Джефф Лонг - Преисподняя
— Один из наших патрулей пропал без вести, и мы решили, что он подвергся нападению. Мы послали отряд быстрого реагирования для обнаружения и помощи. Однако отряд быстрого реагирования также пропал. А потом мы получили последнее сообщение от патруля.
Дженьюэри опять охватило раскаяние. Али — где-то там, внизу, дальше, чем пропавший патрульный отряд. «Соберись!» — приказала она себе и сосредоточилась на речи генерала.
— Мы называем такие сообщения «послание в бутылке», — говорил Сэндвелл. — Кто-нибудь из патрульного отряда, обычно радист, имеет при себе устройство, которое записывает все изображения в цифровом виде. В случае внештатной ситуации его можно активировать, и он начнет автоматическую передачу. Проблема в том, что различные подповерхностные явления замедляют наши частоты по-разному. В этом случае сигнал отразился от верхней мантии и вернулся на поверхность сквозь складчатый базальт. Говоря кратко, передачу мы приняли только через пять недель. Перехватили сигнал на подводных горах Математиков. Из-за тектонических помех было много искажений. Еще две недели мы расшифровывали передачу с помощью компьютеров. В результате с момента происшествия прошло пятьдесят семь дней. За это время мы потеряли еще три отряда быстрого реагирования. Все, что нам известно, — нападения не было. Действовал внутренний враг. Один из наших людей. Видео, прошу.
На экране засветились слова «Отправной пункт — Грин Фэлкон». В правом нижнем углу появились цифры: «Клип-Гал/МЛ1492/7-03/23:04:34».
Дженьюэри шепотом расшифровала Томасу:
— Коридор Клиппертон — Галапагосы, станция тысяча четыреста девяносто два линии Макнамара, третье июля, одиннадцать часов четыре минуты.
Название пропало. На экране возникли люди. Семеро. Они казались развоплощенными тенями.
— Вот они, — сказал Сэндвелл. — Десантники третьей подрывной группы Западно-Тихоокеанского региона. Стандартные действия по обнаружению и уничтожению противника.
Тепловые следы на экране изменились. Ярко-зеленые образы превратились в человеческие фигуры. Когда они проходили вблизи камеры, стали видны даже черты лиц. Среди них было четверо белых, двое темнокожих и один китаец.
— Этот фильм смонтирован на основе записи микрокамеры, которую носил на себе радист. Сейчас они надевают легкое снаряжение. «Линия» совсем близко.
«Линией» назывался периметр автоматического обнаружения; впервые его применили во вьетнамской войне. Своего рода автоматическая линия Мажино, которая должна служить как натянутая невысоко проволока. Здесь, на отдаленных участках подземья, технологии использовались не для войны, а для поддержания мира. За последние три года посягательств почти не было.
Экран засветился светло-голубым светом. Сработали детекторы движения, и в нишах стены загорелась первая цепочка огней — или последняя, в зависимости от того, куда двигаться — внутрь или наружу.
Даже в темных очках десантники поспешили отвернуться. Будь на их месте хейдлы, они бы убежали. Или погибли. Именно таков был замысел.
— Теперь я немного перемотаю, — сказал Сэндвелл. — Нас интересует то, что произошло в конце коридора.
Сэндвелл включил ускоренное воспроизведение, и солдаты побежали быстрее. Когда они входили в очередную зону периметра, огни загорались, а позади них гасли. Мелькали белые и черные полосы — как полоски у зебры.
Тщательно продуманные сочетания световых и других электромагнитных волн слепили глаза и были смертельны для существующих в темноте форм жизни. При укрощении субтерры — для «удержания джинна в бутылке» — в подобных точках подавления применялись комбинированные лучи: инфракрасные, ультрафиолетовые и другие, а также лазеры с сенсорным наведением.
На экране появились свидетельства того, что джинн существует. Сэндвелл включил нормальную скорость. Ярко освещенный проход был усеян костями и телами, как если бы тут произошла жестокая битва. При хорошем освещении — мегаватт электричества — останки хейдлов казались совсем неинтересными. Лишь у некоторых кожа имела какую-то окраску. Волосы бесцветные. Хейдлы были не белыми, а мертвенно-бледными, как сало.
Патруль приблизился к дальнему концу коридора — об этом месте и говорил Сэндвелл. Здесь произошла диверсия. Лампы были разбиты или завалены камнями. Хейдлы-саперы дорого заплатили за свою работу.
Отряд остановился. Впереди, там, где темнел конец коридора, начиналась страшная неизвестность.
Дженьюэри почувствовала волнение. Сейчас что-то случится.
— Всем видно? — спросил генерал. Никто не ответил. — Они идут прямо туда, — пояснил он. — Именно так, как этого и ждали.
Он снова включил перемотку. Очень быстро солдаты сняли рюкзаки и принялись за ремонтные работы — заменяли разбитые лампы на стенах и потолке, проверяли юстировку лазеров, смазывали подвижные детали приборов. Судя по часам на экране, прошло семь минут.
— Вот тут они его нашли, — сказал Сэндвелл и замедлил воспроизведение.
Солдаты собрались вокруг выступа в скале и что-то с интересом обсуждали. Туда же приблизился и радист, и его мини-камера дала изображение маленького, с мизинец, цилиндра. Он лежал на каменном выступе.
— Вот! — объявил Сэндвелл.
Камера записывала только изображение, звука не было. Солдат потянулся к цилиндру. Другой попытался его остановить. Неожиданно один из семерки опрокинулся на спину. Остальные просто рухнули. Камера сделала оборот, опустилась и остановилась на чьем-то ботинке. Ботинок дернулся — один раз.
— Мы засекли время, — сказал Сэндвелл. — Семь человек погибли меньше чем за две секунды. За одну и восемь десятых, если уж точно. Конечно, тут была самая высокая концентрация. Но несколько недель спустя, в трех милях от этого места, после распыления препарата потребовалось чуть более двух секунд, чтобы убить несколько подразделений быстрого реагирования. Две целых и две десятых. Другими словами, препарат действует почти мгновенно. Со стопроцентным смертельным исходом.
— А что это? — шепотом спросил Томас. — О чем он?
— Понятия не имею, — проговорила Дженьюэри.
— Еще раз, помедленнее.
Кадр за кадром Сэндвелл снова показал все события с момента обнаружения находки. На этот раз маленький металлический цилиндр можно было рассмотреть в подробностях — корпус, стеклянный колпачок, слабое свечение. Увеличенная рука солдата тянется к цилиндру. Свечение меняет цвет. Цилиндр выпускает почти незаметное облачко. Люди медленно, словно утопленники на дно моря, опускаются на землю. Теперь Дженьюэри успела разглядеть результаты биологического воздействия. Один темнокожий парень повернул лицо к камере — он пытался поймать ртом воздух; глаза у него просто выпали. Мелькнула чья-то рука — из-под ногтей сочилась кровь. Опять перед камерой дернулся ботинок, и теперь было видно, как из дырок для шнурков что-то течет.
