Антон Соловьев - Дважды украденная смерть
В машине управляющий пытался что-то говорить, но откликались на его разговоры неохотно. Всех охватило мрачное предчувствие. Почему он не вернулся? Имея колеса, он приехал бы уже сто раз...
...То, что они увидели, заставило сжаться сердце даже у них, видавших виды. Белесый лежал в луже крови. Было понятно, что врач тут уже не нужен. А вот Петров... Петров был еще жив. Он даже говорил что-то. Пеночкин и майор, нагнувшись, расслышали:
— Левша... Как я не догадался сразу, что он левша... Он стрелял с левой... Осторожней с ним...
С «ним» уже никто больше осторожничать не станет. Даже при вскрытии. Но лейтенанту этого сейчас не объяснить. Он уже говорил не про левшу, а про горы, про зной и просил пить.
Майор сидел у рации.
— Вышлите вертолет с врачом! Вертолет с врачом, а лучше с реанимационной бригадой! Что?
Майор выругался, грубо, жестко, скрипнув зубами: «Что генерал, при чем тут генерал?»
* * *Дождавшись, что стрелки часов сомкнулись на двенадцати, Бельтиков постучал в дверь кабинета. Услышав «войдите», открыл дверь.
Человек, сидевший за столом небольшого кабинета, показался Бельтикову знакомым. И точно, тот поднялся навстречу, протянул руку, приветливо улыбнулся.
— Здравствуйте, товарищ Бельтиков! Не узнаете?
Бельтиков силился вспомнить. Пеночкин пришел ему на помощь.
— Помните, я приходил к вам в редакцию? Приглашали меня прочитать нечто вроде лекции по правовым вопросам. С вами мы тогда еще разговорились, и вы мне предлагали выступить в газете, рассказать о каком-нибудь деле поинтересней...
Бельтиков вспомнил: да, был такой разговор. Выходит, не за тем пригласил его этот симпатичный следователь, чтобы допрашивать о краже? Он приободрился и уже хотел было сказать, что в редакции сейчас не работает, но Пеночкин продолжал:
— Дело как раз есть, и весьма любопытное, но я вас пригласил, чтобы выяснить одну деталь. Вы, как нам стало известно, работали нынче в совхозе. Приобщились, так сказать, к осуществлению продовольственной программы непосредственно, путем приложения физических сил. Как и почему — это дело, понятно, сугубо ваше личное. Но есть один момент, который требует объяснения, а объяснить его нам пока никто не может. Вот, может, вы поможете...
Пеночкин вытянул ящик стола, достал оттуда журнал «Огонек». Нет, разумеется, это был не журнал. Что это было, Бельтиков понял сразу. Сколь ни мимолетно было его знакомство с этой подшивочкой сброшюрованных журнальных листочков, он ее узнал. И по изменившемуся лицу Бельтикова понял это и Пеночкин.
— Похоже, что вам это знакомо? — следователь положил ладонь на журнальную обложку.
Бельтиков не ответил. Он просто не знал, что говорить.
— Можно посмотреть? — наконец выдавил он хрипло.
— Пожалуйста. А я вам поясню, почему мы проявляем интерес к этому выбранному из журналов детективу. По свидетельству одного из членов вашей бригады, а именно Тенгиза Мухамедьянова, он взял эту самодельную книжицу на полке в бывшей столовой, где вы жили во время работы в совхозе. Кто ее туда положил — он не знает. Не ответили на этот вопрос и остальные ваши собригадники. Сказали — «нет не знаем». Управляющий заверил, что до вашего появления никто положить не мог.
Бельтикова бросило в жар. Уже не думая о последствиях, он выпалил, словно бросившись в ледяную воду:
— Я положил.
Пеночкин впился в него глазами.
— Это становится интересным, — пробормотал он. И спросил. — Вы положили. А где вы ее взяли?
Бельтиков вздохнул. И заговорил заметно севшим голосом:
— Я бы тоже как и все мог ответить: «не знаю». Но... Не могу...
И Бельтиков рассказал о краже сумок, рюкзака, всех вещей, ничего не утаивая. Сказал и о том, что Тенгиз к этому всему непричастен и о происхождении журналов действительно ничего не знает.
— А что я должен был сделать? Идти заявлять на людей, с которыми собрался вместе работать? Не мог я этого. Ну, а теперь все равно... — устало закончил он.
— Да-а, совесть, совесть... — неопределенно протянул Пеночкин. — А вы знаете, что бригадиру вашему все это стоило жизни.
— Как? — вырвалось у Бельтикова.
— Что вы решили сделать с сумкой, когда поняли, что в ней наркотики?
— Алик сказал, что утопит ее.
— И вы поверили?
— Конечно. Мы приехали с намерением работать и хорошо подзаработать. Наркоманов среди нас не было, о том, чтобы продать, и слова не было...
— Значит было. Бригадир не утопил сумку. Он спрятал ее в лесу, а сам стал искать в городе покупателя. Вот эти-то покупатели его и выследили. Выследили и убили там же в лесу, неподалеку от мест, в которых вы работали. И вы ничего об этом не слышали?
Бельтиков был ошеломлен.
— Меня не было в городе, — выговорил он с трудом. — И ни с кем из бригады я не общался по приезде.
— Стало быть, старик и тот второй, знали о происхождении журнала? А мне солгали, не желая говорить о краже.
— Старик про эти журналы мог ничего и не знать. Он спал, когда вскрывали сумку, а я их прибрал, намереваясь почитать на досуге. Однако досуга не было, и я о журналах этих забыл. А Тенгиз, видимо, на них наткнулся...
— Что и ему едва не стоило жизни. Спасла счастливая случайность. А вот офицера нашего спасти не удалось... Молодой, подающий надежды. В Афганистане уцелел, а тут... И все из-за этой сумки.
Наступила продолжительная пауза. Каждый думал о своем.
— Что ж, — наконец прервал молчание Пеночкин, — доля вашей вины в этой истории, конечно, есть. Не мне решать, какова она. Вам, несомненно, зачтется добровольное признание. Вы действительно могли сказать «не знаю» и мне бы ничего не оставалось делать, как поверить. А тут раскрылись, совершенно неожиданно, еще несколько преступлений, краж, на которые у меня лежат заявления и которые я, честно говоря, уже отложил в сторону нераскрытых. И это благодаря вам. Сейчас я могу «обрадовать» своих заявителей. А ущерб, вероятнее всего, заставят возместить. Вас. Нет, не лично вас, а всех по мере вины. Старику придется с большей частью заработанного распроститься, если он, конечно, не пропил все.
— Он пьет, в основном, одеколон. А на одеколоне пропить такую сумму трудно. На стеклоочистителе — тем более...
— Ну, что ж, тем лучше. При нынешней тенденции как можно меньше наказывать лишением свободы, при полном возмещении ущерба все может ограничиться условным наказанием.
Пеночкину явно не хотелось становиться на официальную ногу с журналистом, хотя и оказавшимся в таком положении. Надо бы составить протокол допроса, но он заговорил, как бы рассуждая про себя.
— Вот смотрите, что получается. Четыре трупа мы имеем в этом деле. Это кроме нашего работника, погибшего, так сказать, на посту. Еще трое арестованы. В сумке, которую украл ваш старик, кроме наркотиков оказались важные сведения, которые помогли нам выйти на организаторов ограбления аптеки. Не зря за ней охотились, не зря убивали друг друга. Арест преступников помог предотвратить еще одно готовящееся преступление. Понимаете, хотели шантажировать девушку и заставить ее принять участие в ограблении. В предыдущем случае им такое удалось...
