Судьбой приказано спастись - Александр Александрович Берлин
– Святослав, то, что ты на Валентина не обижаешься, то это с твоей стороны правильно. Он – мой брат – очень добрый, вот только чуточку не везёт ему в жизни. На таких нельзя обижаться, – сказал Фёдор. – Иди, покажу, где спать будешь, – жестом руки он попросил Святослава подойти ближе и тихо продолжил: – Ну что, давай полежи, отдохни. Дорога тебе предстоит дальняя. Я же пойду пройдусь. Надо кое-чего из жратвы прикупить и, конечно, кое-какой одежонки. Хотя тряпья там навалом, но тёплого маловато.
– Но у меня совсем мало денег, – стесняясь, сказал Святослав.
– О деньгах мне больше не говори. Раз брат принял тебя за родного, значит, всё наше – ваше, а ваше – наше.
– Спасибо! – тронутый таким отношением, прошептал про себя Святослав.
– В связи с этим, предлагаю сделать перерыв в нашей сердечной беседе. Тебе сейчас надо обязательно отдохнуть и выспаться перед дальней дорогой, – Фёдор показал Святославу на постель, а сам отправился за покупками.
– Так что, давай отсыпайся. Дверь никому не открывай и никого не бойся. Шучу! – весело подмигнул Фёдор.
– Понял, – сказал Святослав с деланным испугом, поддерживая шутливый тон хозяина, и положил голову на подушку. Оставшись в квартире один и растянувшись на самой, что ни на есть, настоящей постели, он лежал и сам себе улыбался, приговаривая: «Вот так, Святослав. Несколько ночей на перинах, а там…» – но, не успев даже подумать о том, что его ждёт в тайге, он погрузился в глубокий и крепкий сон…
Вернувшись с покупками, Фёдор продолжил свои свои советы по будущей жизни в тайге. В первую очередь Федор «обрадовал»:
– Зимой будешь жить, как медведь в берлоге – в спячке. Днём, если даже и захочется пошляться по тайге, не выйдет – сугробы выше крыши. Перед дверью, конечно, можно отбрасывать снег, чтоб не облениться. А летом, Святослав, там, конечно, уже совсем другая жизнь у тебя будет: прогуливайся с наслаждением на природе, но не забывай, что эта пора скоро закончится, и нужно крутиться, как белка в колесе. Намёк понял!
– Подготавливать корм и расфасовывать по полочкам? – отчеканил бодро Святослав.
– Ты, я смотрю, умнеешь и набираешься опыта у меня прямо на глазах. А потому давай чокнемся за такого смышлёного ученика…
– И за такого учителя, – решил вернуть комплимент Святослав.
– Давай, поешь ещё, – предложил после обмена любезностями Фёдор.
– Да я наелся уже…
– Ну, раз наелся, поговорим теперь о самом главном. Просьба-приказ у меня к тебе есть: ночью и в непогоду по тайге не блуждать.
– Что, леший бродит? – хохотнул Святослав.
– Ты это вот сейчас так легко смеёшься, но не дай бог тебе его увидеть воочию!
– Да брось ты…– махнул рукой Святослав.
– Думаешь, перепил и болтаю что попало? – немного обиделся Фёдор.
– Нет, не думаю.
– Правильно, что не думаешь. Тогда продолжим. Так вот, днём шляйся, сколько хочешь… Он днём спит, наверное, или людей боится.
– Ты что – его видел? – проникшись словами Фёдора, спросил Святослав.
– Сам не видел, но говорят.
– Кто говорит, в тайге-то? – наивно переспросил Святослав.
– Молва говорит. Она ведь никогда на пустом месте не вырастает, – внятно стал объяснять Фёдор.
– А откуда это «радио»?
– Кажется, слухи пошли от одной какой-то старушки.
– О лешем что ли?
– О волосатом чудище – человеке с ног до головы покрытом волосами и под два с лишним метра ростом, – эмоционально и громко рассказывал Фёдор, подкрепляя свой рассказ жестами.
– Обезьяна, значит, – вставил Святослав.
– Нет, не обезьяна. А что-то между…
– Обезьяной и человеком?
– Да, вроде того.
– И он что, всегда только ночью бродит? – спросил Святослав, всерьез заинтересовавшись.
– Ночью, но только в такую погоду, когда хороший хозяин свою собаку-то на улицу не выпустит, – уточнил Фёдор.
– Что-то ты всё-таки выдумываешь. Не может этого быть, – недоверчиво заметил Святослав.
– Все говорят, что этого не может быть. Я тоже не верю. Нас, охотников, не убаюкать такой сказкой, но каждый, да и я, признаюсь, в том числе, всегда чего-то побаивался, когда ночью далеко уходил. Можешь верить, можешь – не верить, но что-то тут и вправду нечисто. Так что, считай, я тебя предупредил.
– Интересно, а где родился этот волосатый детина …и откуда он пришёл? – увлёкшись рассказом Фёдора, спросил Святослав.
– Вот это и есть самый главный вопрос. И поэтому, слушай дальше. Одна старушка рассказала моему другу – пожилому местному охотнику – про то, как когда-то один ученый-биолог… поженил между собой обезьяну и человека, – таинственно начал Фёдор.
– Чего, чего? – спросил Святослав, привстав даже от удивления со стула.
– Вот тебе и чего. Говорю то, что сам слышал. Понимаешь, у этой старушки была соседка, которой охотники привезли подобранную в тайге девушку. Она была умалишённая, ну, можно сказать, юродивая, и потому, наверняка, никому не нужная. Она долго всё бродила и бродила по тайге, пока охотники её не подобрали, не приютили, и не сделали помощницей по охотничьему домику. А с наступлением холодов, перед возвращением из тайги в город, пожалев, пристроили девушку у этой соседки в пригородном посёлке… И вот однажды к этой соседке в гости приехал племянник. Пожив у неё некоторое время, он подружился с этой блаженной и увёз её с собой в город. А поскольку он был биолог, то решился на эксперимент: сподобился где-то раздобыть обезьяну-шимпанзе и поместил её вместе с девушкой в отдельную комнату. Этот, так называемый, эксперимент длился больше, чем год. В своём опыте биолог, как говорят, стал применять радиацию в небольших дозах – пытался изменить гены. И думал, наверное, при этом, что если она умалишённая, а не как все обычные люди, а шимпанзе не так умён, как человек, то, если их пичкать всякими лекарствами, выведет он новый вид человекоподобных… Гены хотел поменять. Не знаю, сколько он их мучил, но в один прекрасный день или в ночь родился этот волосатый мальчик. Рос он не по годам быстро и уже скоро стал большим. И однажды, когда учёный куда-то уехал, девица возьми, да и убеги в тайгу вместе со своим сыном. Где-то под землёй, в норе, вдалеке от людей, они нашли себе пристанище и стали там жить. А нора же находится в какой-то пещере. А вот где их пещера находится – об этом никто до сих пор не знает и вряд ли когда узнают. С того момента и по сей день про них никто больше
