Юлия Фирсанова - Убить демиурга!
Такая забота была непривычна и очень приятна, только Вероника никак не могла точно разобраться в отношении к ней сыновей Гилианы. Вот Инзор, тот, кажется, действительно видел в ней кого-то вроде непутевой родственницы и интересного объекта для наблюдений одновременно. Глеану… С ним было странно, почему-то Нике нет-нет, а и казалось, что для альсора она не столько человек, сколько флакончик с духами и плюшевая игрушка одновременно. Почему-то златовласка в брюках то и дело старался коснуться ее и украдкой нюхал, причем нюхал с таким упоением, словно наркотик. С Эльсором было бы, пожалуй, обычнее всего, если б он сам не был таким же необычным, как братья. Серебристый, опасный, покровительствующий и одновременно, Ника не могла не удивляться, откровенно выражающий мужской интерес. Или это она принимала типичные альраханские знаки вежливого внимания за таковой? Нет, вроде не должна ошибаться. Сладко потянуло сердце, когда девушка, уплывая в сны, вспомнила серебряные глаза альсора, странные ленты его крыльев, надежно поддерживающие ее, и горячие губы, клеймящие шею. Никакие недобрые предчувствия не снедали душу. В конце концов, Вероника не была провидицей.
Глава 25. Новые неприятности
Разбудило Нику процеженное сквозь зубы, сопровождаемое явственным скрипом оных, мужское ругательство.
«Странная мелодия для побудки,» — успела подумать девушка, продирая глаза, и распахнула их на всю ширь, когда узрела сам будильник.
Матерился цветисто, отчаянно и безнадежно Дарет. Мужчина стоял рядом с кроватью, руки сжаты в кулаки так, что вздулись жилы, нижняя губа закушена до крови, а взгляд какой-то загнанный и мечущийся.
— Что? — выпалила девушка. Ее словно подбросило на кровати, смахивая сладость сна порывом ледяного ужаса. Шотар непонимающие и тоненько поскулила. Пальчики Ники зарылись в мягкую шерстку собачки, а глаза не отрывались от лица Дарета. — Что случилось? Ну, говори же!
— Мне кое-что передали сегодня в городе, — выдавил охранник и хрипло продолжил: — Я поначалу решил: злой розыгрыш, а когда вернулся… Ила ведь не ночевала и утром не заходила?
— Нет, — помотала головой Ника и недоуменно пояснила: — Она же с семьей собиралась в особняке устраиваться.
— Семья устроилась, — кивнул своим скверным мыслям Дарет, — а девочки нет как нет. Засветло во дворец отправилась. Очень спешила.
— Может, она где-то на кухне или у подруг задержалась. Да мало ли где. Чего волнуешься? — растерянно уточнила Ника. — Тебе что-то недоброе в городе сказали про Илу?
— Не сказали, — медленно покачал головой наемник, явно распятый меж долгом и личным интересом.
— Дарет, хватит тянуть кота за хвост, пожалей зверушку! — Вероника проснулась окончательно и, пусть была встревожена, изначальная безрассудная паника, заглянувшая на огонек, отступила в сторонку. Или вовсе переметнулась к охраннику?
— Записку мне в руку кинули, откуда — не углядел, кто — тоже не усмотрел. Скорее всего, духовую трубку использовали. К каким-то тварям горничная твоя угодила. Да только не она им нужна, а ты, чтоб пришла кое-куда с пятью сотнями золотом, если хочешь ее живой увидеть. Сроку дали до полудня.
— А как они узнали, что ты записку мне передашь? — почему-то именно этот нелепый вопрос первый стукнулся в голову девушки.
— Пили мы после смены с караульными в «Бочонке». Трактир это из приличных, на площади Владычицы, близ дворца. Может, чего громче, чем надобно, кто и сказал. О том, как ты Гира вчера гоняла, весь дворец гудит да похахатывает…
— Где записка? — машинально оправив бретельку серого пижамного топика, спросила Ника.
— Рассыпалась в прах, тот ветром унесло. Ветрено сегодня, сеаль ветра любит. Даже щепотки в ладони не осталось, — процедил мужчина, так уставившись на левый кулак, словно он был соучастником всех бед. Шотар потянулась было к руке мужчины, заинтересовавшись пристальным вниманием, уделенным конечности, но тут же расчихалась и замотала головой, жалобно скуля.
— Еще и нюхачку по следу не пошлешь, все рассчитали, гады, — отчаянно ругнулся телохранитель, отследив мучения собачки.
— Куда надо идти? — решительно встала девушка.
— Это ловушка, как водицы испить, ловушка, — замотал головой Дарет, отшатываясь от кровати. Он шагнул к стене и от души стукнулся лбом в дверной косяк.
— Полегчало? — задумчиво уточнила Ника, ей тоже хотелось обо что-то побиться головой, а еще лучше покрепче зажмуриться, пожелать, чтобы все утренние гадости оказались дурным сном, и проснуться от окрика Илаианы, зовущей на завтрак.
— Нет, — буркнул наемник. — В записке говорилось, что ты в переулок Снов прийти одна должна, максимум со мной. А если кого еще привести вздумаешь или вместо себя послать, то Иле глотку порежут и стекут.
— Значит, отправимся вдвоем, — согласилась Вероника. — Только надо у кого-нибудь деньги одолжить. У меня столько нет. Или украшения заложить, что-нибудь из того, что мне вчера подарили. Они же красивые, из камней и золота, значит, наверное, дорогие.
— Ты же Видящая, может, какой другой выход углядишь? — вскинулся Дарет, с такой надеждой уставившись на Нику, что ей моментально стало стыдно.
Девушка честно напряглась, но перед внутренним взором стояла только серо-коричневое полотно, как испорченный экран в кинотеатре, а потом еще и цветные мушки замельтешили.
— Ничего, — печально призналась она, сокрушая воскресшую надежду мужчины, и виновато вздохнула, когда телохранитель вновь так кусанул губу, что появилась свежая кровь. — Давай собираться! Надо выручать Илу!
— Куда? — взвыл Дарет, схватившись за волосы и с силой дернув их. Как только скальп не снял! — Тебя не выпустят из дворца! Тем более, не отпустят в ловушку. Ты — Видящая, а девочка — всего лишь горничная, пусть из хорошего рода. Неравный размен!
— Выйдем тайком, Ила одежду в комнате для слуг оставляла, я ее надену, и пойдем, — выдвинула встречное предложение Ника, упрямо настаивая на своем. — В городе у вас ведь должны быть ломбарды, чтобы хорошую цену дали.
— И прямиком в логово к преступникам с деньгами? Тебе жизнь не дорога? — удивился наемник и с подозрительным прищуром уточнил:
— Или на амулет рассчитываешь?
— Не знаю, — вздохнула девушка, плюхнулась на постель так, что Шотар чуточку подкинуло над одеялом, как на батуте, и песик укоризненно покосился на хозяйку. — Только, если с Илой что-то плохое случится из-за моей трусости… Я… нет… Так неправильно!
— Вот именно, неправильно! Рисковать необдуманно — значит идти на поводу у похитителей. Это глупо и неосмотрительно, — невозмутимо-сумрачный голос раздался от дверей. Развернулись крылья, благодаря которым Пепел сливался с окружающим пространством почище хамелеона, и альсор шагнул в спальню, рассуждая так, будто включился в беседу по приглашению:
