Между сном и явью - Гребёнкин Александр Тарасович
Корнеев подлил масла в огонь:
- Тут и сколопендры, говорят, есть.
- Что за паника, лейтенант! Со сколопендрами надо быть осторожным и осмотрительным. Спускаться с гор в темноте не менее опасно.
В рюкзаках нашлось пара теплых одеял. Решено было спать по очереди – один должен был дежурить у костра.
***
Ночью ветер немного усилился, охватил своими рукавами окрестные деревья. Зашелестел стройный кипарис, под сенью которого спряталась небольшая группа. Языки багрового пламени костра шумно заплескались, клонясь по ветру. Цикады умолкли, слышен был лишь шелест листвы, да треск сучьев в костре.
Натянув на себя свитер и завернувшись в одеяло, Корнеев, угревшись от жара, уснул.
Коля и Павел, сидя у костра, говорили о том, о сем, со смаком уничтожая консерву.
Звезды наблюдали за ними с неба. Луна освещала серебристым светом окрестные холмы и выщербленные стены развалин. В таком освещении они были схожи с мистическим замком вампира, который Павлу довелось видеть в трофейном фильме.
Коля, внимательно посмотрев на Павла, выждав момент, спросил:
- Помнишь, мы с тобой говорили о твоем друге танкисте?
Павел удивился:
- О Федоре, что ли?
- Ну да. Ничего не заметил в нем подозрительного?
- Да нет, хороший парень, добрый товарищ. А что? Ты его в чем-то подозреваешь?
- Да есть мыслишки… Ты знаешь, что его фамилия Достоевский?
- Да ну! Как писателя? Как-то не обращал внимания на его фамилию.
- Да, как писателя. Только тот Федор Михайлович, а наш знакомый Федор Кириллович. Между прочим, Достоевский - реакционный писатель…
- А какое это имеет значение по отношению к танкисту Федору?
- Никакого. Но странно, фамилию он почему-то не изменил.
- Ну и что же. Это же его право. Если будем брать человека под подозрение на основании этого, как же мы будем жить дальше?
- Кстати, а что делал твой танкист в тот, вечер, когда ты был на празднике костра?
- Не знаю. Быть может ходил к дочери местного рыбака.
- К дочери рыбака?
- Да, он говорил, что познакомился с нею, что, мол, хорошая девушка. Даже на рыбалку с ее отцом приглашал.
- На рыбалку, говоришь? Ты вот что, если вдруг он опять на рыбалку пригласит – не отказывайся, съезди. И понаблюдай за этими людьми.
- Если будет возможность. Вот только наблюдать за ними как-то неудобно, - сказал Павел.
- Но ты же пограничник. Знаешь, какая сейчас тревожная ситуация.
- А что, есть какие-то сведения? – спросил Павел, помешивая веткой в костре и прикуривая с ветки.
- Ладно, кое-что скажу тебе. В городе на свалке была найдена мертвая девушка. У нее в кармане нашли записку «Ждем в гостях у Сосновской». Навели справки. Сосновская – графиня. Ей принадлежал этот замок. Что значат эти слова в записке? Заинтересовались. А тут эта история с археологами. И где – возле развалин замка Сосновской. Может, здесь этих парашютистов ждали? – возбужденно говорил Коля.
Павел выкатил острой палочкой из огня картофелину.
- А что вообще известно об этом замке?
- Его построил еще в восемнадцатом веке один из богатейших дворян – граф Сосновский, приближенный к самому Потемкину. Предки его были из запорожцев, но выдвинулись во времена царя Петра. Сосновский был необычным человеком, с причудами – пришел на голую землю и у моря и решил поставить здесь замок в западноевропейском стиле. Согнали крестьян, ломали в горах камень и строили очень тяжело, с жертвами, несколько человек погибло…
Но все это было очень давно, а его потомок промышлял рыбой и перед революцией умер. Остались его жена и дочь. Графиня – уже пожилая женщина, вела жизнь одинокую, в городе почти не появлялась. Все необходимые покупки делал немой слуга, да еще кухарка.
- А где же дочь графини?
- Наталья Сосновская окончила бестужевские курсы в Петрограде незадолго до революции. Известно, что в 1920 году она была у матери. Ее видели во время обыска. Потом все они исчезли и больше о них ни слуху, ни духу. Скорее всего уехали за границу… Правда есть одно странное свидетельство. Год назад заблудившиеся туристы заходили в замок и как будто бы видели младшую Сосновскую. Она открыла им дверь и даже воды дала попить.
- Действительно странно. Что можно делать сейчас в замке в одиночестве? Тем более он производит впечатление нежилого.
- Вот это и стоит выяснить. Впрочем, после того случая с туристами здесь бывали люди. Они никого в замке не нашли.
***
Павел проснулся оттого, что явственно услышал шаги где-то рядом. Он слышал шелест травы, как будто кто-то крался.
Он приподнял голову. Костер постепенно догорал. Ветер чуть поутих, но все же не успокоился, временами наскакивал порывами, нес с собою запахи степи и влаги. Луна застыла на небе, время от времени укутываясь в темно-желтый плащ туч, временами заливая молочным светом развалины замка. Павлу показалось, что в окне уцелевшей башни горит слабый свет. Павел удивленно моргнул, протирая глаза. Свет погас, будто и не бывало.
Корнеев, который должен был быть на посту, мирно посапывал у самого огня.
Павел всмотрелся в шелохнувшиеся кусты. Длинная тень от фигуры стоящего человека неясно угадывалась за ветвями. Время от времени она исчезала вместе с лунными лучами.
Павел подошел к кустам, чувствуя, как колотится сердце.
На мгновение ветер утих, и звенящая сонными цикадами тишина застыла вокруг.
Павел медленно пошел к подозрительному кусту, чувствуя свои ноги, стараясь ступать мягче. Тень отодвинулась и переросла в темное, медленно уходящее вдаль пятно. Было жутко до невозможности, жутко, потому, что непонятно.
- Кто здесь? - спросил Павел. И новый порыв ветра, прохвативший насквозь куст, и нагнувший деревце был ему ответом. Пятно скользнуло и исчезло.
Павел обернулся. Оказалось, он отошел от костра достаточно далеко, хотя на самом деле помнил, что ступил лишь несколько шагов.
Багрово-пепельный огонек костра едва виднелся в синей дали. Павел пошел назад к костру, но удивился тому факту, что место их стоянки приближалось очень медленно.
Какой-то липкий страх сжал сердце, и Павел побежал. Мелькала трава под ногами. Но вот он споткнулся то ли о камень, то ли о корень дерева и растянулся на траве, тут же ощутив ее пронзительные запахи. Подхватился по - боевому, встал в полной готовности, превозмогая острую боль в боку. Оглянулся и изумился еще более – он давно уже миновал костер, углубился в противоположную сторону, и огонек слабо белел сквозь ветки. Павел бросился к нему и закричал и тут же влетел в черную золу, разбрасывая красные искры, чем разбудил Колю и его помощника. Те сразу подхватились.
Павел рассказал о том, что приключилось.
- Видел тень человека там, за кустом. Он бежал.
Взяв фонари и приготовив оружие, они двинулись в сторону замка, туда, где Павел видел неизвестного.
Камни въездной, очень старой дороги были выщерблены и выворочены - идти было трудно. В тишине лишь свист ветра казался чем-то живым и земным. Под ветром заполоскались густые деревья возле стен замка. Некоторые своими ветками пронзили стены и прятали ладони внутри замкового двора.
Дрожащие лучи фонарей осветили столбы разломанных ворот. При входе едва пробрались через балки и ветки, как-то занесенные сюда.
Вокруг было пусто, но что-то неясное и гибкое притаилось в темноте. Чувствовалось чье-то присутствие. Не было сил даже говорить: глаза шарили в темноте за лучами фонаря, языки прилили к небу, глотки сдавленно дышали.
Что-то крылатое порхнуло над головами и растворилось в темноте.
Неистовая головная боль охватила тяжелым камнем. Коля схватился за голову, застонав. Павел крепился. Сзади послышался сдавленный крик и падение.
Они обернулись, выставив оружие. Круги света зацепили лежащего ничком Корнеева. Видно ему стало плохо.
- Корнеич, ты что? Вася…
Павел и Коля поводили фонарями вокруг, но никого не было. Хотя чье-то присутствие все же незримо ощущалось.
