Жюль Верн - Удивительные приключения дядюшки Антифера
Чтобы понять непримиримость этой доктрины[200], надо знать, к какой религиозной секте принадлежал неистовый эсквайр Тиркомель.
Шотландия, разделенная на тысячу приходов, объединяется в административном и религиозном отношении церковными сессиями, синодом[201] и верховным судом. Как и во всем Соединенном Королевстве, в Шотландии существует веротерпимость. Кроме этого внушительного количества приходов, здесь насчитывается еще полторы тысячи церквей, принадлежащих диссидентам[202], каково бы ни было их название: католики, баптисты, методисты и т.д. Из этих полутора тысяч церквей больше половины принадлежит «Свободной шотландской церкви» — «Free Church of Scotland», которая двадцать лет назад[203] открыто порвала с пресвитерианской церковью[204] Великобритании. По какой причине? Единственно потому, что находила ее недостаточно насыщенной истинно кальвинистским[205] духом, иначе говоря — недостаточно пуританской[206].
И вот преподобный Тиркомель как раз и проповедовал от имени самой суровой из этих сект, не допускавшей никаких компромиссов в отношении моральных устоев. Он считал, что бог, доверив ему свои громы небесные, послал его на землю, дабы разить всех богачей или, по крайней мере, их богатства! И преподобный действительно старался преуспеть на этом поприще.
Это был человек одержимый, одинаково суровый и к себе и к другим. Лет пятидесяти, высокий, худощавый, с изможденным лицом, лишенным всякой растительности, пламенным взглядом, с видом апостола и проникновенным голосом брата-проповедника — таков был эсквайр Тиркомель. Окружающие считали его подвижником, действующим по наитию свыше. Однако, если верующие и сбегались на его проповеди, если они и слушали его с волнением, все же нет никаких свидетельств в пользу того, что ему удалось привлечь хотя бы небольшое число прозелитов[207], которые решились бы применить его доктрины на практике путем полного отречения от земных благ.
А потому преподобный Тиркомель удваивал свое усердие, собирая над головами слушателей заряженные электричеством тучи, из которых низвергались молнии его красноречия.
Проповедник продолжал говорить. Тропы, метафоры, антонимы, эпифонемы[208], создаваемые его пылким воображением, сыпались как из рога изобилия и нагромождались друг на друга с беспримерной смелостью. Но если головы и склонялись, то карманы, по-видимому, не испытывали никакого желания освободиться от своего содержимого и утопить его в водах залива Ферт-оф-Форт.
Несомненно, прихожане, наполнившие церковь Престола Господня, не проронили ни слова из проповеди этого воинствующего фанатика, и если они не спешили сообразовать свои поступки с его доктриной, то происходило это не по причине их непонятливости. Из числа слушателей следует, однако, исключить пятерых людей, не понимавших по-английски. Они остались бы в полном неведении относительно темы проповеди, если бы шестой человек из их группы не перевел им впоследствии на прекрасный французский язык ужасные истины, которые в виде евангелического ливня низвергались с высоты кафедры.
Вряд ли стоит прибавлять, что это были дядюшка Антифер и банкир Замбуко, нотариус Бен-Омар и Саук, Жильдас Трегомен и молодой капитан Жюэль.
Мы оставили их 28 мая на островке в бухте Маюмба и встретили снова 25 июня в Эдинбурге.
Что же произошло между этими двумя датами?
В общих чертах вот что.
После того как нашли второй документ, оставалось только покинуть обезьяний островок и воспользоваться шлюпкой, которая причалила к берегу, привлеченная сигналами матросов. Тем временем дядюшка Антифер и его спутники подошли к лагерю под конвоем стаи шимпанзе, проявлявших свое враждебное отношение к чужеземцам всеми доступными им средствами: воем, ревом, угрожающими жестами, метанием камней.
Все же до лагеря добрались вполне благополучно. Саук в двух словах дал понять Баррозо, что дело сорвалось. Нельзя украсть у людей сокровища, которых у них нет.
В шлюпке, приставшей в глубине маленькой бухточки, поместились все потерпевшие кораблекрушение, правда, как сельди в бочке. Но, поскольку преодолеть нужно было каких-либо шесть миль, на это не стоило обращать внимание. Через два часа шлюпка уже подошла к косе, вдоль которой раскинулось маленькое селение Маюмба. Все наши путешественники, независимо от их национальности, были гостеприимно встречены по французской фактории. Тотчас же там занялись поисками транспорта, чтобы помочь им переправиться в Лоанго. Выяснилось, что туда возвращалась группа европейцев, которые охотно приняли их в свою компанию. Теперь можно было не опасаться нападения хищников или дикарей. Но какой мучительный климат, какая несносная жара! Попав уже в Лоанго, Трегомен уверял, как Жюэль ни пытался его переубедить, будто он обратился в скелет. Согласимся с тем, что добрейший человек все же несколько преувеличивал.
По счастливой случайности, — а судьба не очень-то баловала дядюшку Антифера, — ни ему, ни его спутникам не пришлось долго засиживаться в Лоанго. Уже через два дня там остановился испанский пароход, следовавший из Сен-Поля-де-Луандо в Марсель. Стоянка, вызванная необходимостью небольшого ремонта машины, продолжалась не более суток. Благодаря тому, что деньги при кораблекрушении удалось спасти, сразу же были куплены билеты. Короче говоря, 15 июня дядюшка Антифер и его спутники покинули наконец воды Западной Африки, где они нашли вместе с двумя ценнейшими алмазами новый документ и где их постигло новое разочарование. Что же касается капитана Баррозо, то Саук обещал вознаградить его впоследствии, после того как приберет к рукам миллионы паши, и португалец должен был довольствоваться этим обещанием.
Жюэль даже и не пробовал отвлечь дядюшку от его навязчивой идеи, хотя имел основания думать, что вся эта история кончится какой-нибудь колоссальной мистификацией. Но вот Трегомен — тот придерживался сейчас иного мнения. Два алмаза стоимостью в сто тысяч франков каждый, найденные в шкатулке на втором островке, заставили его не на шутку призадуматься.
«Если паша, — думал Трегомен, — подарил нам два таких драгоценных камня, почему бы не найтись и остальным на острове номер три?»
Но, когда он заводил об этом разговор, Жюэль только пожимал плечами.
— Увидим… Увидим! — повторял молодой капитан.
А Пьер-Серван-Мало рассуждал таким образом. Раз третий сонаследник, обладатель широты третьего острова, живет в Эдинбурге, надо ехать в Эдинбург и ни в коем случае не дать опередить себя Замбуко или Бен-Омару. Ведь им известна восточная долгота, которую нужно сообщить господину Тиркомелю, эсквайру! Следовательно, с ними нельзя разлучаться. Все вместе, и чем быстрее, тем лучше, они доедут до столицы Шотландии и в полном составе предстанут перед Тиркомелем. Разумеется, такое решение не устраивало Саука. Теперь, когда секрет для него перестал быть секретом, он предпочел бы действовать самостоятельно, то есть опередить своих спутников, встретиться с глазу на глаз с человеком, упомянутым в документе, определить местоположение нового острова, отправиться туда и вырыть сокровища Камильк-паши. Но уехать одному, не возбуждая ни в ком подозрений, было невозможно, а он чувствовал, что Жюэль внимательно за ним следит. Да и переезд до Марселя нельзя было совершить иначе, как со всеми. А так как дядюшка Антифер на последнем отрезке пути решил воспользоваться железными дорогами Франции и Англии, что значительно экономило время, то у Саука не было надежды приехать раньше его. Ничего не оставалось, как покориться обстоятельствам. Рассчитывать теперь он мог только на выяснение дела с Тиркомелем: задуманный план, потерпевший неудачу в Маскате и Лоанго, быть может, удастся осуществить в Эдинбурге!
