Клайв Касслер - Погоня
— С удовольствием, спасибо.
Бронсон налил кофе из эмалированного кофейника и поставил чашку перед Беллом. Кареглазый мужчина высокого роста, с темно-каштановыми волосами, в безукоризненно белой рубашке с галстуком подошел к Бронсону и встал рядом с ним.
— Похоже, у тебя были и лучшие дни, — сказал он.
— Их было много, — ответил Белл.
Бронсон повернулся к незнакомцу.
— Исаак, это писатель Джек Лондон. Он пишет очерк о землетрясении.
Белл кивнул и, не поднимаясь со стула, пожал писателю руку.
— Сдается мне, что материала хватит на десять книг.
— Возможно, — улыбаясь, ответил Лондон. — Расскажешь мне, что ты видел?
Белл кратко пересказал писателю то, что видел в городе, умолчав о той ужасной ситуации, когда ему пришлось застрелить женщину под обломками, охваченными огнем. Лондон поблагодарил Белла и направился к столу, где стал приводить в порядок свои заметки.
— Как у тебя дела с Кромвелем? Они с сестрой остались живы?
— Живы и здравствуют, собираются бежать за границу.
— Ты уверен? — спросил Бронсон.
— Я слишком поздно добрался до банка Кромвеля. Хранилище уже очищено от всех купюр, достоинством выше пяти долларов. Он взял миллиона три-четыре.
— Он не сможет покинуть город в этом хаосе. На пристанях тысячи беженцев, пытающихся вырваться в Окленд. Не сможет он вывезти контрабандой такое количество денег всего в двух небольших чемоданах.
— Он найдет выход из положения, — сказал Белл, наслаждаясь холодным кофе и чувствуя себя уже почти человеком.
— А что с Маргарет? Она тоже собирается с ним?
Белл покачал головой.
— Не знаю. Около полудня я побывал у них дома. Маргарет вела себя так, словно они с Яковом остаются в городе и собираются бороться с нами в суде. Но после того как я обнаружил, что он бежал со всеми деньгами банка, я не мог вернуться на Ноб Хил: путь преградила наступающая огненная стена. Я едва смог добраться сюда.
— А Марион? — спросил Бронсон.
— Отправил ее к Золотым Воротам. Там она должна быть в безопасности.
Бронсон не успел ответить: в комнату вбежал мальчишка лет двенадцати. На нем была большая шапка, толстый свитер и широкие штаны длиной до колена. Очевидно, он пробежал большое расстояние, потому что тяжело дышал и едва мог говорить.
— Я… я ищу… мистера Бронсона, — произнес он, запинаясь.
Агент заинтересованно взглянул на него.
— Бронсон я, — ответил он. — Что ты хочешь?
— Мистер Леек…
Бронсон посмотрел на Белла.
— Леек — один из моих агентов. Он присутствовал на нашем совещании сразу после землетрясения. Он охраняет один из государственных складов в железнодорожном депо. Продолжай, сынок.
— Мистер Леек обещал, что ты заплатишь мне пять долларов, если я прибегу сюда и передам тебе то, что он сказал.
— Пять долларов? — Бронсон подозрительно посмотрел на мальчишку. — Это огромная сумма в твоем возрасте.
Белл улыбнулся, вытащил десятидолларовую купюру из своего бумажника и дал ее мальчику.
— Как тебя зовут, сынок?
— Стюарт Лейтнер.
— Ты преодолел огромное расстояние от железной дороги через огонь и опустошение, — сказал Белл. — Возьми эти десять долларов и расскажи нам, что тебе сказал Леек.
— Мистер Леек сказал, чтобы я передал мистеру Бронсону, что закрытый товарный вагон, стоявший перед складом мистера Кромвеля, исчез.
Белл помрачнел.
— Повтори то, что ты только что сказал, — потребовал он.
Мальчик посмотрел на Белла с опаской.
— Он сказал, что закрытый товарный вагон мистера Кромвеля исчез.
Белл уставился на Бронсона.
— Проклятие! — пробормотал он. — Он бежал из города.
Затем он дал мальчику еще одну десяти долларовую купюру.
— Где твои родители?
— Они помогают раздавать наши продукты на площади Джефферсон.
— Постарайся найти их — так будет лучше. Они, наверное, волнуются из-за тебя. Береги себя, держись подальше от пожара.
Глаза мальчишки расширились, когда он увидел две десятидолларовые купюры.
— Боже всемогущий! Вот это да! Спасибо, мистер!
Он повернулся и выбежал из здания.
Белл вновь опустился на стул перед конторкой.
— Поезд? — пробормотал он. — Где же он смог найти локомотив?
— Мне известно лишь то, что каждый паром переполнен беженцами, перебирающимися через залив в Окленд. Туда компания «Саузерн Пасифик» пригоняет поезда, снимая их отовсюду, чтобы вывезти беженцев из этого района. Невозможно представить, что он смог нанять локомотив с тендером и бригаду.
— Не мог же его товарный вагон уехать сам по себе!
— Поверь мне, — сказал Бронсон. — Ни один товарный вагон не перевозили на пароме в Окленд. Только людей. А с востока поезда приходят только с продовольствием.
Белл снова поднялся на ноги. Он взглянул на Бронсона серьезно и решительно.
— Хорас, мне нужен автомобиль. Я не могу терять время целыми часами, пешком передвигаясь по той части города, которая еще не объята пламенем.
— Куда ты собрался?
— Во-первых, я должен найти Марион и убедиться, что она в безопасности, — ответил Белл, — затем в железнодорожное депо и к диспетчеру. Если Кромвель нанял или похитил поезд, чтобы уехать из города, в офисе диспетчера должна быть сделана соответствующая запись.
Бронсон лукаво усмехнулся, как лиса.
— Форд, модель К, годится?
Белл удивленно взглянул на него.
— В новой модели К шестицилиндровый двигатель, его мощность сорок лошадиных сил. Разве у тебя есть такой?
— Я взял его напрокат у богатого владельца бакалейно-гастрономического магазина. Он твой, если обещаешь, что вернешь его завтра не позднее полудня.
— Клянусь!
Бронсон положил руки на плечи Белла.
— Ты можешь отплатить мне тем, что схватишь Кромвеля и его порочную сестрицу.
Глава 40
Марион проспала шесть часов. Проснувшись, она обнаружила, что в палатке появилось еще пять женщин. Одна из них сидела у нее на раскладушке и плакала. У двух был совершенно растерянный вид, а две другие женщины старались не падать духом и добровольно вызвались помогать на кухне, организованной в парке, и кормить всех пострадавших. Марион поднялась с раскладушки, поправила одежду и пошла вместе со своими новыми друзьями к ряду больших палаток, которые использовали как госпиталь неотложной помощи.
Врач сразу же объяснил ей, как обрабатывать и перевязывать раны, которые не требуют внимания врача, так как все врачи работали в хирургическом отделении, спасая жизнь тем, кто получил тяжелые ранения. С этого момента Марион потеряла счет времени. Она забыла о сне и усталости, работая в детском отделении. Многие ребятишки были такими отважными, что у нее не выдерживало сердце. Обработав порезы и синяки трехлетней девочки, потерявшей семью, Марион отвернулась, заливаясь слезами, когда девочка начала благодарить ее своим тонюсеньким голоском.
