Уилбур Смит - Седьмой свиток
Оба так устали, что проснулись, когда наполовину рассвело. Ройан попыталась встать и немедленно опустилась обратно со стоном. Николас подошел к ней, и она не стала возражать, когда он положил ее голую ногу себе на колени.
Развязав бандану, англичанин нахмурился. Колено распухло почти вдвое, а синяк стал цвета сливы или спелого винограда. Харпер снова смочил ткань, перевязал колено и заставил Ройан выпить две последние таблетки брюфена. Потом он помог ей подняться.
— Как нога? — с волнением спросил Николас. Ройан проковыляла несколько шагов и храбро улыбнулась ему:
— Все будет отлично, как только я разойдусь. Уверена.
Харпер посмотрел на стену ущелья. Снизу подъем казался короче, чем был на самом деле, но англичанин помнил, как непроста дорога. Они спускались целый день.
— Ну разумеется, — ободряюще улыбнулся Николас и потянул ее за руку. — Обопрись на меня. Будем идти как в парке.
Они тащились вверх все утро. Дорога становилась круче с каждым шагом. Ройан ни разу не пожаловалась, но побелела будто полотно. По ее лицу катился пот. К полудню они еще не добрались до водопада, и Николас заставил ее остановиться передохнуть. Есть было нечего, но Ройан жадно попила воды из фляги. Ограничивать спутницу англичанин не пытался, хотя сам сделал только один глоток.
Когда Ройан попыталась подняться и пойти дальше, Николасу пришлось поддержать ее, чтобы она не упала.
— Черт! Черт! Черт! — горько выругалась Ройан. — Нога одеревенела.
— Ничего, — жизнерадостно проговорил Николас, выкидывая из поясной сумки все, кроме самого необходимого. Однако он оставил шкуру дик-дика, скатав ее в тугой комок и запихнув обратно. Харпер снова застегнул пояс вокруг талии и жизнерадостно подмигнул Ройан. — Такая худышка, как ты, весит, наверное, немного. Прыгай мне на спину.
— Ты не сможешь нести меня вверх. — Она в ужасе посмотрела на дорогу, крутую как лестница.
— Это единственный поезд, отправляющийся с этой станции, — сказал Николас, подставляя спину. Ройан заползла на нее.
— Не стоит ли тебе бросить шкуру дик-дика? — спросила она.
— Забудь об этом, — отозвался англичанин и двинулся вверх.
Продвигались они медленно и с большим трудом. Через некоторое время говорить стало не о чем. Николас шагал в полной тишине. Его рубашка пропиталась потом, но ни теплая влага, намочившая одежду насквозь, ни сильный мужской запах не казались Ройан противными. Напротив, они успокаивали и внушали надежду на лучшее.
Каждые полчаса Харпер останавливался и опускал ее на землю. После этого он ложился рядом, закрыв глаза, пока не восстанавливалось дыхание. Потом открывал глаза и улыбался спутнице:
— Хэй-хо, Сильвер! — Николас поднимался на ноги и наклонялся. Ройан залезала ему на спину.
День шел, и шутки становились все более вымученными и неестественными. Ближе к вечеру путники уже не шли, а брели. В самых трудных местах Харпер останавливался и собирался с силами, перед тем как сделать шаг. Ройан пыталась помогать ему, слезая со спины и держась за плечо на самых тяжелых участках пути. Но даже несмотря на эти передышки, силы у баронета были на исходе.
Обогнув очередной поворот и увидев струящийся водопад, закрывающий дорогу белым пологом, ни один из них не осознал, что это означает. Потом Николас, шатаясь, вошел в пещеру за жемчужной пеленой воды и опустил свою ношу на пол. Затем он повалился навзничь и лежал как мертвый.
Когда Харпер отдохнул настолько, что смог открыть глаза и сесть, уже стемнело. Пока он спал, Ройан принесла дров из кучи, запасенной монахами, и разожгла небольшой костер.
— Хорошая девочка, — сказал англичанин. — Если ты когда-нибудь захочешь работать домоправительницей…
— Не искушай меня. — Ройан, хромая, подошла к нему и осмотрела рану на голове. — Хорошая, чистая короста, — сообщила она и вдруг неожиданно прижала его голову к животу, гладя пыльные, жесткие от пота волосы. — О, Ники! Как я смогу отблагодарить тебя за то, что ты сделал сегодня?
На язык просился легкомысленный ответ, но даже в таком ослабленном состоянии у Николаса хватило ума подавить его. Он был в неподходящем состоянии, чтобы добиваться большей близости. Поэтому Харпер лежал в объятиях Ройан, наслаждаясь прикосновением ее тела, но не шевелясь, чтобы не отпугнуть ее.
Наконец она нежно отпустила его.
— Я очень сожалею, сэр, что домоправительница не может предложить копченого лосося и шампанского на обед. Как насчет горной воды, чистой и освежающей?
— Есть идеи получше.
Он вынул из сумки фонарик на батарейках и нашарил на полу круглый камень размером с кулак. Зажав его в правой руке, Харпер поднял фонарь левой и провел лучом по своду пещеры. Немедленно послышались шелест крыльев и тревожное воркование пещерных голубей, гнездившихся среди камней. Николас слепил птиц фонарем.
Одним ударом ему удалось сбить двух, рухнувших с писком на пол пещеры, а остальная стая улетела в ночь, громко хлопая крыльями. Николас прыгнул на упавших птиц и ловким движением свернул им шеи.
— Как насчет сочного куска жареного голубя? — спросил он.
Ройан лежала, опершись на локоть, а Харпер сидел напротив нее, скрестив ноги. Оба ощипывали винно-бордовые и серые перья птиц. Даже когда дело дошло до такой грязной работы, Ройан не привередничала, как могли бы поступить другие женщины. Это в сочетании со стоическим поведением во время пути по горе еще более улучшило мнение баронета о спутнице. Она много раз доказала, как отважна и изобретательна. Чувства Николаса к Ройан росли и укреплялись с каждым днем.
Сосредоточенно выдергивая тонкие щетинки из груди птицы, она заметила:
— Теперь нет сомнений, что материалы, украденные из нашего лагеря, находятся у «Пегаса».
— Я думал о том же, — кивнул Николас. — И мы знаем, что в их базовом лагере есть антенна, а значит, и спутниковая связь. Можно быть уверенными — вся информация уже переправлена боссу. Кто бы он ни был.
— Значит, у него есть все сведения со стелы на могиле Тануса. Также в его руках находится седьмой свиток. Если он сам не египтолог-эксперт, то у него в штате есть такие. Согласен?
— Я полагаю, что иероглифы он читать умеет. Наверняка это страстный коллекционер. Знаю подобных. У них увлечение превращается в манию.
— Я тоже знаю. Один из таких субъектов находится довольно близко ко мне, — улыбнулась Ройан.
— Туше! — засмеялся Николас, поднимая руки кверху. — Но я отделался легкой разновидностью этой болезни по сравнению с теми, кого несложно назвать. Двое из них значились в списке Дурайда.
— Питер Уолш и Готхольд фон Шиллер, — сказала Ройан.
— Эти двое — одержимые коллекционеры, — подтвердил Харпер. — Уверен, что любой из них пошел бы на убийство ради шанса целиком заполучить сокровища фараона Мамоса.
