Энди Макдермотт - В поисках Атлантиды
Кобра осмотрел детонаторы.
— Дамоклов меч…
— Очень умно, — с горечью проговорила Нина. — Жаль, что ваши способности вы не направляете на что-нибудь конструктивное.
— Вы даже представить себе не можете, сколько времени и усилий я приложил к тому, чтобы быть конструктивным, доктор Уайлд.
— Ну а почему бы вам меня не просветить?
— Может быть, я так и поступлю. Кто знает, а вдруг вы перейдете на мою сторону.
— Сомневаюсь, — хмыкнула она.
— К сожалению, — вздохнул Кобра, — я тоже. — Он обратился к капитану: — Отведите нас на безопасное расстояние, затем разверните судно носом к «Ивенору». Я хочу понаблюдать.
Те, кто создавал статую, явно не рассчитывали, что кто-то будет стоять у нее на голове. Платон был не совсем точен — Посейдон не касался потолка, хотя, если смотреть снизу, такое впечатление создавалось. На самом деле там был небольшой промежуток, куда Чейз неуклюже вползал на спине. Голову статуи обвили водоросли, и Чейз все время соскальзывал.
— Как вы там? — спросила Кари.
— Почти на месте. — Он соединил оба заряда так, чтобы они взорвались одновременно. Детонатором был простой механический таймер, сконструированный так, что сохранял герметичность даже на глубине в сотни футов. После того как таймер будет запушен, в его распоряжении останется одна минута, чтобы убраться на безопасное расстояние. В открытом океане, да еще с движком в костюме, это не должно составить проблемы.
Но с другой стороны, они в стенах храма.
— Я все же считаю, что это плохая идея.
— Если не получится, можете меня уволить. Так, готово. — Взрывчатка была кое-как прикреплена к потолку. Вопрос в том, какая часть силы взрыва окажется направленной вверх, в потолок?
За плечами у Чейза был многолетний опыт обращения со взрывчаткой, но в данном случае он полагался на удачу. Это все, что ему оставалось.
— Держитесь подальше, — сказал он Кари. — И нырните как можно глубже.
— Хорошо. — Она перевернулась и исчезла под колышущейся поверхностью воды, огни на ее костюме по мере погружения светили все слабее и слабее.
Чейз снова посмотрел на детонатор.
— Ладно, — пробормотал он, подбадривая себя. Процесс запуска таймера состоял из двух этапов: требовалось повернуть и удалить головку заводного механизма, а затем уже нажать на кнопку детонатора. После этого элементарный, но эффективный часовой механизм начинал отсчитывать шестьдесят секунд. — Поехали…
Механизм бомбы взведен. Как только он нажмет кнопку, пути назад уже не будет.
— Итак, Кари, — сказал он, хотя не был уверен, что радиосигнал от передатчика в его костюме дойдет до нее сквозь воду, — приготовьтесь. Шестьдесят секунд… отсчет!
Он нажал кнопку и стал скатываться с головы статуи.
И накрепко застрял — раскладка зацепилась за корону!
— О, черт! — Он попытался, отталкиваясь ногами, освободиться. Безрезультатно. — Вот дерьмо!
Таймер неумолимо отсчитывал секунды.
— Пятьсот метров, сэр, — доложил капитан.
— Хорошо, — отозвался Кобра. Он смотрел на сияющий белизной «Ивенор», который стоял впереди, подставив беззащитный борт. Ярко-желтая туша «Шаркдозера» слегка покачивалась на лебедках на баке. Спасательные плоты рассыпались в разные стороны, пытаясь убраться как можно дальше от обреченного судна.
— Прошу вас, — взмолилась Нина, — вам не обязательно это делать…
Кобра даже не взглянул на нее, его глаза были прикованы к судну.
— Боюсь, что обязательно.
Он поднял первый детонатор и нажал на спуск.
Кастилль отключил движок и плавно остановился прямо над крышей храма. Он только что услышал что-то в наушниках, какой-то короткий хрип, похожий на обрывок ругательства.
— Эдвард? — позвал он опускаясь вниз, к каменной площадке. — Эдвард, это ты? Слышишь меня?
Потом он услышал что-то еще.
Звук донесся через толщу воды. Это был протяжный, отдающийся эхом рокот.
Звук, который был ему очень хорошо знаком. Взрыв в воде прямо над ним.
Означать это могло только одно.
Нина ожидала, что огромный огненный шар поглотит нос «Ивенора», но взрыв оказался до странного невыразительным. Судно кашлянуло паром из открытых люков, за ним вылетели мелкие осколки и листки бумаги. Из-под ватерлинии появилась и быстро осела пена.
Потом нос судна почти мгновенно осел с креном на правый борт. Незакрепленные вещи скатились по палубам в воду, «Шаркдозер» закачался за бортом. Вертолет на юте сдвинулся с места и повис на тросах крепления.
Скорость погружения изумила Нину. Она завороженно смотрела, как нос исчезает в океане, как сжатый воздух выдувает из люков мусор, еще немного — и «Ивенор» уйдет под воду.
Чейз изо всех сил старался отцепить свою раскладку от короны, но, стесненный скорлупой скафандра, никак не мог ухватиться за нее половчее.
Сорок секунд…
Приглушенный треск в наушниках — сквозь статические разряды прорывался чей-то голос. Кари…
Нет! Кастилль!
— Эдвард! Слышишь меня? Эдвард!
Если радио работает без ретранслятора, значит, он совсем близко, очень близко.
— Хьюго! — крикнул Чейз. — Уходи оттуда! Я поставил бомбу! Уходи!
— Эдвард! Повтори еще…
Тридцать секунд.
— Бомба! — заорал Чейз. Он нащупал нож. Раскладка плотно обтягивала грудь его скафандра; он стал лихорадочно рубить ее, пытаясь просунуть острие ножа под покрытый пластиком шнур.
Глаза Кастилля округлились. Большую часть фразы Чейза исказили помехи, но последнее слово прозвучало очень отчетливо.
Он с силой оттолкнулся от крыши, включив движок на полную мощность.
Крен «Ивенора» стал угрожающим, палуба теперь находилась под углом почти сорок пять градусов, весь нос скрыли волны. Вертолет оборвал крепления и заскользил по площадке. Хвостовая часть ушла под воду первой, воздух, оставшийся в кабине, несколько секунд удерживал нос на поверхности, но затем вес машины утащил под воду и его.
На баке один из тросов, поддерживавших «Шаркдозер», лопнул, тяжелый аппарат стал раскачиваться как маятник и ударился о воду, подняв фонтан брызг. Лебедка, не выдержав нагрузки, оторвалась от своей основы и, скользя по накренившейся палубе, проткнула подлодку. В зияющее отверстие хлынула вода, и «Шаркдозер» затонул в считанные секунды.
Корма судна поднялась над океаном, с винтов потоками стекала вода.
Кобра взял второй детонатор и с каменным выражением лица нажал на кнопку.
Двадцать секунд…
— Ну давай же, ублюдок!
