Виктория, твой жар прошел, - холодно отозвался Элестэй. - Ты провинилась и должна понести наказание. Я хочу, чтобы ты увидела, что становиться с теми людьми, кто идет против моей воле!
Менестрель сглотнула, посмотрев в его глаза; жестокость плескалась в них. Сейчас он не поймет ее. Сейчас, если она расскажет, то сделает только хуже! А понимал ли он ее когда-то либо?..
- Завтра с утра ты будешь присутствовать со мной на вынесение приговора, - сказал Элестэй, отходя от ее кровати. - Прости, но это всего лишь формальность.
Император ушел, а его последние слова еще долго не давали уснуть Виктории. 'Всего лишь формальность' - он настоящий деспот...
Глава 28
Для казни Виктории пошили специальное платье, которое было готово уже к утру. Такое не могло шокировать девушку. Всю примерку она стояла с мраморно-белым цветом лица, даже не чувствовала, как иногда иголки прокалывали кожу.
Платье было почти все золотым, с сиреневой нижней юбкой и вставкой спереди корсета. Края золотой ткани было обшито бежевыми рюшами, а по всему платью шла вышивка. На сложную высокую прическу Виктории водрузили плоскую шляпку с сиреневыми лентами. Так же одели в туфельки на высоком каблуке, отчего девушке стало еще хуже держаться на ногах.
Император тоже вырядился, как на парад. Белая рубашка с элегантным платком, заправленным под жилет цвета молочного шоколада. Золотисто-бежевый костюм с цветочным узором и высокие светло-коричневые сапоги. Волосы собраны в низкий хвост, однако длинная челка неизменно прикрывает правый глаз.
- Ты прекрасно выглядишь, - Элестэй слегка дотронулся до ее руки губами.
- Так пожелало Ваше Величество, - отозвалась Виктория. Ее лицо было все еще серым, хоть и фрейлины пытались это скрыть под слоем белой пудры.
- Я рад, что ты стала меня слушаться, - невозмутимо ответил император, ведя ее за руку. Фрейлин и служанок он отпустил, так что Виктории придется самой смотреть на пытку, без свиты. Это радовало отчасти девушку, хотя ее больше сейчас волновал другой вопрос. Всю ночь ей снился брат, она кричала и пару раз к ней подбегала дежурившая у ее кровати Лили. Менестрель часто спала со служанками, которые располагались на ее диване, на случай, если фаворитке императора что-то понадобиться ночью - таков был этикет!
