На взлёт! - Ольга Владимировна Голотвина
Дик Бенц горько усмехнулся. Он внимательно слушал беседу стражников и не упустил слова «государственный преступник» и «повесят».
Эх, если бы не длинноствольные мушкеты, глядящие в спину! ..
Хорошо бы его и вправду заперли в каком-нибудь курятнике. Вряд ли курятник удержит такого травленого лиса, как Бенц!
Увы коренастый, мрачный командир не дал сбить себя с толку:
– Вот станешь ты, Беппо, бургомистром, тогда и блести умом. А пока твои мыслишки гроша выеденного не стоят. А потому заткнись и веди арестанта в башню. Запри его... сам знаешь к кому. Ничего, до виселицы не загрызут друг друга.
6
Когда попадешься в одну яму с волком, не выказывай ему пренебрежения.
(С. Е. Лец )
В каменной клетушке, куда впихнули Бенца, было не очень темно. Падающего в крохотное оконце света было достаточно, чтобы осветить поднявшегося с пола статного рыжеволосого мужчину.
– Да что за хамство! – возмутился обитатель каморки. – Тут и одному повернуться негде, а вы мне соседа привели!
– Ничего, утрамбуетесь! – огрызнулся командир стражников. – Может, тебе еще кровать с балдахином поставить? Пока в тесноте посидите, зато вешать вас врозь будут, на просторе!
Стражники подобострастно захихикали.
– Чего сразу вешать-то? – запротестовал Дик. – Я мирный путник! Я слыхом не слыхал про того человека, за которого вы меня приняли! Разберитесь сначала!
– Разберемся! – пообещал командир стражи. – Кишки из тебя вытянем и обратно сложить забудем.
Дверь хлопнула, лязгнул засов.
Дик вздохнул, бегло оглядел камеру (а что там оглядывать: голые стены, каменный пол, в одном углу охапка соломы, в другом – жестяное ведро) и перенес внимание на соседа. Тот уже сменил гнев на милость, смотрел на Дика спокойно, почти приветливо:
– Ну, мирный путник, давай знакомиться. Мы собратья по несчастью: я тоже мирный путник, тоже схвачен по ошибке, тоже жду виселицы. За кого тебя приняли эти светочи мысли?
– За государственного преступника, – развел руками Дик.
– Ого! Серьезно... А подробнее можно?
– Насколько я понял, кто-то дал в морду принцу Джиакомо, а мне приходится страдать за чужое удовольствие.
– А зовут тебя как, мирный путник?.. Э, нет, спрошу иначе. Какое имя тебе присвоили власти этого приятного городка?
– Меня собираются вздернуть под именем Дика Бенца... Слушай, а тут кормят?
– Приносили какую-то бурду... А про меня не спрашиваешь? Не интересуешься, с кем тебя в одну камеру посадили?
Бенц глянул на него с усмешкой:
– Сначала-то я думал, что и без того знаю твое имя. Ну, когда увидел серьги в виде рыб. Такие оранжевые, прямо светятся! Уж очень похожи на те, которые все сказители именуют «Свеновыми акулами».
Сосед польщенно улыбнулся.
– А потом, – продолжил Дик, – я понял, что ошибся. Не мог Свен Двужильный, пиратский адмирал, оказаться таким законченным, набитым, распоследним дураком, чтобы заявиться в иллийский город – и не снять приметные серьги!
Улыбка исчезла с лица соседа:
– Ты... недоповешенный! В морду хочешь?
– Нет. Не хочу я в морду. Побереги, адмирал, кулаки для стражников. Лучше скажи: у тебя есть друзья за стенами этой древней башни? Хоть кто-то может помочь?
– Нет. Со мной был лишь один спутник – и он убит... И зря ты думаешь, что я попался из-за серег. У меня на голове был платок, повязанный по-моряцки. Нет, меня кто-то предал. Подозреваю, что женщина, к которой я шел.
– Жаль... Кстати, полюбопытствую: а что же с тебя стражники серьги не содрали?
– Им запрещено. Мол, это знаменитые серьги, я в них должен подняться на эшафот. Пусть никто не сомневается, что это действительно я, а не случайный бедолага.
– Ясно... А может, когда нам принесут ужин, навалиться на этого, с бурдой?
– Не выйдет. Еду мне приносил дряхлый такой дедок. А при нем двое стражников, и не с мушкетами даже, а с мушкетонами.
– С мушкетонами? – Дик огорченно присвистнул. – Это которые бьют картечью?
– Ну да. Небось рубленых гвоздей туда насыпали, сволочи. На таком расстоянии меткость не нужна.
– Еще бы. Нашпигуют нас железом, как зайца чесноком... Ладно, про драку забыли. Попробуем с ними поговорить. Обмануть, напугать, купить... Не знаю, как ты, адмирал, а я не люблю, когда меня вешают. И я не намерен доставлять добрым жителям Аква-Бассо такого удовольствия!
– А ты мне нравишься, мирный-путник-который-не-Дик-Бенц! – хмыкнул Свен. – Не ноешь, не скулишь... Ладно. Я смерть частенько видел вблизи. Ты, похоже, тоже. Авось выкрутимся и сейчас!
ОЖЕРЕЛЬЕ-VI. НОВОЕ ПРОРОЧЕСТВО
1
Красный идол на белом камне
Мне поведал разгадку чар.
(Н. Гумилев)
Невысокая темнокожая женщина сидела на морском берегу, зябко кутаясь в большую вязаную шаль. Рядом стояло деревянное кресло, но женщина устроилась прямо на камнях, поджав под себя ноги в сапогах с меховой опушкой и натянув на колени подол коричневого балахона.
Никто из живущих на берегу холодного северного моря не стал бы так кутаться в разгар лета. Но стареющей таумекланке, почти вся жизнь которой прошла в куда более жарких краях, здешнее лето казалось почти таким же суровым, как зима.
Женщина не смотрела на море. Глаза ее жадно впитывали чудо, подобного которому не было и не могло быть здесь, на севере, между Альбином и Виктией, на Спорных Землях.
На берегу встал чудесный тропический лес – с высокими прямоствольными деревьями, перевитыми лианами,
