Луи Буссенар - Приключения парижанина в стране львов, в стране тигров и в стране бизонов

У него уже набралась порядочная коллекция скальпов, как вдруг он увидел молодого воина, помощника вождя, легко раненного в грудь, но лежавшего без движения. Недолго думая мистер Билл ухватил его за волосы и привычной рукой провел круглую линию вокруг головы. Раненый вздрогнул. Тогда с изуверской жестокостью Билл стал водить ножом по коже медленно-медленно… Раненый не издал ни единого стона.

— Если очнется — простудится и насморк получит, — засмеялся полковник и перешел к следующей жертве.

К его изумлению, несчастный поднял изуродованную голову, вскочил на ноги, ухватил за повод первую попавшуюся лошадь и прыгнул в седло.

— Я уже не Черный Орел, а Кровавый Череп! — закричал он. — Запомни это имя. Белый охотник за скальпами! Помни его до тех пор, пока твой скальп не покроет мою голову!

Полковник схватился было за револьвер, но он оказался разряжен, индеец ускакал.

Полковник Чайвингтон повсюду трубил о своей победе, утверждая, что в битве пало пятьсот краснокожих воинов. Рассчитывал получить в награду звание генерала и перейти на службу в регулярную армию. К чести федерального правительства, оно тщательно расследовало это дело, Чайвингтону пришлось уйти в отставку.

Сэнд-крикская бойня не забыта в Колорадо до сих пор, ее называют чайвингтоновской резней.

Индейцы пришли в неистовство. В январе 1865 года разграбили и сожгли все фермы и станции на севере Колорадо. Поселенцы подверглись беспощадному уничтожению. Аррапагу и чейенны соединились с тремя другими племенами — кайявайсами, команчами и апачами — и повели с белыми беспощадную войну. Сиу отошли на север и пока держались в стороне, хотя воин из их племени по имени Кровавый Череп был душой краснокожей коалиции.

О нем рассказывали ужасные вещи. Его ненависть к белым изумляла даже соплеменников.

На голове он неизменно носил меховую шапку и ездил верхом на иноходце. С него снял скальп белый человек, он страдал головными болями, которые делались невыносимыми от тряской лошадиной рыси, поэтому он ездил только на лошадях, ходивших иноходью, а они встречаются в прерии крайне редко.

Кроме ненависти к белым вообще, у него была причина и для личной мести. Ее мы уже знаем.

Он хотел отыскать человека, который снял с него скальп, поступить с ним так же и предать самой мучительной смерти.

Во время войны, продолжавшейся до 1867 года, они нередко встречались в боях, но при всем обоюдном желании никак не могли сойтись лицом к лицу.

В октябре 1867 года в Канзасе был подписан мирный договор между пятью главными племенами Юга и правительством Союза. Колорадских волонтеров распустили. Мистер Билл вернулся к мирной жизни и к прежнему чину полковника. Кровавый Череп скрылся у сиу, покрытый славой и обвешанный скальпами, которые с радостью бы отдал за один — с жесткими и сухими волосами, за скальп полковника Билла.

Последний не был спокоен за свою жизнь, часто встречая след иноходца и справедливо полагая, что договор договором, а личная вражда — личной враждой.

В продолжение девяти лет враги неоднократно обменивались выстрелами, но оставались невредимыми. Нашла коса на камень. Трудно было сказать, за кем в конце концов останется победа.

В 1874 году вспыхнула война с сиу, которые начали ее первые, принялись грабить и жечь поселки, снимать скальпы с колонистов. Разумеется, Кровавый Череп и полковник Билл оказались в числе сражавшихся. Главный вождь соединенных племен сиу, знаменитый Ситтинг-Булл, выставивший семь тысяч воинов, взял Кровавого Черепа помощником.

Американскими войсками командовали генерал Костер и полковник Крук. Ситтинг-Булл ухитрился заманить главные силы федералов в ущелье Уайт-Маунтейн, близ городка Бисмарк, и полностью уничтожить их. После битвы велел подать трупы Крука и Костера, вырезал у них сердца и съел на глазах у своих воинов.

Это было под стать чайвингтоновской бойне.

Полковник Билл и Кровавый Череп вновь встретились. Индеец был уверен, что жертва на этот раз от него не уйдет и он утолит наконец свою жажду мести. Полковник чувствовал, что его скальп держится на волоске. Случилось иначе. Когда Кровавый Череп устремился на полковника, тот выстрелил из револьвера и ранил его в плечо. Индеец упал с коня, со своего пегого иноходца. Полковник моментально воспользовался этим, вскочил на иноходца и ускакал, хотя и получил вдогонку шальную пулю, ранившую его на излете в левую руку.

Едва ли не десятая их встреча окончилась ничем.

С тех пор они не виделись до 1880 года, когда полковник Билл, полагавший, что окончательно избавился от врага, неожиданно попался ему в руки во время охоты на бизонов.

ГЛАВА XIII

Индейцы как они есть. — Дурные предчувствия полковника. — Фрике проголодайся. — Парижанин завоевывает сердце старого дикаря. — Дела ковбоя идут все хуже. — Последствия опасного прыжка. — Снисхождение. — Прыжок через лошадей. — Победа Фрике. — Рукопожатие. — Фрике получает прозвище Железная Рука. — Новые опасения. — С краснокожими ничего не выйдет.

Североамериканских индейцев многие представляют себе людьми серьезными, молчаливыми, а если и говорящими, то весьма напыщенно. Это не так. Они очень веселы, просты в общении, высокий слог им чужд. Серьезность и молчаливость напускают на себя только на советах, там же можно услышать и выспренные речи. У себя в деревне краснокожий охотно посмеется, споет, пошутит и спляшет. Но в его характере уживаются крайние противоположности. Сейчас он весел и добродушен, через минуту проявит чудовищную жестокость. Андре и Фрике, знавшие индейцев лишь по книгам, были удивлены, когда увидели их такими, каковы они есть.

Пленники больше не занимали дикарей, которые принялись торопливо набивать себе желудки. Все болтали, смеялись, шутили, поглощая при этом с невероятной жадностью огромные куски бизоньего мяса. Кровавый Череп тоже принимал участие в беседе, рассказывал, должно быть, что-то очень пряное, поскольку слушали его с видимым удовольствием, прерывая дружным хохотом.

Фрике и Андре дивились этой жизнерадостности индейцев, тогда как физиономия американца становилась все мрачнее. Он понимал, о чем идет речь.

— Однако, полковник, наши враги довольно веселый народ, — сказал парижанин, — а никакой весельчак не может быть безнадежно жестоким. Нельзя ли с ними на чем-нибудь столковаться? Как вы думаете?

— Я думаю, мистер Фрике, что самый здоровый из нас опасно болен. Если б вы только могли понимать, что они говорят! Они смеются, как тигры, если только это можно назвать смехом.