Фернандо Гамбоа - Последний тайник
— По правде говоря, — сказал я, поворачиваясь к Кассандре, — я сомневаюсь, что мы сможем разыскать в пустыне этот городишко. Я, в общем-то, даже и не собирался этого делать.
— Но ведь ты говорил… — начал было профессор, который, услышав вопрос Кассандры, несколько раз ударил своего верблюда по бокам каблуками и подъехал поближе к нам.
— Я вам говорил, что мы поедем в Табришат, однако не говорил, что мы станем его разыскивать.
— Послушай, Улисс, — сердито сказал Кастильо, — сейчас не самое подходящее время для загадок и отгадок.
— А я и не собирался загадывать вам загадки, — огрызнулся я, доставая из кармана своих штанов карту. — Мы находимся приблизительно здесь, — продолжил я, обводя пальцем небольшой кружок на карте. — Если мы будем и дальше ехать на восток, то рано или поздно выйдем к шоссе, которое ведет из Гао в Тесалит, расположенный на границе с Алжиром.
— Шоссе? — удивилась Касси. — Здесь, в пустыне?
— Ну, шоссе — это слишком громко сказано, потому что оно представляет собой узкую дорогу с черт знает каким покрытием, — объяснил я. — Но это единственная дорога, которая пересекает пустыню в северной части Мали с юга на север и, кстати, проходит через Табришат, в который мы и хотим попасть.
— Получается, что ты рассчитываешь добраться до этого шоссе и подождать там, пока кто-нибудь не согласится нас подвезти?
— Именно так.
Профессор закашлялся — то ли от сухости в горле, то ли от чего-то еще.
— Не хочу накаркать беду, — хриплым голосом произнес Кастильо, — однако скажи, что будет с нами, если у нас закончится вода или если наши друзья в тюрбанах найдут нас еще до того, как мы доберемся до этой дороги и встретим на ней какую-нибудь машину?
— В этом случае у нас будут большие проблемы, — мрачно ответил я. — Очень большие.
В полдень, когда солнце достигло зенита, нам пришлось остановиться. Заставив двух верблюдов лечь рядом и натянув между их горбами свою одежду, мы соорудили небольшой навес, чтобы в его тени хоть немного отдохнуть и восстановить силы. Особенно нуждался в этом профессор, потому что он так ослаб от недостатка воды и чрезмерной физической нагрузки, что едва смог слезть со своего верблюда.
Мы уселись, прислонившись спинами к боку верблюда и прижавшись друг к другу, поскольку для нас троих едва хватало тени, которую давали растянутые над нашими головами штаны и рубашки. Я с тревогой поглядывал на своих спутников, потому что кожа на их лицах очень сильно покраснела и уже начала шелушиться, а губы потрескались, как, впрочем, и у меня. Внезапно в моей голове мелькнула мысль, что если мои друзья устали так же сильно, как и я, то мне остается только удивляться, откуда у них берутся силы, чтобы хотя бы разговаривать. Мы, конечно же, понимали, что подобные остановки были для нас очень опасны: они не только позволяли нашим преследователям сократить расстояние, отделявшее их от нас, но и увеличивали время нашего пребывания в пустыне. Каждый лишний час, проведенный в экстренных условиях, когда у нас уже почти не осталось воды, мог сыграть в нашей борьбе за выживание роковую роль.
Сидя с закрытыми глазами и предаваясь подобным размышлениям, я с иронией подумал о том, что в течение многих лет зарабатывал себе на жизнь, ныряя в воду, а теперь, возможно, погибну посреди пустыни от недостатка этой самой воды. И вдруг я почувствовал, как маленькая рука Касси сжала мое предплечье.
— Сколько у нас еще осталось воды? — еле слышным голосом спросила она.
— Немного, — уныло ответил я. — Чуть меньше литра.
Кассандра улыбнулась своими потрескавшимися губами.
— Тогда мне, пожалуй, вряд ли удастся принять здесь душ.
— Я тоже думаю, что вряд ли. Но если тебе хочется пить, то имей в виду, что я везу с собой целый холодильник с холодным пивом и бутербродами.
— А с каким пивом? «Коронитас»?
— Нет, «Хайнекен».
— Тогда я — пас. Мне не нравится европейское пиво.
— Значит, мы остановимся на ближайшей автозаправке и я куплю тебе целый ящик пива, какое ты любишь.
Касси слегка похлопала меня по плечу и, нацелившись в меня пальцем, сказала:
— Ловлю тебя на слове.
Я покосился на профессора, который сидел рядом с Касси, повернувшись к ней спиной. Кастильо молчал.
— Как он, по-твоему? — тихонько спросил я.
— Едва дышит.
— Думаю, весь остаток воды нам нужно израсходовать на него. А то проф, чего доброго, потеряет сознание.
— Я с тобой согласна. Ему, похоже, приходится тяжелее, чем нам, а литр воды на троих — это почти ничего.
***После того как мы заставили профессора выпить всю оставшуюся воду, нас одолел сон, и я часа два или три находился в состоянии забытья, пока не почувствовал, как кто-то трясет меня за плечо, вырывая из чудесного сновидения, в котором я плыл с приятелями на плоту по бурной южноамериканской реке.
— Улисс, проснись! — услышал я сквозь сон чей-то встревоженный голос.
— А?.. Что случилось? Мы уже приплыли?
— Проснись, Улисс! — не унимался женский голос со знакомым мне мексиканским акцентом.
— Что случилось? — раздался еще один голос, тоже взволнованный, но мужской.
— Туареги! — сообщил женский голос. — Они приближаются к нам!
В тот же миг, чувствуя, как моя кровь наполняется адреналином, я окончательно проснулся и выбрался из нашего ненадежного укрытия. Мне понадобилось несколько секунд, чтобы мои глаза привыкли к ослепительному свету солнца, которое все еще находилось высоко в небе, и я смог сориентироваться, откуда могут ехать туареги. Приставив ладонь козырьком ко лбу, я разглядел видневшиеся где-то почти у самого горизонта три темные точки.
— Я вышла из-под навеса по малой надобности, — сказала, подходя ко мне, Касси, — и случайно увидела этих негодяев.
— Им до нас ехать еще целых два или три километра, — сказал я, пытаясь хоть как-то успокоить Кассандру, которая начала нервничать.
— Как ты думаешь, они нас уже увидели?
— Наверное, еще раньше, чем ты заметила их.
— Ну и что мы будем делать?
Я обнял Касси за плечи, пытаясь вселить в нее уверенность, которой, по правде говоря, у меня самого в этот момент не было.
— Не переживай, они еще далеко, Но нам нужно немедленно трогаться в путь.
К счастью, профессор Кастильо за время нашего привала успел немного восстановить силы, а потому, хотя и с трудом, смог забраться на своего верблюда. Я, однако, на всякий случай привязал профа к сиденью его собственным ремнем. Затем мы с Касси быстренько собрали вещи, из которых был сделан навес, и через пару минут все вместе снова тронулись в путь. Правда, ехали мы с такой скоростью, на какую только были способны наши измученные верблюды. Мы подгоняли животных криками и ударами ладонью по хребту, однако они, тяжело дыша и выпуская изо рта белую пену, продвигались вперед неторопливой рысцой, чего было явно недостаточно, поскольку темневшие вдалеке три точки, которые мы видели, то и дело оглядываясь назад, постепенно увеличивались.
