Ведьмачья сказка или практика для чародейки. Том 4 (СИ) - Умнова Елена "Loe Lornolo"

Весемир лишь покачал головой.

— Ладно, что-нибудь придумаю, — пообещал он. — Скоро полночь.

Мы вернулись в большой зал. Я еще раз окинула его взглядом. Щемящее чувство ностальгии охватило меня. Так много времени прошло с тех пор, как я впервые переступила порог этого места, и как мало…

— Видимо, час истечет ровно в тот момент, когда двери откроются, — с усмешкой произнесла я, внутренне ощущая, что момент еще не настал.

— А ты еще не научилась возвращаться сама? — спросил Весемир.

— Возвращаться научилась, но не раньше чем через час после появления, — ответила я.

— Старайся, это важно, — серьезно посоветовал мне Весемир.

Я это понимала не хуже него, поэтому лишь кивнула и, наконец, поймала нужный момент.

— Что ж, увидимся через пару минут! — сказала я, в порыве чувств обняв старого ведьмака на прощание. — Приятного знакомства! — и в этот момент я вернулась в свое время.

Проверив первым делом Эскеля и не обнаружив его, я привычно направилась в лабораторию, вытаскивая по дороге ноутбук для заметки в дневнике. Ингредиентов для экспериментов, правда, у меня осталось буквально на день, и если ни Геральт, ни Эскель ничего не привезут, то алхимию придется отложить, а для визита в Аретузу, я пообещала подождать Йен. Перспектива не вдохновляла, а других идей у меня, к сожалению, не было.

На фоне коротких серых будней в крепости зимняя охота и рыбалка были захватывающими, если бы еще не пронизывающий холод… Но Брин понадобились волосы водяных баб. Если бы не это, Эскель вряд ли заставил бы себя покинуть крепость в такой мороз, какая бы скука смертная там ни была. К тому же в замке была Брин, а тут — нет, и он по ней скучал, хоть и в кои-то веки занялся, наконец, делом посерьезнее растопки печи.

— О чем задумался? Все о бабе своей, небось? Ждешь не дождешься, когда она уже повиснет у тебя на шее, дрыгая ногами? — не дал слишком глубоко уйти в себя Ламберт.

Признаваться в том, что он и в самом деле думал о Брин, тем более когда на горе уже виднелся замок, Эскель, разумеется, не стал.

— Да нет, о тебе горемычном думал, — в манере собеседника ответил Эскель. — Я приеду, меня там ждет и накрытый стол, холодное пиво и горячая женщина, а тебе… а тебе — жопа!

— Ай-яй-яй, какая досада! — поддержал его Ламберт, состроив крайне озабоченное лицо и качая головой. — Один друг за сиськами увязался и пропал, второй на жопу променял. И как мы раньше без пезд тут обходились-то? Как руки-то еще в мозоли не стерли, полируя мечи?

— Ладно, пива я и сам налью, без баб, — хохотнул Эскель, оценив сарказм.

— И выпьешь со мной! — продолжил Ламберт.

— И выпью, — все еще смеясь, согласился Эскель.

— Ну что? — весело спросил Ламберт, предвкушая попойку. — До Каэр Морхена наперегонки? Кто последний — пьет штрафную!

— Пожалей лошадей! По такому снегу, — возразил Эскель, похлопав своего коня по холке.

— Чего их жалеть? Дорога езженая-переезженая, они по ней с завязанными глазами проедут. Да и сколько им еще в стойле-то стоять? Раньше-то на охоту раз в две недели ездили, а теперь что?

— Поехали, — уступил Эскель и сразу же пустил Василька в галоп по рыхлому снегу.

Ламберт от друга не отставал. Так и скакали они вровень, то один вырвется чуть вперед, то другой, и во двор въехали одновременно.

— Вот что значит одна школа! Вот это я понимаю! — воскликнул Ламберт, осаживая своего коня и спрыгивая на землю. — Обоим по штрафной! — щедро решил он.

Эскель только рассмеялся, сам радуясь этому неожиданному соревнованию не меньше друга. Да и против двух кружек вина или даже Ламбертова самогона он ничего не имел по такой холодине!

Устроив лошадей в стойле, ведьмаки поскорее поспешили в цитадель. Большой зал встретил их теплом, ароматами пищи и пустотой. Однако за очагом в кухне было видно и слышно движение. Скинув запорошенный снегом плащ, Эскель быстрым шагом пересек большой зал, Брин он бы узнал из тысячи.

— Эскель! — едва он вошел в помещение, радостно воскликнула девушка.

В переднике, с несколько растрепанной прической, с закатанными рукавами и с измазанными в чем-то красном руками она выглядела такой домашней и такой желанной, что ведьмак, особо не раздумывая, сгрузил свою добычу, что нес в руках, в угол и в пару больших шагов оказался около нее.

— Ой, у меня же руки грязные! И фартук тоже! — воскликнула она, стараясь отодвинуться так, чтобы не испачкать его. — Ты чего?!

— Плевать, — буркнул он ей в губы за миг до поцелуя. Как же он по ней соскучился!

— Ты же сейчас испачкаешься! — напомнила Брин, едва он выпустил ее, и счастливо рассмеялась, глядя на ведьмака.

— Я и так не очень-то чистый, — отмахнулся ведьмак, собираясь снова заключить ее в объятья, но чуть не сбил миску со стола.

— Осторожнее! — воскликнула Брин.

Пришлось ловить, а чародейка от греха отодвинула миску подальше от края.

— Вот решила борщ приготовить, — махнула она рукой на стол. — Подумала, что после охоты самое то будет. Правда, чуть-чуть время не рассчитала, будет готово только минут через пятнадцать.

Эскелю было плевать и на грязь, и на миску, и на загадочный борщ, ему сначала хотелось зацеловать свою чародейку, а потом уж… Нет, ну насчет борща он, конечно, покривил душой. Необычного красного цвета варево в котелке одуряюще вкусно пахло, и особенно его радовал отчетливый запах мяса. Эскель был действительно зверски голоден. Но сначала Брин, а потом и руки можно помыть и одежду сменить, а то, в самом деле, как свинья.

— Куда немытыми руками? — неожиданно раздраженно вскричала Брин.

Эскель сначала увидел недовольство на ее лице, а потом того, на кого оно направлено. Оказывается, за это время Ламберт успел добраться до кухни и теперь без зазрения совести инспектировал миски.

— А ну брысь со своей грязью от общего котла! — теперь в голосе прозвучала настоящая угроза, даже посуда задребезжала.

Ламберт, заглянувший во все миски и попытавшийся добраться до котла с тем самым борщом, на этот раз угрозой впечатлился и отступил, однако успел прихватить с собой кружочек морковки, из ближайшей посудины.

— Фу, — поморщилась Брин, увидев, как он с хрустом ест эту морковку. — Дизентерии давно не было?

— Никогда, — самодовольно ответил Ламберт. — Ваши дизентерии не про меня!

— Еще раз протянешь грязные руки к общему котлу — на две недели в нужнике поселишься! — со всей серьезностью пообещала ему чародейка.

— Себя вымой сначала, а потом за другими следи, — как-то довольно вяло огрызнулся Ламберт и кивнул на сваленные в углу туши. — Мясом вон лучше займись.

Брин с непередаваемой гримасой любопытства и отвращения осмотрела охотничьи трофеи.

— Мясом займусь, а туши сам разделывай, — девушка, все-таки скривившись, отвернулась.

Ламберт задумчиво осмотрел убитую дичь, фыркнул и вышел из кухни. Эскель и Брин снова остались одни, однако момент и настроение были упущены.

====== Часть 10 ======

— Вот ведь зараза, — осуждающе посмотрела на закрывшуюся уже дверь Брин.

Эскель не мог не согласиться. Умеет же, стервец, все испоганить.

— Пойду тоже умоюсь и переоденусь, — сказал ведьмак, понимая, что дальше стоять тут было бессмысленно.

— Конечно, — засуетилась Брин, возвращаясь к кухонному столу. — А я как раз тут все уберу, и борщ доварится, — и она в самом деле принялась споро убирать, очевидно, уже не нужные продукты и скопившиеся очистки, спеша привести кухню в благопристойный вид.

«Ладно, вечером наверстаю», — решил ведьмак и направился в комнату.

Много времени переодевание не потребовало. Уже почти выйдя в коридор, Эскель прихватил с собой мешочек с волосами водяных баб, решив порадовать Брин поскорее.

— Вот твои когти накеров, — услышал он голос Геральта, спустившись с большой зал.

— А-а, спасибо большое! — возликовала Брин, с благоговением беря в руки колбу с означенным продуктом. — Наконец смогу продолжить!