Клайв Касслер - Корсар
— Я передам послу. Он разберется.
— Благодарю.
— Значит, Гами ты больше не подозреваешь?
— Еще как подозреваю. Захватить самолет террористы могли и сами, но ведь была еще инсценировка аварии и стоянки бедуинов. Устроить такое под силу только высокопоставленному чиновнику, ну или просто очень влиятельному человеку, который пока держится в тени. Если наши подозрения верны и в правительстве полно людей аль-Джамы, то они могли вовремя предупредить террористов и те успели перевернуть все вверх дном.
— А возможно, Гами занимает важный пост в организации аль-Джамы. Тогда именно он приказал разобраться с упавшим самолетом и подстроил так, чтобы место аварии не обнаружили раньше.
— Вот именно. Не стоит забывать, что его предшественник, как и большинство бывших сотрудников министерства, оказались в лагере. Чистку мог устроить сам Гами, но мог и Каддафи.
— Поди разберись, — вздохнул Оверхолт. — Сколько мы ни предупреждали, вице-президент все равно собирается сегодня на прием по случаю открытия конференции. Он пройдет в доме Гами, соберутся почти все руководители делегаций.
— Зря.
— Согласен. Только ничего не поделаешь. Контрразведка предупреждала, что возможно нападение террористов, но вице-президент уперся.
— Вот идиот!
— Тоже согласен, однако дела это не меняет. С другой стороны, дом стоит на отшибе, а охрана будет та же, что и на завтрашней конференции. Их всех проверили. Даже если Гами и связан с террористами, думаю, прием пройдет нормально.
— Это еще почему?
— А ты бы устроил нападение в собственном ломе? Тем более что уже завтра все те же люди соберутся опять, да еще и пресса будет следить за каждым их шагом. Помнишь ведь, какой был эффект, когда убийство Анвара Садата показали чуть ли не впрямую? Если нападение и случится…
— Никаких «если», Лэнгстон.
— Если нападение и случится, — упрямо повторил Оверхолт, — то завтра или еще позже, во время конференции.
— Мне все это не нравится.
— Никому не нравится, да делать нечего. Все делегаты в курсе, что из-за участия в конференции рискуют жизнью — как в Триполи, так и у себя дома, — там взбесятся местные фундаменталисты. В наше непростое время быть президентом ближневосточной страны опасно, особенно если ты за мир. Они это прекрасно понимают, но не сворачивают на полпути — что уже говорит о многом.
Оверхолт резко сменил тему, показывая, что дискуссия окончена:
— Как продвигаются поиски госсекретаря?
— Похоже, мы взяли след. — Хуан уже сообщил о вертолете, который на секунду засек радар, и о своей теории, согласно которой Катамору держат на борту корабля. — Вероятно, она на фрегате «Залив Сидра», он же «Халидж Сурт». Мы как раз движемся к нему.
— Как планируешь поступить?
— Высадить десант, снасти госсекретаря и утопить «Сидру».
— И думать не смей! — взревел Оверхолт так, что Кабрильо вздрогнул. — Ты не потопишь корабль под флагом независимого государства. И десант не разрешаю высаживать.
— А я и не спрашиваю разрешения! — запальчиво бросил Хуан.
— Хуан, бог свидетель, если ты пустишь ко дну этот корабль, я добьюсь, чтобы тебя обвинили в пиратстве. Максимум, что могу позволить, — это узнать, действительно ли Катамора на борту. Дальше работа дипломатов и, возможно, военных.
— Дипломатов? — усмехнулся Кабрильо. — Это же террористы. Убийцы. С ними нельзя вести переговоры.
— Значит, в дело вступит флот. Тебе все ясно?
— Лэнгстон, я на такое не пойду. Если действовать по твоему плану, Катамора, считай, уже мертва.
— Думаешь, я не понимаю, каковы ставки? — заорал Оверхолт. — Да, я в курсе, что госсекретаря вряд ли удастся спасти, но я работаю по правилам, вот и будь любезен их соблюдать. Тебя наняли найти Катамору. Если она на борту «Сидры», значит, условия контракта выполнены. Забирай деньги и проваливай.
— Катись к чертям! — В голосе Кабрильо звучал гнев. Поди пойми, отчего разговор принял такой поворот. В любом случае терпеть оскорбления Хуан не собирался. — Дело не в деньгах, и тебе это хорошо известно!
— О боже! Ладно, прости, — сокрушенно выдавил Лэнгстон. — Я не хотел. Просто ситуация уж больно щекотливая…
— Понимаю. Не бить ниже пояса.
— Ты о чем?
— Да так, чепуха. С Максом недавно о том же спорили. Не беспокойся, корабль топить не буду — даю слово. Но если будет возможность спасти Катамору, я все же попробую. Идет?
— Ладно. Просто сейчас нельзя допустить нового инцидента в отношениях с Ливией. Они посчитают гибель фрегата местью за сбитый самолет, хотя еще не выяснено, кто несет ответственность за случившееся. Это будет равносильно объявлению войны. Сорвем конференцию еще до начала.
— Я все понимаю. Успокойся. Поговорим позже. — Хуан прервал связь и обернулся к Максу. — Хорошо, что не было видео.
— Это еще почему?
— Он бы увидел, как я скрестил пальцы.
ГЛАВА 32
Песок по-прежнему сыпался сквозь дыры в потолке. В пещере стало трудно дышать, даже сквозь ткань. В удушающей пелене плясали тусклые лучи фонариков. Серебристый свет галогеновых ламп померк, стал темно-коричневым.
Все четверо упорно барахтались, иначе их бы засыпано. Гора росла слишком быстро. Стоило позволить себе секундную передышку, как руки и ноги оказывались под толстым слоем песка. Работал инстинкт самосохранения — люди старались продержаться еще чуть-чуть, прежде чем лавина, шурша, накроет их с головой. Потолок был совсем рядом, приходилось нагибаться.
Кто бы ни придумал эту дьявольскую ловушку, сейчас он удовлетворенно взирал на свое детище с небес — а может, из преисподней.
Женщинам из-за меньшего веса было проще, они даже успевали помогать откапываться Марку с Эриком.
Алана как раз извлекла из песка ногу Стоуна, как вдруг того осенило.
— Ты уверен, что пещера ниже уровня воды? — крикнул он Марку.
— Конечно уверен. А что?
— Мы идиоты. Одна и шесть десятых.
— Одна и шесть десятых?
— Да, одна и шесть десятых, — повторил Эрик. — А запас прочности — пятьдесят процентов.
— Ну конечно. И как я не догадался?
— Может, объясните, что за одна и шесть десятых? — Линде пришлось перекрикивать шум песка.
— Эта пещера ниже русла реки. Ловушка, скорее всего, заполнялась водой, и жертвы тонули. А сейчас бассейн сверху засыпало песком.
— И что?
— Песок в одну и шесть десятых раза тяжелее воды.
Линда ничего не поняла и нетерпеливым жестом велела Эрику продолжать.
— Кирпичная стена рассчитана так, чтобы выдерживать давление определенного объема воды. Сейчас пещеру наполняет песок, который давит на стену в одну и шесть десятых раза сильнее, чем предполагал конструктор. Грамотный инженер предусмотрел бы на всякий случай запас прочности в пятьдесят процентов. Даже в этом случае песок на десять процентов тяжелее, чем может выдержать стена. Рано или поздно она рухнет.
