Дарья Кузнецова - Ищейка
Впрочем, терпеть укоры совести долго не пришлось — как только за спиной закрылась дверь и мы добрались до лестницы, я с огромным наслаждением и не слушая никаких возражений использовал в качестве опоры уже резные мраморные перилла — не просто же так их тут поставили, хоть раз в жизни послужат полезному делу!
— А обязательно наверх? — с сомнением поинтересовалась художница, с любопытством оглядываясь по сторонам.
— Да. Наверху я живу.
— А кто живёт в остальных помещениях? — опешила она. — Странно, я думала…
— Ты меня не так поняла, — я вздохнул, сделал над собой усилие и начал долгий и трудный подъём. Впрочем, как выяснилось, не такой уж долгий и трудный… то ли я действительно чувствовал себя лучше, чем казалось, то ли и правда, как говорят эльфы, "в родном лесу и дерево от стрелы прикроет". — Наверху располагается кабинет, моя спальня и гостевые комнаты, а дома я живу один. Тут даже прислуга вся приходящая; хотя, собственно, той прислуги — горничная да кухарка.
— Странно, — повторила она. — Ты же, наверное, с рождения привык, что слуги вокруг…
— Как привык, так и отвык, — проворчал я. Понял, что просто так от любопытной девушки не отмахнёшься, да и внятных причин для подобных "отмахиваний" нет, и продолжил, пока меня не закидали вопросами. В своём нынешнем состоянии я имел все шансы рухнуть под их весом и самостоятельно уже не подняться. — Надоело пристальное внимание и постоянное отношение как к неизлечимо больному.
— Из-за чего?
— Да из-за семьи. Старые слуги, работавшие у нас давно, слишком сильно меня жалели, а жалость, она, знаешь ли, убивает.
— Не согласна, — нахмурилась она. — Иногда очень нужно, чтобы пожалели. Хотя бы чуть-чуть… Поддержали… — Марена вздохнула.
— Не спорю, нужно, — я пожал плечами. — Но именно иногда и именно поддержали. А когда постоянно ловишь на себе полные сочувствия взгляды и слышишь стихающие при твоём появлении шепотки, волей-неволей начинаешь проникаться общим настроением, и тоже скатываться в самобичевание и тоску. Глупый путь, мёртвый. Пришлось всех рассчитать; потом попытался нанять новых… А ты сама знаешь, как легко и быстро распространяются подобные истории. В итоге, сменив пару штатов слуг, я плюнул и вообще всех уволил. В моём случае одиночество принесло куда больше пользы.
— Тебе, наверное, виднее, хотя я всё равно не могу понять, — девушка вновь качнула головой. — О тебе заботятся, искренне беспокоятся… За это можно только благодарить.
— О тебе не заботились? — тихо уточнил я, понимая, что она имеет в виду. Конечно, прозвучало довольно бестактно, но Марена, кажется, хотела выговориться. К тому же, в её случае, как и в моём, это было слишком давно.
Тем временем мы добрались до верха лестницы и двинулись по коридору.
— Ну, в детстве… — она пожала плечами. — Я маму не помню, она умерла, когда я ещё совсем маленькой была — её змея морская укусила, ядовитая. Маг попросту не успел. Папа заботился, он хороший был. Пока мы жили с ним, было здорово. Я рисовала, помогала ему… Хозяйство вела. Да, собственно, там хозяйство-то было… мы же вдвоём жили. А потом он уплыл и не вернулся. Шторм был сильный, остатки лодки на следующий вечер только нашли — их к берегу прибило, довольно далеко от нашей деревни. Мне тогда тринадцать было… Я прожила где-то с год, и ушла. Жить-то более-менее было на что — я сети умела плести, да и так помогала. Но всё равно… тяжело там жить стало. И рисовать хотелось… Бродяжничала лет десять. Не знаю уж, как не пришибли на какой-нибудь дороге или в подворотне. Потом вот в Аико поселилась… Мне тут очень понравилось; можно сказать, влюбилась с первого взгляда. Перебивалась случайными заработками, а лет пять назад один хороший человек заказал у меня большой портрет. Ему понравилось, он кому-то ещё порекомендовал — и как-то так получилось, что мои работы оказались нужными.
Вслед за мной Марена вошла в кабинет. Я с наслаждением рухнул в кресло, а она принялась разглядывать обстановку комнаты.
— Собственно, недлинная история и достаточно обычная. Странно, что мне вот так вот повезло… Ой! А откуда у тебя эта картина? — она указала на мою любимую, без названия.
— А тебе она знакома? — заинтересовался я. Возникшее подозрение отмёл как невероятное; как выяснилось, зря…
— Вообще-то, это моя картина, — улыбнувшись, Марена обернулась ко мне. — Так откуда?
— Да у одного ворчливого деда купил. Вредина, так долго продавать не хотел… Утверждал, что мазня.
— Он хороший, — очень тепло и грустно улыбнулась девушка, садясь в соседнее кресло.
— Кто?
— Тот человек, у которого ты её купил. Очень хороший. Он ещё жив?
— Год назад был жив. Хотя ничего хорошего я в нём не заметил, — я вздохнул и назвал сумму, которую пришлось отдать прагматичному старичку за полотно и вкратце пересказал историю "добывания". Художница восхищённо присвистнула.
— Да ты его буквально сломал, — фыркнула она. — Надо же… Значит, помнит ещё. Надо будет обязательно его навестить! Он мне очень сильно помог… Давно, на третьем году моего бродяжничества. Я у него всю зиму прожила — она очень суровая была…
— Да, я помню. В степи снег лежал, — кивнул я. — Если бы не маги земли и помощь эльфов, голод был бы.
— Ну, вот. А босиком по снегу… Замёрзла бы, и кончились бы на том мои скитания. Он меня приютил; я так, по мелочам, дома помогала — кухарке, горничным, конюху. Потом ему эту картину подарила — на память, в благодарность… Он, наверное, потому и упирался так долго — всё ж таки подарок. Но ты действительно астрономическую сумму заплатил! Бедолага просто не выдержал. Оказывается, ты со мной тоже немного дольше знаком, как и я с тобой, — улыбнулась художница. — Что, страдалец, пойдём тебя спать укладывать?
— Да я и сам уложусь, — я махнул рукой на дверь в спальню. — Тут пять футов дойти. Сейчас, секунду… вот, всё. Я перенастроил защиту, теперь ты можешь ходить по всему дому без риска куда-нибудь вляпаться.
— А куда я могла вляпаться? — насторожилась она.
— Ловушка какая-нибудь, — я пожал плечами. Посмотрев на выражение её лица, не выдержал и рассмеялся. — Не бойся, у меня нет привычки ставить смертельные ловушки. Но стазис или временная парализация конечностей — тоже не подарок, согласись. Можешь пока устроить себе самостоятельную экскурсию, если хочешь. Да и рано ещё, в самом деле, спать ложиться… А вот я, боюсь, составить тебе компанию сегодня не смогу, — я виновато развёл руками. — Извини, негостеприимный из меня нынче хозяин.
— Ладно-ладно, не переживай, я придумаю, чем заняться, — отмахнулась она. Чмокнув меня в щёку и пожелав доброй ночи, Марена убежала удовлетворять своё любопытство. А я понял, что не способен даже добраться до душа, ибо рискую там же и уснуть, поэтому с трудом заставил себя подняться, доползти до спальни и даже раздеться.
